В сегодняшнем обзоре адвокатской практики недели представлены два отчета об уголовных делах, рассмотренных ивановскими судами. В обоих случаях подсудимые обвинялись в убийствах и в обоих все закончилось вынесением оправдательных приговоров. Рассмотревшие первое дело присяжные заседатели, прислушавшись к доводам защиты, пришли к выводу о том, что иных доказательств вины подсудимых, кроме их собственных признаний, добытых с помощью милицейских кулаков, следствие не представило. Второе дело рассматривалось традиционным составом суда и четырежды отправлялось на доследование, прежде чем адвокаты убедили судей смириться с необходимостью оправдания их подзащитных. Еще одно уголовное дело, возбужденное в отношении двух сотрудников компьютерной фирмы, якобы принявших от покупателей валюту в качестве платы за товар, было благодаря защитнику прекращено на этапе предварительного следствия за отсутствием события преступления. Что же касается дел гражданских, то в одном из них адвокат добился отмены абсурдного судебного решения, согласно которому ответственность мошеннической фирмы перед клиентами была переложена на плечи ее бывшего коммерческого партнера, а во втором — признания за доверителем права на прописку в квартире его покойного неродного деда, за которым он ухаживал в последний год его жизни.
Фирма отказалась отвечать за махинации партнеров
Президиум Мосгорсуда удовлетворил три из шести протестов Зюзинской прокуратуры на решения Зюзинского суда Москвы, удовлетворившего иски группы граждан к ТОО "Надежда" о признании права собственности на оплаченные, но не полученные ими автомобили. Примечательно, что все шесть машин были изъяты не у самой "Надежды", а у ее бывшего партнера, АО "Эксперт-сервис Лада", которое в качестве соответчика к рассмотрению исков не привлекалось. Удовлетворенные протесты на это решение были внесены на основании жалоб адвоката фирмы "Эксперт-сервис Лада" Евгения Данилова из 9-й юрконсультации Мосгорколлегии адвокатов (МГКА). Он сумел доказать, что к изъятым автомобилям "Надежда" не имела никакого отношения, так как не внесла за них его доверителям ни копейки.
Свою деятельность в Москве ТОО "Надежда" начало в 1994 году. Фирма собирала средства с населения, обещая через некоторое время предоставить клиентам автомобили ВАЗ. Цена на машины, как водится, находилась в прямой зависимости от срока ее предоставления клиенту: чем дольше он был согласен ждать, тем дешевле она ему обходилась. Договор на поставку автомобилей с завода "Надежда" заключила с московским АО "Эксперт-сервис Лада". Реализовав первые несколько партий, ТОО закончило свое существование так же, как практически все подобные фирмы: его директор скрылся с крупной суммой денег и был объявлен в розыск, главбуха же задержали и предъявили ему обвинение в мошенничестве.
23 марта 1995 года Зюзинский суд Москвы рассмотрел и удовлетворил иски шестерых клиентов "Надежды", настаивавших на признании за ними права собственности на оплаченные, но не полученные автомобили. Спустя неделю решение суда вступило в законную силу, а уже 4 апреля судебный исполнитель при поддержке ОМОНа изъял со стоянки фирмы "Эксперт-сервис Лада" шесть машин, которые были тут же переданы истцам. Руководители АО, до момента экспроприации автомобилей не подозревавшие о судебном решении, обратились за помощью к адвокату Данилову. Последний от их имени направил жалобу на действия суда в Зюзинскую прокуратуру Москвы. В ней он заявил, что изымать автомобили у его доверителей суд не имел никакого права, поскольку они не являлись собственностью "Надежды". Адвокат отметил, что партия, к которой принадлежали спорные автомобили, была действительно заказана ТОО, но не оплачена. Представитель "Надежды" лишь осмотрел машины на стоянке и переписал номера двигателей и кузовов. На основании этих записей истцам были вручены некие "свидетельства о собственности", которые и фигурировали в суде в качестве доказательств. В подтверждение этой версии Данилов представил в прокуратуру бухгалтерские документы фирмы "Эксперт-сервис Лада", свидетельствующие о том, что последняя партия машин, заказанная "Надеждой", ею оплачена не была, и справку, подтверждающую, что в отношении руководства ТОО возбуждено уголовное дело.
