В субботу завершился 20-й международный кинофестиваль в Торонто, который пресса назвала интерактивным. Это связано не только с тем, что параллельно здесь проводился симпозиум по новым технологиям, а гостям предлагались разнообразные "мультимедиальные прогулки" (в частности, через систему Internet можно было получить всю информацию о фильмах, включая светские сплетни). Дело еще и в том, что проблематика и эстетика самых громких фестивальных картин позволяет говорить о новой стадии освоения виртуальной реальности, которая становится для кинематографа и его героев привычной средой обитания.
В искусственную реальность целиком погружены персонажи фильмов "Умереть за" и "Потерянное поколение". Оба сняты культовыми режиссерами американского gay-кино — Гасом Ван Сентом и Грегом Араки. Оба изменили любимому предмету в пользу "презренной" гетеросексуальности. Впрочем, так только кажется, ибо пол не имеет точных критериев в мире трансгуманизма, биотехнологий, киберсекса и мультимедиа. Звезда провинциального телевидения из фильма Ван Сента привлекает троицу акселератов (двух парней и девицу) не столько своей примитивной сексапильностью, сколько принадлежностью к "истинному миру" электронных божеств. Юные фаны убивают мужа героини, как будто сдувают пылинку с иконы. Другая "святая троица" неоварваров совершает в фильме Араки нигилистическую одиссею через флюоресцирующую гиперреальность Америки — Америки комиксов, дешевых мотелей и fast food, всегда снабженной одним и тем же апокалиптическим ценником $6,66. Ручьи своей и чужой крови, которую проливают путешественники по ходу дела, подобны пенящимся струям кока-колы.
В отличие от Оливера Стоуна, даже сарказм "Прирожденных убийц" облекающего в форму назидания, режиссеры новой генерации всецело доверяют искусственной реальности как таковой: пускай она сама себя утверждает и разоблачает. Здесь нет психологического подтекста, а второй план выведен на первый, что создает эффект небывалой визуальной интенсивности, усиленный мощными звуковыми и музыкальными средствами. Еще один пример новой эстетики — канадский фильм "Руд" Клемента Вирго, сделанный по следам "Экзотики" Эгояна, только перенесенный в среду эмигрантов с Ямайки. Оказывается, проблемы отчуждения и сексуальной идентификации не зависят от цвета кожи и столь же органично, как со стриптизом, сопрягаются с негритянским блюзом и рэпом.
Все эти музыкальные компоненты присутствовали на ночной рейв-пати, устроенной в честь фестивальной премьеры фильма "Синтетические удовольствия" американской режиссерши корейско-бразильского происхождения Йары Ли. Это фильм-диспут с участием кибер-гуру и шаманов контркультуры, среди тем которого — искусственный интеллект, пластически сконструированная красота, транссексуализм, синтетические ландшафты и "постчеловеческие" тела. Технология, отдалившая людей от природы, призвана на новом витке вернуть ее нам в виде рукотворных пляжей Японии и имитирующих натуральные пейзажей Лас-Вегаса. Еще больше коммуникативных возможностей дает виртуальная реальность: в ней не существует опасностей, законов и ограничений природы. Постчеловек сам становится богом своей вселенной, ограниченной лишь возможностями его воображения. Фестиваль весь прошел под знаком этой проблематики: не удивительно, что даже на официальном спонсорском приеме был устроен бал трансвеститов.
Это не значит, что в Торонто не встречалось других, более традиционных фильмов. Некоторые из них были хороши — как, скажем, "Нелли и месье Арно" тонкого знатока парижских нравов Клода Соте. Еще одну "французскую женщину", как водится, мечущуюся между двумя поклонниками, сыграла здесь недавняя победительница Московского фестиваля Эмманюэль Беар. На эту же тему — замечательная иранская картина "Время любви" Мохсена Махмалбаха (автора "Салям, синема"). Этот фильм, снятый в Турции режиссером, отсидевшим в тюрьме при шахском режиме, был запрещен иранской цензурой как нарушающий каноны ислама.
Только на первый взгляд традиционен новый фильм Вуди Аллена "Могущественная Афродита", где неутомимый писатель, режиссер и актер в канун 60-летия блещет своими многообразными талантами. Это не просто элегантно снятая и профессионально разыгранная литература. Гениальность зрелого Вуди Аллена состоит в том, что он с необыкновенной легкостью преобразует в экранную реальность собственную жизнь и собственный имидж, уже ставшие "медиальным мифом". Недавний судебный скандал с его приемными детьми вдохновил Аллена на ироническую притчу, финал которой можно сформулировать так: никому не дано знать, кто воспитывает его отпрысков.
"Могущественная Афродита" — одна из самых смешных и очаровательных картин фестиваля. Состязаться с ней, и то безуспешно, могла только "Кожа Мадагаскара" англичанина Криса Ньюби — о новоявленных Робинзоне и Пятнице, полюбивших друг друга. Чтобы придти к такому счастливому финалу, одному из героев пришлось примириться со сделавшим его изгоем врожденным дефектом — пятном на лице в форме Мадагаскара. А другому — съесть нескольких пауков, гусениц и даже небольшую мышку, которая завелась у него в штанах.
Гусениц, букашек, а также живых рыбок поедают и в фильме "Велорикша", только что награжденном "Золотым львом" в Венеции и ставшем последней международной киносенсацией. В нем текут уже не ручьи, а реки кровавой красной краски, которая иногда смешивается с синей на лицах и телах несчастных актеров. Но и жестокость, и эротика в этом фильме ничуть не напоминают эффекты тарантиновской pulp fiction или синтезированной виртуальной реальности. Здесь все живое — начиная с напряженно дышащей нищей толпы на улицах многомиллионного города и кончая утонченным эротизмом Востока. Юный велорикша проходит свои университеты в гангстерских отрядах и борделях бывшего Сайгона: кроме нынешнего названия "Хо Ши Мин", там, похоже, не осталось ничего от социализма, за который так долго боролись. Режиссер Тран Ан Хунг покинул Вьетнам в возрасте 12 лет, учился в киношколе в Париже, его первый фильм "Запах зеленой папайи" получил "Золотую камеру" в Канне и был номинирован на "Оскар". "Велорикша" сделал из него режиссерскую звезду первой величины.
Последняя картина, на которой нельзя не остановиться, — "Полное затмение" Агнешки Холланд. Вопреки прогнозам, она оказалась не слишком провокационной, хотя и потревожила тех, кто предпочел бы забыть некоторые факты биографий Артюра Рембо и Поля Верлена. Первого в брутальном американском стиле играет "принц порока" Леонардо Ди Каприо, второго в мощной манере британской школы — Дэвид Тьюлис. Чувствуется, что первый мало что знает о своем персонаже, но, как ни странно, ни это, ни английский язык, на котором изъясняются два гения французской поэзии, ни "голливудская" музыкальная аранжировка не сводят на нет впечатление от этой ленты, в какой-то момент перестающей притворяться биографической и становящейся вполне современной. Современной историей о страстях такой мощи, которая доступна только за гранью обыденной реальности. Переходится эта грань в силу личностной исключительности или массовой медиальной психологии — вопрос скорее технический.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