Рассказывает Александр Косарев, главный технолог Государственного центра радио и телевидения (ГЦРТ): "Любой (и метровый, и дециметровый) телевизионный сигнал распространяется практически так же, как свет — в пределах прямой видимости. На башне в Останкино стоит определенное количество передатчиков. Москвичи получали их сигналы по-разному. Раньше, когда было три шаболовских программы, ставили в квартирах комнатные антенны. Потом поняли, что антенна в комнате — это не слишком эффективно, и стали выносить свои личные антенны на крышу. Очень скоро это было запрещено, и ставили уже одну коллективную антенну на подъезд. Тогда разговор шел максимум о пяти каналах и не более, и все антенны были рассчитаны только на их прием. Москва росла, все больше домов (в основном малоэтажные) оказывались загороженными от Останкинской телебашни. Они попадали в "зону радиотени" и уже не могли принимать телесигналы. Эта проблема была решена — стали строить крупные коллективные системы приема. На самом высоком здании в микрорайоне устанавливалась мощная антенна, от которой отводился кабель к каждому дому, и телесигнал непосредственно к зрителю поступал уже по кабелю".
Такими кабельными сетями опутана вся Москва. И большинство москвичей (все телезрители,которые из своего окна не видят телебашни в Останкино), принимают телепередачи именно благодаря кабельной сети. Понятие "кабельный канал" или "кабельное телевидение" многие трактуют неверно. По сути своей, любой канал в Москве — первый с ОРТ, второй с РТР, третий с "2х2" и МТК и так далее — можно назвать "кабельным каналом", ведь в подавляющем большинстве домов сигнал получают по кабелю. К кабельным сетям и подключались районные студии, передавая уже свой сигнал, и именно их работа сформировала не совсем верное представление о том, что такое кабельное телевидение. Именно вхождение в такие приемные сети и может обеспечить новым телеканалам реальную аудиторию.