Джозайя Веджвуд (1730--1795) Wedgwood — мастер-керамист, изобретатель новых видов фаянса и "каменной массы", организатор керамических мануфактур в графстве Стаффордшире. Первые профессиональные навыки получил, работая в мастерской отца. С 1754 года работал на предприятии Томаса Уилдона, занимался опытами с цветными глазурями. В 1759 году основал собственную мануфактуру в Берслеме, которая поставляла керамику всех стаффордских типов. Вместе с Томасом Бентли организовал новую мануфактуру "Этрурия". Поклонник классического искусства, Веджвуд использовал в формовке и декоре керамики античные мотивы. С мануфактурой Веджвуда сотрудничал известный художник-классицист Джон Флаксман. Он усовершенствовал изобретенный Джоном Эстбери белый тонкий фаянс и наладил его производство в крупных масштабах, сделав широкодоступным.. С 1759 года Веджвуд произвол свой знаменитый "фаянс цвета сливок", получивший затем название "королевский". В 1780 году он добился улучшения качества фаянса путем значительной добавки каолина и кварца. Новый тонкий "обесцвеченный" вид фаянса получил распространение не только в Англии, но и на континенте, где конкурировал наряду с фарфором. Веджвуд также занимался экспериментами по облагораживанию "каменной массы", совершенствуя состав сырья, из которого братья Элерс в Страффордшире производили черную и красную каменную посуду. "Базальтовая керамика" Веджвуда использовалась камнерезами для изготовления плакеток, медальонов, скульптурных бюстов и декоративных ваз, "красная каменная масса" ("rosso antico") служила для производства предметов обихода: кувшинов, кружек, кофейных и чайных сервизов ... Примешивая к массе сульфат бария, Веджвуд добился оригинального по фактуре и цвету материала — так называемого "яшмового товара". Из этой твердой, тонированной массы (с 1775 года существовало 7 цветовых вариантов) изготавливались посуда, а также пуговицы, серьги, ожерелья, броши и декоративные плакетки для мебели. Нередко изделия из этой массы декорировались лепными рельефами из массы другого цвета (чаще всего белого). Из яшмовой массы в 1786--1790 гг. Веджвуд создал свой шедевр — копию знаменитой Портлендской вазы. Производство керамики из яшмовой массы пользуется популярностью и по сей день.
Английский имиджмейкер ХVIII века делает новые светские успехи
В Музее Виктории и Альберта в Лондоне (Victoria and Albert Museum, London) проходит большая выставка "Гений Веджвуда" (The Genius of Wedgwood). Веджвуд основал знаменитую фабрику "Этрурия" — одно из технических чудес второй половины ХVIII века. Мастерские Веджвуда, производившие фаянс необычайно высокого качества, по организации труда предвосхищали заводы Форда, а по качеству продукции не имели себе равных. Но не только промышленные достижения Веджвуда составили его славу. Сложное переплетение эстетических, философских и исторических факторов подняло весьма мало ценимый ранее фаянс на такую высоту, что Джосайя Веджвуд чувствовал себя равным Рейнольдсу и Весту, самым ценимым в то время британским художникам.
Слова Новалиса о том, что Гете для немецкой культуры был тем же, чем Веджвуд для английской, никогда не произносят по поводу Гете и всегда — по поводу Веджвуда. Последний из средневековых менестрелей, прекрасный и одинокий, каким себя воображал Новалис, не мог, конечно, не раздражаться на универсального гения, вошедшего в каждый немецкий дом. Сравнив творения Гете со сливочниками и чайниками удачливого Веджвуда, Новалис хотел уязвить одного, не сделав комплимента другому. Однако, без сомнения, комплимент был сделан. Хотя бы потому, что Веджвуд добился весьма широкой известности, раз Новалис не только знал его имя, но и связывал с ним английскую культуру. Что же значит Веджвуд для Англии и почему он оказался фигурой более значительной, чем другие художники, работавшие для Майсена или Севра? Ведь их работы порой превосходили продукцию "Этрурии", а великим британским гением назвали именно Веджвуда.
Вот уже второе столетие среди англосаксов наблюдается настоящая веджвудомания. Существует музей Веджвуда, общество Веджвуда, семинары Веджвуда, целая армия коллекционеров-веджвудистов и спонсоров, готовых все это оплачивать. Презентация одной тарелки Веджвуда превращается в грандиозное событие, собирающее весь цвет музейной аристократии, не говоря уж об аристократии родовой. Эту популярность англичане объясняют тремя причинами: прекрасным знанием материала, помогшим Веджвуду изобрести новые виды очень качественной керамики, необычайной восприимчивостью к изменениям во вкусе, происшедшим около 1770 года — от так называемого "рокайльного неоклассицизма" к чистой неоклассике, — и, наконец, необычайной одаренностью Веджвуда по части саморекламы — чертой неординарной для XVIII столетия.
