В начале прошлой недели появилась информация о том, что глава российского правительства Виктор Черномырдин подписал пакет постановлений по шести нефтяным компаниям, состав которых требовал уточнения. Эти сведения подтверждались многочисленными источниками, в частности средствами массовой информации, и потому казались весьма достоверными. Посему, не дожидаясь официальной публикации правительственных постановлений, Ъ сделал вывод об окончании реорганизации российской нефтяной промышленности на основе интегрированных компаний и... несколько поторопился. Оказалось, что затянувшееся обнародование этих постановлений было обусловлено не столько длительность процедуры их окончательного оформления, сколько появлением проекта образования еще одной компании — "Сибирской нефтяной", который фактически блокировал легитимизацию остальных.
Стоит сразу оговориться, что в данном случае не рассматривается "нулевой вариант" — что постановления не подписывались. Слишком много набралось свидетельств, что это было. Кроме того, и специалисты Минтопэнерго, и сами нефтяники считали длительную организационную работу фактически завершенной. Были подписаны последние протоколы согласования принадлежности спорных предприятий, в соответствии с которыми "Пермьнефть" досталась "ЛУКойлу"; "Самаранефтегаз" — ЮКОСу; "Сахалинморнефтегаз", Хабаровский и Комсомольский заводы — "Сиданко", а компания "Роснефть" должна была сформироваться из "Ноябрьскнефтегаза" и "Пурнефтегаза" вкупе с Омским и Московским НПЗ.
Утрясая новую схему функционирования отрасли, нефтяники (в лице Минтопэнерго) играли по своим собственным правилам — состав той или иной компании определяется в конечном счете сквозной технологической цепочкой: добыча--переработка--сбыт. (Естественно, что начальным импульсом для интеграции могло быть что угодно — начиная от личных симпатий "генералов" и заканчивая различными стратегическими расчетами.) Логика подобного построения достаточно проста — компании обеспечивают себе на период становления (3-4 года) стабильность производственного цикла (поскольку жесткая закрепленность за компаниями регионов дает гарантированный сбыт примерно 50% конечной продукции) и одновременно страхуют себя на этот период от взаимной конкуренции. Потребителей же от ценового диктата компаний весь этот период будут страховать многочисленные коммерческие структуры, распределяющие по регионам уже в соответствии с конъюнктурой рынка остальные 50% нефтепродукции.
Так вот, эта логичная схема построения нефтяного комплекса в настоящее время повисла в воздухе — пакет завершающих постановлений так и не был обнародован. Причиной же этого, насколько известно Ъ, стало решение о создании "Сибирской нефтяной компании" (или, по другим источникам, "Сибирско-Уральской...", название в данном случае не важно — важен ее состав).
Сразу бросается в глаза, что принцип построения этой структуры не соответствует минтоповской логике — она "отрезает" от "Роснефти" ее основные предприятия (см. справку), и последняя оказывается не в состоянии выполнять, по крайней мере, две свои функции. Прежде всего остается без жесткой связи с поставщиками сырья Московский НПЗ и, соответственно, "провисает" Московский регион. Кроме того, "Роснефть" не сможет реализовать российско-казахстанскую схему замещения нефти, согласно которой западно-сибирская нефть (преимущественно "Пурнефтегаза") поступает на НПЗ юго-востока Казахстана, а продукция с западно-казахстанских месторождений качается в Центральную Россию (такова схема существующих нефтепроводов). "Сибирской" же компании ни Московский регион, ни казахская нефть не нужны. Исходя же из наличия краснодарских предприятий в составе компании, можно говорить о ее экспортной направленности, ведь Краснодарский край — это черноморское побережье с существующими и строящимися экспортными терминалами.
Инициаторов появления проекта новой компании среди нефтяников определить несложно — давно известны изоляционистские устремления руководств "Ноябрьскнефтегаза" и Омского НПЗ. Однако есть все основания сомневаться в том, что они (даже при поддержке местных администраций) смогли "пристегнуть" к проекту "Пурнефтегаз" и оба краснодарских предприятия и продвинуть свой проект так, что он заблокировал выход правительственных постановлений по другим компаниям. Естественно будет предположить, что источник поддержки нового проекта находится не в Минтопэнерго и вне пределов его компетенции. И еще можно сказать, что и правительственный пакет, и "Сибирский" проект практически уравновешивают друг друга — по крайней мере, борьба идет на равных, и на сегодняшний день оба проекта пока находятся под сукном.
АЛЕКСЕЙ Ъ-СУХОДОЕВ