Награды кино
62-й Каннский фестиваль завершился результатами, которые можно назвать скандальными при всей их предсказуемости. Как и предполагал "Ъ", Золотая пальмовая ветвь досталась "Белой ленте" Михаэля Ханеке, а приз за женскую роль — Шарлотте Гензбур из "Антихриста". Из Канна — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Изабель Юппер на посту главы жюри явно немало пережила за двенадцать дней фестиваля. Бедняге досталось: множество тяжелых, депрессивных фильмов и непростое жюри, в котором помимо нее заседали четыре актрисы разных культур и традиций. Все они вышли к публике в блеске своей красоты, хотя и не подчеркнутой шопаровскими бриллиантами, на которые в этом году наложили запрет. Единственная из женщин, украшавших в этот вечер сцену, кто рискнул не заметить кризиса,— живущая словно в потустороннем мире и редко появляющаяся на людях Изабель Аджани. В вызывающе смотревшихся на общем фоне колье и серьгах она вручала приз за лучший дебют "Золотая камера": он достался австралийской картине "Самсон и Далила" режиссера Уорика Торнтона.
Волнение в рядах фестивальных завсегдатаев начались, когда на красном ковре появились герои "Антихриста" Ларса фон Триера — Уиллем Дефо и Шарлотта Гензбур. "Scandalo! Putana!" — заверещали итальянские журналистки. Однако жюри не пошло на поводу у массовых погромных настроений и в пику им наградило дочь Сержа Гензбура и Джейн Биркин призом за лучшую женскую роль. Это была награда за смелость и косвенный знак поддержки Триеру, уехавшему из Канна в еще большей депрессии, чем та, что вызвала рождение "Антихриста". Изабель Юппер с грустью и легкой завистью смотрела на Шарлотту Гензбур, ведь в ее возрасте она играла не менее радикальные роли.
Единодушную поддержку вызвало вручение приза лучшему актеру — австрийцу Кристофу Вальцу, переигравшему всех остальных в "Бесславных ублюдках", к тому же свободно владеющему половиной европейских языков, что он и продемонстрировал на сцене. Говорят, что госпожа Юппер опоздала на встречу с Квентином Тарантино и таким образом не попала в кастинг этого фильма. Но в любом случае приз для него был выбран точно: Тарантино как хороший режиссер, умеющий раскрутить актеров, остался, но эпоха тарантиномании кончилась.
Усилия жюри были направлены на то, чтобы найти и поддержать ростки нового кино. Вот почему остались без наград фильмы классиков-декадентов — Педро Альмодовара и Цая Миньляна, которые оказались замкнутыми в своей кинематографической вселенной. Вот почему, плюнув на свист несогласных, Юппер и Ко наградили призом за лучшую режиссуру фильма "Резня" филиппинца Брийянте Мендосу. Это почти непереносимое по своей кровавости зрелище тем не менее дает выход на проблемы современного азиатского общества, снизу доверху пронизанного коррупцией.
Между прочим, благодаря сильному лобби внутри жюри, без призов не остался ни один из конкурсных азиатских фильмов, во всяком случае из тех, которые можно назвать аутентичными. "Весенняя лихорадка" Лу Йе награждена за сценарий, а "Жажда" Пак Чхан Ука — разделенным надвое призом жюри (вторая половина досталась англичанке Андреа Арнольд за фильм "Аквариум"). А вот два именитых тайваньца — Энг Ли и упомянутый Цай Миньлян — выпали из наградного списка не в последнюю очередь потому, что снимали свое кино в Америке и во Франции.
Особый приз за вклад и карьеру присужден почти 90-летнему Алену Рене, представившему в конкурсе на удивление живую романтическую комедию-драму "Дикие травы". Но в целом жюри было не склонно ни к символическим жестам, ни к компромиссам, ему было не до этого. Главный вопрос состоял в том, кому отдать "золотую пальму". Претендентов осталось по существу два — "Пророк" Жака Одийяра и "Белая лента" Михаэля Ханеке. Аргументами в пользу первого были поддержка критики, жанровый профессионализм и социальная актуальность: в фильме речь шла о судьбе араба в коррумпированной французской тюрьме. В пользу Ханеке не надо было даже собирать аргументов: Изабель Юппер не только дважды снималась у него, но и сказала в интервью "Ъ", что считает его главным режиссером современности. Когда в Канне показывали "Пианистку", Золотая ветвь ушла от нее к гораздо более слабой "Комнате сына". Теперь режиссер вернулся в Канн с самой глубокой своей картиной о корнях войны и насилия — и встретил во главе жюри Изабель Юппер. Награда нашла героя. Режиссер и его верная актриса долго стояли обнявшись. "Белая лента" — трудное кино, но еще до объявления наград оно было куплено всеми странами, кроме России и Японии.
"Пророку" достался Гран-при жюри. Его вручал Уиллем Дефо, который назвал приз по-русски "большим". Русский акцент звучал и в показанном на закрытии фильме Яна Кунена "Коко Шанель и Игорь Стравинский". Он начался с реконструированной двадцатиминутной сцены из "Весны священной", жену Стравинского играла наша Елена Морозова, да и сам композитор в исполнении Мадса Миккельсена пытался изъясняться по-русски. А вот собственно российского кино в конкурсе опять не было, к чему мы стали в последнее время уже привыкать.