Эти три обстоятельства весьма поверхностно описывают парадокс Веджвуда. Вполне достаточные, чтобы объяснить ажиотаж вокруг его продукции, они никак не определяют место Веджвуда в английской культуре. Его технические новации были недостаточно радикальны, чтобы обеспечить Веджвуду значительную роль в стилистических переменах конца XVIII века, и никакой роли в них он и не играл. Формы своих ваз Веджвуд заимствовал по большей части сперва у Севрской мануфактуры, после появления моды на Египет, введенной Пиранези, стал использовать египетские мотивы и гораздо позже, чем итальянцам, ему пришло в голову воспроизводить краснофигурную роспись итало-греческих ваз, тогда поголовно называвшихся "этрусскими".
Стиля Веджвуда не существует. Даже самые его горячие поклонники заменяют понятие "стиль" на более расплывчатое "гений Веджвуда", что и отразилось в названии выставки. Орнаменты Веджвуд также заимствовал по большей части у братьев Адам, великих архитекторов и дизайнеров, у которых как раз было то, что можно назвать стилем. Тем не менее Адамы не пользуются столь бешеной популярностью и не удостоились сравнения с Гете.
В то же время Новалис совершенно прав. Значение Веджвуда для Англии огромно. Он не определил никакого из ее стилей, но он определил саму Британию, став ее воплощением. Английская мягкость, весьма искусно имитирующая пластичность, чувствительность, подразумевающая живописность, образованность, не склонная к педантизму, качественность, тождественная добротности, — эти чудесные черты английской викторианской эклектики, добродушно просуществовавшие все ХIХ столетие, содержатся в гении Джосайи Веджвуда. С чисто английской непринужденностью он продлил жизнь галантному веку фарфора еще лет на сто, примирив подчеркнутую рафинированность с утилитарностью: созданная им утварь была любезна сердцу и императрицы, и коровницы.
Но не надо путать Веджвуда с немецким бидермайером. Стиль Шинкеля и гений Веджвуда — совершенные противоположности. Уравновешенность английского характера спасала Веджвуда и от мелочной сухости огромных ваз на немецких улицах, и от безвкусицы романтических всплесков Берлинской фабрики, породившей такие восхитительные уродства, как сервизы по рисункам Шинкеля, сегодня очень ценимые коллекционерами. Подготовленное Веджвудом викторианство имеет совершенно иной дух — достаточно сравнить английскую готическую мебель с шкафами в стиле Deutsche Renaissance.
Одним из самых знаменитых шедевров Веджвуда стало воспроизведение так называемой Портлендской вазы. Эта знаменитая римская работа конца первого века до нашей эры долго находилась в коллекции лорда Гамильтона и была куплена герцогиней Портлендской. Все неофиты-неоклассики отдали ей дань восхищения, а в гениальной голове Джосайи Веджвуда родилась мысль сделать такую же, но лучше. После множества проб с яшмовой массой он добился желаемого — шедевр оказался воспроизведенным с прекрасной точностью, не мешающей улучшениям ни в технике, ни в цвете. К тому же вазу можно было тиражировать, но при этом она оставалась произведением искусства. Великолепный образец гениальной несамостоятельности, портлендская ваза очаровывает, как труды Винкельмана или картины строгого авангардиста Антона Рафаэля Менгса. Но в отличие от произведений немцев в шедевре Веджвуда есть нежное обаяние: типичный пример englishness of english art — английскости английского искусства.
Гвоздем программы на выставке Веджвуда стал знаменитый сервиз "Зеленой лягушки" из Эрмитажа. В свое время Екатерина II заказала огромный сервиз с видами Англии для своего загородного дворца в Кекерекесиненском дворце, что по-фински значило "Лягушачье болото" — поэтому в качестве герба на каждом предмете изображена зеленая лягушка. Сам дворец в готическом стиле был построен Фельтеном, а в конце XVIII века мода на готику была английского происхождения, так что русской императрице пришла в голову блестящая идея заполучить всю Англию в картинках на посуде. Конечно, этот сервиз был абсолютно лишен утилитарности, предназначаясь скорее для демонстрации, чем для трапезы. После переездов из одного дворца в другой он оказался в Эрмитаже и теперь относится к числу выдающихся музейных сокровищ. Сервиз "Зеленой лягушки" — образчик столь спокойного рококо, что оно вполне может называться неоклассицизмом. Предметы, составляющие сервиз, расписаны в скромной коричнево-оливковой гамме, напоминающей фотографии начала века, знаменитыми английскими пейзажами, дворцами и замками. То, что самое большое, трудоемкое и знаменитое творение Веджвуда оказалось в руках Екатерины II, несколько странно — русской императрице не была свойственна любовь к мягкому эклектизму ни в политике, ни во взглядах на искусство. Зато Екатерина была необычайно чувствительна к тому, что сейчас называют имиджем, и заказ, сделанный ею одному из самых одаренных имиджмейкеров своего времени, как нельзя лучше доказывает это. О сервизе тогда много говорили в Европе, продолжают говорить о нем и сегодня, хотя, судя по всему, сама императрица довольно быстро забросила свою дорогостоящую лягушку.
АРКАДИЙ Ъ-ИППОЛИТОВ