На основании жалобы адвоката прокуратура внесла в президиум Мосгорсуда шесть протестов на решение Зюзинского суда. К настоящему времени рассмотрены и удовлетворены три из них. Судебные решения отменены, а иски возвращены на новое рассмотрение в Зюзинский суд. Адвокат Данилов не сомневается, что в ближайшее время такая же участь постигнет и оставшиеся судебные решения по искам. Сейчас он работает над составлением исковых заявлений об истребовании всех шести автомобилей из чужого незаконного пользования.
Свидетели так и не стали обвиняемыми
Адвокат специализированного адвокатского бюро "Адвокат" МГКА Павел Астахов добился в следственном управлении ГУВД Москвы прекращения уголовных дел в отношении сотрудников крупной московской компьютерной фирмы (название не разглашается), возбужденных по ст. 162 прим. 7 УК России (незаконные сделки с валютными ценностями). Евгению Т. и Наталье М., якобы продавшим клиентам соответственно принтер за $215 и компьютер за $1250, грозило наказание, первому — до 5 лет лишения свободы, в соответствии с первой частью этой статьи, а второй, в соответствии с ее второй частью, — от 3 до 10. Однако адвокат Астахов сумел убедить следствие в том, что совершение его подзащитными преступлений является исключительно фантазией сотрудников РООП УВД Центрального административного округа Москвы. В связи с этим оба дела были прекращены за отсутствием события преступления.
Визит сотрудников РООП в офис компьютерной фирмы на Цветном бульваре состоялся 19 апреля 1995 года. Ворвавшись в помещение, милиционеры заковали в наручники директора фирмы Дмитрия М., а программистам Евгению Т. и Наталье М. заявили, что задержали неких Марину А. и Маргариту Б., которые признались в том, что они продали им за валюту принтер и компьютер. В ходе последовавшего за этим обыска оперативники забрали из сумки директора $27,5 тыс. и составили некий "протокол изъятия" (вместо предусмотренного УПК России "протокола выемки"), не удосужившись при этом переписать номера и серии 100-долларовых купюр. Записав первые объяснения Евгения Т. и Натальи М., милиционеры заявили, что они их не устраивают (оба показали, что ничего никому не продавали, поскольку это не входит в их обязанности). Объяснение Евгения Т. тут же было для убедительности порвано, и программистов вынудили дать новые, "правдивые" объяснения. После этого милиционеры, расковав директора, удалились.
Материалы в отношении Евгения Т. и Натальи М. были переданы в следственное управление ГУВД Москвы, которое приняло решение о возбуждении уголовных дел. Уголовные дела были возбуждены и в отношении обеих "покупательниц". За пять месяцев, что продолжалось следствие по делу, адвокат Астахов, взявшийся защищать обоих программистов, направил в Тверскую прокуратуру Москвы, окружную прокуратуру Центрального административного округа и прокуратуру города 22 заявления, ходатайства и жалобы. Требуя прекратить уголовное дело, защитник обращал внимание прокуроров на следующие обстоятельства. Во-первых, признательные объяснения были даны программистами под психологическим давлением милиционеров (во время допроса в офисе, посреди которого сидел на стуле закованный директор, полным ходом шел обыск, а возглавлявший операцию майор постоянно передавал кому-то по рации распоряжения "готовить камеры"). В подтверждение этого адвокат представил чудом сохранившееся первое объяснение Натальи М. (милиционеры почему-то не уничтожили его). Во-вторых, отмечал адвокат, опознания программистов "покупательницами" не проводилось. К тому же одна из них, будучи допрошенной следствием, заявила, что действительно расплатилась за покупку валютой, но кто именно отпускал ей товар и прочих обстоятельств происшедшего она не помнит, а вторая, представившаяся Маргаритой Б., оказалась вовсе не ею и бесследно исчезла. И, наконец, следствие не предъявило Наталье М. и Евгению Т. никаких обвинений и даже не вынесло постановления о привлечении их в качестве подозреваемых. Таким образом, в течение всех пяти месяцев они оставались в положении свидетелей, что является грубейшим нарушением Конституции России, устанавливающей, что никто не обязан свидетельствовать против себя.
