Восток, как известно, дело тонкое. Москва, пытаясь распутать узел каспийских проблем, что ни день имеет шанс убедиться в справедливости этого утверждения красноармейца Сухова. 18 августа, сообщая об итогах визита в Алма-Ату турецкого премьер-министра Тансу Чиллер, Ъ писал о возможном изменении стратегической ситуации в регионе — в случае если нефтепровод с тенгизских месторождений устремится к Средиземному морю через Турцию. Однако 18 же августа миннефтегаз Казахстана выступил с заявлением, что "альтернативы строительства нефтепровода через Россию нет". Разобраться в этом ребусе можно. Но для этого надо ответить на три сакраментальных вопроса: каковы правовые основания разработок нефти на шельфе Каспийского моря; кто будет финансировать строительство трубопроводов; о каких объемах нефти может идти речь.
Море! Нет, озеро!
О проблемах с определением статуса Каспийского моря и о том, что каспийские страны разошлись в этом вопросе, Ъ писал не раз. Россия, Туркменистан и Иран (не имеющие в прибрежных районах нефтяных месторождений) видят Каспий внутренним водоемом и, соответственно, выступают за совместное использование его ресурсов. Азербайджан и Казахстан считают, что шельф должен быть у каждого свой. Августовские визиты российского вице-премьера Алексея Большакова в Туркменбаши (бывший Красноводск) и Алма-Ату этот расклад подтвердили.
Перспективы противостояния мало радостны для России. Наиболее вероятный исход таков: каспийские страны, демонстрируя формальное единство, подпишут очередной документ, хоть о совместной экологической политике в регионе, на деле же Баку и Алма-Ата не уступят свой шельф никому. В пользу такого исхода говорит и то, что если Москва собирается разыгрывать "карту озера" до конца, то Россия должна открыть для стран-соседей беспрепятственное судоходство по Волге и другим рекам каспийского бассейна.
Особенно любопытна позиция Алма-Аты, которая с полным основанием может быть названа сидением на нескольких стульях. С одной стороны, еще недавно Нурсултан Назарбаев отстаивал позиции единого евразийского пространства, к тому же Казахстан фактически принял российское внешнеэкономическое и тарифное регулирование (включая и новый импортный тариф). С другой стороны, Алма-Ата не отказывает себе в экономических капризах. Она не прочь в перспективе одновременно поучаствовать сразу в трех таможенных союзах (не только с Москвой и Минском, но и с центрально-азиатскими странами, а также с Турцией и с Ираном). То же можно сказать и о позиции Алма-Аты и в отношении трубопроводов.
Кто заплатит за трубу?
Второй ряд каспийских проблем как бы взят из учебника арифметики Григория Остера: есть пункт А, из которого хорошо бы протянуть трубу. Вопрос: где находится пункт Б и кто за все это заплатит.
Визит г-жи Чиллер в Алма-Ату спровоцировал новые ответы на эти вопросы. Комментарии сводились к тому, что Казахстан намерен повернуть трубопровод из России в Турцию. Однако на самом деле позиция Казахстана несколько иная: ни от чего не отказываться. Оставаясь в старейшем в регионе Каспийском трубопроводном консорциуме (КТК), нацеленном на российский черноморский терминал, который еще предстоит построить севернее Новороссийска, Алма-Ата намерена практически рассмотреть и новые маршруты, ведущие уже к Средиземному морю. По существу же почти все зависит от того, кто сможет обеспечить финансирование. В КТК эти вопросы если не решены, то во всяком случае расписаны (в роли финансового донора выступает Оман, к тому же значительная часть трубопровода на российской территории уже готова), а в новых проектах здесь пока расплывчатое белое пятно.
А что в трубе?
Если оставить в стороне споры о том, в какой мере Каспий является морем, а в какой — озером, Алма-Ата вольна строить сколько угодно трубопроводов, хотя чем больше новой нефти будет выброшено на рынок, тем хуже для ее продавцов, в том числе, конечно, для России. Остается, правда, банальный вопрос: ну а нефти-то на все трубопроводы хватит? Оптимизм Алма-Аты понятен. Но в этой истории есть и еще один участник — американская компания Chevron, с момента суверенизации Казахстана разрабатывающая Тенгизское месторождение. Американцы, что странно, оптимизма не излучают. Казахская нефть оказалась тяжелой и с избытком парафина. Чтобы ее экспортировать, необходимо сооружение дополнительных мощностей по ее первичной очистке прямо на месте. Конечно, у Chevron позиции заинтересованные, компания недовольна тем, что в КТК ей не нашлось подобающего места: ей предложены в нем только неголосующие акции. Но на качестве нефти и, соответственно, стоимости проектов трубопроводов это явно не сказывается.
ГРИГОРИЙ Ъ-СЕЛЯНИНОВ, КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН