Ситуация в Молдавии и выполнение сторонами российско-грузинского конфликта требований Совета Европы стали важнейшими пунктами повестки весенней сессии ПАСЕ. Итоги слушаний предсказать было несложно, и это вполне закономерно.
Страны ЕС и кандидаты на вступление составляют в Совете Европы абсолютное большинство. Между тем еще в сентябре прошлого года ЕС призвал Россию отказаться от признания двух бывших грузинских автономий. И было бы странно ожидать от членов национальных парламентов, собравшихся в Страсбурге, отказа от решения высшего коллективного органа Евросоюза.
Что касается Молдавии, то здесь решающую роль должна была сыграть все та же стратегия солидарности стран--членов ЕС, которая диктует их логику поведения в грузинском вопросе. Поэтому вопрос о степени виновности Кишинева и Бухареста решается в ПАСЕ, исходя из членства Румынии в Евросоюзе. А высшим проявлением солидарности внутри ЕС в молдавском вопросе становится обвинение президента Воронина в недемократических методах по отношению к оппозиции.
Между тем повестка нынешней сессии ПАСЕ дает еще один повод задуматься над ее ролью в контексте отношений России с Западом. С одной стороны, в отличие от ЕС Совет Европы является межгосударственным объединением, в связи с чем ключевую роль в его решениях играют национальные государства. С другой стороны, эти государства объединяются в союзы и блоки для реализации своих внешнеполитических целей.
Соблазн использовать все имеющиеся инструменты только нарастает. И такая модель поведения выглядит вполне логичной, учитывая, что у европейских государства нет силовых ресурсов, сопоставимых с имеющимися у России или США. Если сравнить повестки дня Совета Европы и Евросоюза, становится очевидно, что Совет Европы фактически превратился в такой же инструмент ЕС, как ОБСЕ — в инструмент НАТО.
В этой ситуации участие в этих институтах России, которая позиционирует себя как некую альтернативу западному полюсу, вроде бы становится политическим анахронизмом. В середине 90-х годов прошлого века Москва и не помышляла о том, что через десять лет она попробует стать противовесом большинству государств Совета Европы. Однако сегодня ситуация радикально изменилась.
Значит ли это, что более чем "стилистические разногласия" с Западом должны заставить Россию пойти на столь радикальный шаг, как выход из Совета Европы? Вовсе нет. Не будем забывать, что для России членство в СЕ остается гарантией существования правовых норм, которые не могут быть изменены в угоду политической целесообразности. Например, для возвращения практики смертной казни требуется не просто решение Федерального собрания и президента, а выход из Совета Европы. А уже одна гарантия сохранения этих норм стоит немало.