Астахов требовал также немедленного возвращения денег, изъятых у Дмитрия М. Он утверждал, что никакого отношения к возбужденным делам они не имеют, ссылаясь при этом на показания двух знакомых директора фирмы, заявивших, что деньги он занял у них на постройку дачи. Копии посланий в прокуратуры адвокат регулярно передавал следователю, и в конце концов это принесло результат. Следственное управление ГУВД Москвы вынесло постановление о прекращении уголовных дел в отношении Натальи М. и Евгения Т. Та же судьба постигла и дела, возбужденные в отношении Марины А. и "лица, назвавшегося Маргаритой Б.". Одновременно директору фирмы были возвращены изъятые у него деньги.
Суд признал за москвичом право на квартиру неродного деда
Адвокату Галине Михайловой (9-я юрконсультация МГКА) в Перовском суде Москвы удалось добиться удовлетворения иска москвича Николая Романова, требовавшего прописать его в квартире его покойного неродного деда. Жилищный комитет префектуры Восточного административного округа Москвы отказывал ему в этом, ссылаясь на то, что в формальном родстве с покойным Романов не состоял. Однако адвокат Михайлова сумела доказать, что ее доверитель в течение последнего года перед смертью деда постоянно проживал в его квартире и ухаживал за ним, а действующее законодательство предусматривает, что права на жилплощадь наравне с родственниками квартиросъемщика имеют и другие лица, если они вели с ним общее хозяйство.
Николай Романов, сын падчерицы ветерана войны, инвалида Владимира Прилипко, переселился на квартиру к деду после смерти его жены. Он ухаживал за стариком и помогал вести хозяйство, с которым тот по слабости здоровья самостоятельно уже не справлялся. Спустя год Прилипко умер от сердечного приступа. Неприватизированная квартира, в которой покойный проживал один, должна была отойти в распоряжение жилищного комитета Восточного административного округа. Просьбу Романова о прописке на освободившейся жилплощади там отклонили, сославшись на то, что его мать не была формально удочерена Прилипко, а следовательно, и он сам не является его внуком и не может претендовать на квартиру.
Тогда Романов обратился за помощью к адвокату Михайловой и направил в Перовский суд Москвы иск с требованием обязать жилищный комитет признать его членом семьи Прилипко и прописать в квартире. Выступая на процессе, адвокат Михайлова указала, что, согласно ст. 53 ЖК России, члены семьи квартиросъемщика (супруги, дети, родители, другие родственники), проживающие вместе с ним, приобретают равные с ним права на жилплощадь. Таковыми могут быть признаны и лица, хотя и не состоящие в родстве с квартиросъемщиком, но ведущие с ним совместное хозяйство, что и имело место в данном случае. На это представители ответчика заявили, что это как раз места и не имело, ибо Романов лишь изредка заезжал проведать деда. К тому же, отмечали они, истец обеспечен жильем: он прописан в трехкомнатной квартире, в которой проживает вместе с родителями.
Отвергая утверждения оппонентов, адвокат Михайлова ходатайствовала перед судом о допросе в качестве свидетелей соседей Прилипко. Все они заявили, что часто видели Романова в квартире деда, магазине и т. д. А участковый врач показала, что именно истец вызывал ее к Прилипко и присутствовал при всех ее посещениях. В качестве подтверждения постоянного проживания Романова в квартире Михайлова представила суду и заполненные его рукой расчетные книжки, квитанции подписки на периодические издания, а также письмо на имя Романова, пришедшее по адресу Прилипко еще при жизни последнего.
В итоге суд согласился с доводами адвоката и полностью удовлетворил исковые требования Романова, обязав жилищный комитет прописать его в квартире покойного деда.
О своих преступлениях обвиняемые узнали от милиционеров
Адвокаты Центральной юрконсультации г. Иваново Алексей Салапин и Герман Романов добились в Ивановском облсуде оправдательного приговора в отношении рабочего Алексея Малиновского, обвинявшегося в разбое и убийстве сторожа телятника Николая Петрова (соответственно ст. 146.2, санкция — от 6 до 15 лет лишения свободы, и ст. 102 УК России, санкция — от 8 до 15 лет лишения свободы или смертная казнь), и безработного Александра Кочетова, обвинявшегося в разбое. Адвокатам удалось убедить рассмотревших дело присяжных заседателей в том, что представленные в качестве единственного доказательства вины подсудимых их собственные признательные показания были выбиты из них милиционерами.
Уголовное дело по факту убийства сторожа телятника в одной из деревень под городом Вичуга и хищения двух телят было возбуждено прокуратурой Ивановской области в июне 1994 года. В декабре того же года в близлежащей деревне был ограблен магазин. Прибывшие на место происшествия милиционеры устремились в погоню за грабителями по санному следу, уходившему от магазина в лес. Вскоре они настигли преступников, однако поймать смогли только ивановца Малиновского, остальные разбежались по лесу. Возле саней нашли брошенную двустволку. Вскоре задержанный признался в разбойном нападении и убийстве сторожа телятника, в котором, по его словам, участвовал и его приятель Кочетов. Последний был также взят под стражу и дал признательные показания. В итоге Малиновскому было предъявлено обвинение в убийстве и групповом разбое, а Кочетову — в групповом разбое с причинением тяжких телесных повреждений. По версии следствия, они проникли в телятник, где Кочетов ударил сторожа по голове топором (эта рана была признана судмедэкспертами несмертельной), а Малиновский выстрелом из ружья (того самого, что было найдено в лесу) добил жертву.
Летом 1995 года дело было передано в Ивановский облсуд, где его рассмотрели присяжные заседатели. Защиту Малиновского взял на себя адвокат Салапин, а Кочетова — адвокат Романов. Выступая на процессе, они настаивали на оправдании своих подзащитных ввиду полной недоказанности их вины. Адвокаты заявили, что единственная улика против Малиновского и Кочетова — их первоначальные признания, от которых они затем отказались, — была буквально выбита из них милиционерами. В подтверждение своих слов адвокаты сослались на путаные показания своих подзащитных: на разных допросах Малиновский то заявлял о том, что бил сторожа топором, то что стрелял в него. Точно так же вел себя и Кочетов. Таким образом, отраженный в обвинительном заключении вывод следствия о том, что Малиновский стрелял в потерпевшего, а Кочетов бил его топором, был абсолютно произвольным. К тому же, как отметил адвокат Романов, в обвинительном заключении было указано, что в момент удара сторож и его подзащитный стояли лицом друг к другу, в то время как судебные медики зафиксировали у убитого рану затылка. Оба обвиняемых показали, что, пробираясь в телятник, сняли с его ворот цепь, а в протоколе осмотра места происшествия была зафиксирована перерезанная веревка.
Эти факты, отметили адвокаты, свидетельствуют о том, что обвиняемые представляли себе картину случившегося со слов милиционеров и были готовы показать что угодно, лишь бы их больше не били. На милицейский произвол Малиновский и Кочетов жаловались в прокуратуру Ивановской области. Проведенная проверка подтвердила факты избиений подследственных. Ее материалы были направлены в прокуратуру города Родники, где Малиновский и Кочетов содержались в СИЗО. Прокуратура возбудила против избивавших их милиционеров уголовное дело.
Адвокат Малиновского Салапин доказывал присяжным, что у его подзащитного есть алиби: в июне 1994 года его жена ждала ребенка, в связи с чем он из Иваново никуда не отлучался (это подтвердила и сама супруга обвиняемого). Что же касается ружья, то защитник заявил, что никаких доказательств его принадлежности Малиновскому, равно как и того, что именно из него был убит сторож, следствие не добыло. Более того, номер ружья, представленного суду, не совпадал с номером, указанным в постановлении о приобщении найденного в лесу оружия к делу. Таким образом, констатировал адвокат Салапин, данная двустволка вообще не может быть рассмотрена как улика.
Выслушав адвокатов, присяжные согласились с их доводами и вынесли в отношении Кочетова и Малиновского оправдательный вердикт. Радость последнего по этому поводу была несколько омрачена тем, что сразу после завершения процесса он был передан в распоряжение следователей, ведущих дело об ограблении магазина.
Подсудимых оправдали с пятого захода
Адвокаты Центральной юрконсультации г. Иваново Герман Романов и Альбина Потапова добились в Ленинском райсуде Иваново оправдательного приговора в отношении Владимира Стоянова, обвинявшегося в убийстве пенсионера Александра Циплинкова (ст. 103 УК России, санкция — от 3 до 10 лет лишения свободы), и Владимира Полетаева, которому инкриминировалось оставление потерпевшего в опасности и недонесение о совершенном Стояновым преступлении (соответственно ст. 127.1, санкция — до 6 месяцев исправработ, и ст. 190 УК России, санкция — до 3 лет лишения свободы). Защитникам удалось настоять на том, что вина их подзащитных в совершении данных преступлений не доказана.
Труп ранее судимого пенсионера Циплинкова был обнаружен утром 10 августа 1993 года на окраине Иваново. Экспертиза установила, что смерть наступила в результате повреждения яремной вены. Октябрьская прокуратура города возбудила уголовное дело по факту убийства и допросила жителей окрестных домов, которые показали, что накануне Циплинков распивал водку и красное вино в компании рабочего Стоянова (восемь судимостей за кражи, хулиганство и нанесение телесных повреждений), грузчика Полетаева (две судимости за кражи, в период следствия признан хроническим алкоголиком) и супруги последнего, ранее не судимой посудомойки пивной Стояновой. Пьянка происходила в сарайчике, принадлежавшем двум последним.
Все трое были задержаны. Вскоре Стоянову предъявили обвинение в убийстве, а его собутыльникам — в недонесении об этом преступлении и оставлении потерпевшего в опасности. Согласно показаниям грузчика и его жены, легшим в основу обвинения, около 22.00, выпив все имевшиеся у них напитки, они вчетвером отправились за водкой на автомобильную мойку. По дороге Циплинков обозвал Полетаева и получил кулаком в лицо, а вмешавшийся в конфликт Стоянов несколько раз ударил пенсионера по шее. Циплинков рухнул на землю и затих. Стоянов тут же ушел. Немного потеребив собутыльника и решив, что он умер, Полетаев с женой вернулись в свой сарайчик и легли спать.
Выступая на процессе в Ленинском райсуде Иваново, адвокат Романов, взявший на себя защиту Стоянова, доказывал, что следствие не собрало исчерпывающих доказательств вины его подзащитного (сам он ее никогда не признавал, утверждая, что вообще не ходил вместе с Полетаевым, Стояновой и Циплинковым за водкой, а отправился домой сразу после того, как кончилось заранее припасенное спиртное). Защитник заявил, что даже если признать достоверными показания двух других подсудимых, то инцидент с Циплинковым произошел в районе 22.00, в то время как, по показаниям охранницы местного молельного дома, пенсионер зачем-то стучался к ней в окно в 23.00, но она ему не открыла. Основываясь на этом, адвокат заявил, что Циплинкова вполне мог убить и кто-то другой, уже после того как собутыльники бросили его пьяным на улице. К тому же судмедэксперты не смогли определить точное время наступления смерти, назвав слишком большой временной промежуток — с 16.30 9 августа до 9.30 следующего дня. Не могли, как отметил адвокат, служить доказательством вины его подзащитного и следы крови на одежде Полетаева, которой он, по версии следствия, запачкался после того, как Стоянов перебил вену Циплинкову. Кровь эта по групповой принадлежности совпадала с кровью убитого. Однако, как установила экспертиза, такую же группу имела и Стоянова, а поскольку супруг в тот вечер разбил ей нос, точно установить, кому именно принадлежала кровь на рубашке Полетаева, не представлялось возможным.
Адвокат Потапова, выступавшая в защиту Полетаева и Стояновой, доказывала, что они невиновны в оставлении Циплинкова в опасности, поскольку, даже оставшись вместе с ним, не смогли бы облегчить его участи. Допрошенные по ходатайству защиты медики показали, что при разрыве яремной вены спасти человека могут только очень квалифицированные медики, да и то в условиях стационара. По мнению Потаповой, неправомерно было инкриминировать ее подзащитным и недонесение о преступлении. Полетаев и Стоянова были задержаны очень быстро, и следствие не располагало доказательствами того, что они не собирались сообщить о происшедшем в правоохранительные органы. В связи с этим адвокат просила оправдать своих подзащитных за отсутствием в их действиях состава преступления.
Ленинский райсуд четырежды рассматривал дело и четырежды возвращал его на доследование. Время шло, но новых фактов в деле не появлялось, поэтому, рассмотрев его в пятый раз, судьи оправдали Стоянова и Полетаева (дело в отношении Стояновой было прекращено ранее в связи с ее смертью от сердечной недостаточности). Ленинская прокуратура Иваново внесла в облсуд протест на приговор, однако тот оставил его без изменений.
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