Возможно, важнейшим из всех событий прошедшей недели, имеющих прямое или косвенное отношение к экономической политике, стали выборы главы администрации Свердловской области. В преддверии парламентских выборов прошла проверку способность местного руководства контролировать политические симпатии избирателей, ход голосования и, что еще существеннее, подсчет голосов. Однако не менее интересен и другой аспект областной избирательной кампании: впервые в центре полемики оказались вопросы экономических взаимоотношений федерального центра и регионов. Причем речь не только о полномочиях административных органов, но и о столкновения интересов различных групп российского бизнеса.
Если использовать политически менее корректные формулировки, то следует говорить о первой политической пробе сил двух стремительно набирающих силу и влияние группировок национального капитала. Первую представляют структуры, ориентирующиеся в своей стратегии на федеральные органы государственной власти. Вторую — их менее крупные конкуренты, делающие ставку на местные администрации. Подобная стратификация во многом обусловлена особенностями экономического развития посткоммунистического общества, обусловившими специфичную взаимозависимость государства и бизнеса, — это характерно и для большинства развивающихся стран. В случае России эта взаимозависимость проистекает из сохраняющихся со времени плановой экономики широких полномочий государственных органов в области экономического регулирования и заимствованного из практики развитых стран принципа законодательного ограничению коммерческой и предпринимательской деятельности государственного аппарата. Следствием развития частного бизнеса в этих условиях стал феномен так называемого номенклатурного предпринимательства, ориентированного как на различные группировки госаппарата, так и на отдельных его наиболее влиятельных представителей. В результате политическая борьба все чаще отражает конфликт чисто деловых интересов, что, разумеется, типично и для Запада. Но в России это зачастую интересы узкой группы людей (а то и просто одного человека), что сближает ее с развивающимися странами, где политики обычно являются ставленниками конкретной корпорации или конкретного банка. С этой точки зрения, выборы в Свердловской области являются прямым продолжением конкурентной борьбы.
О чем идет речь? В последнее время по разным регионам прокатилась волна конфликтов, связанных с обвинениями предпринимательских структур в разнообразнейших грехах. При этом обвинения прямо били и по тем фигурам в местном руководстве, которые являлись политическими или аппаратными лидерами этих структур. Наибольшую огласку получила эпопея московского мэра, традиционно находящегося под пристальнейшим вниманием как средств массовой информации, так и ревниво оберегающих интересы своей клиентуры федеральных органов власти. Менее известен конфликт в Новосибирской области, где четыре крупнейших местных банка (в том числе самый крупный в области "Сибирский торговый банк") были обвинены в перекачке за рубеж $925 млн и корыстном использовании средств местного бюджета, находящихся на их счетах. Несколько ранее иного рода конфликт произошел в Перми, где под огнем критики оказался уже не местный, а московский банк (Инкомбанк), якобы неправомерно получивший право обслуживать счета ряда крупных государственных структур (в частности, федеральной корпорации "Росконтракт"). Если за скандалом вокруг новосибирских банков проглядывали интересы их московских конкурентов, начавших с конца прошлого года активно внедряться на местные финансовые рынки, то в случае с Инкомбанком поток критики был инициирован местным Пермкомбанком, недовольным тем, что местный губернатор поддерживает не "свою", а "пришлую" финансовую структуру. Так или иначе, эти примеры показывают, какие политические коллизии сопровождают экономически закономерный процесс экспансии в регионы крупнейших банков, имеющих штаб-квартиры в Москве.
Еще более ожесточенный характер носит борьба за приватизацию наиболее перспективных объектов госсобственности в ходе второго этапа денационализации. Подобного рода конфликты с активным вовлечением местных администраций и федеральных ведомств более всего характерны для ресурсообеспеченных регионов, а также регионов, где имеются производства, способные конкурировать на внешних рынках (например, черная и цветная металлургия). Последним наиболее ярким примером такого конфликта стала Амурская область. В этом случае и мелкие местные, и крупные пришлые структуры бизнеса используют региональную администрацию как таран для выбивания у Центра собственности и дополнительных полномочий по управлению процессом приватизации. На этом фоне борьба за власть в регионе — лишь вершина айсберга, видимая часть ожесточенных столкновений по поводу передела сфер влияния в тех или иных секторах экономики.
Было бы упрощением представлять политику лишь как производную экономической конкуренции. Ведь и местные политические элиты заинтересованы в расширении собственного социально-экономического базиса. Поиск дополнительной опоры становится все более актуальным по мере упорного нежелания значительной части общества признавать факт повышения уровня собственного благосостояния по сравнению с дореформенным периодом. Ставка на ту или иную группу национального капитала может отражать и тактические интересы местной бюрократии, в канун выборов старающейся найти наиболее эффективные пути воздействия на массовое сознание и проверяющей, найдут ли те или иные идеи и символы отклик у большинства избирателей. Пока нет однозначного ответа на вопрос (выборы в Свердловской области, где победу одержал сторонник "регионализма", пока рано типизировать), что приносит наибольший эффект — эксплуатация агитки о проворовавшихся местных нуворишах или об угрожающей колониальной экспансии "московского" бизнеса.
Противостояние в Екатеринбурге интересно прежде всего тем, что соперники — глава областной администрации Алексей Страхов и председатель местного законодательного собрания Эдуард Россель — олицетворяют в более или менее чистом виде два подхода к взаимоотношению местных администраций с различными группами национального бизнеса. Активно играющий в команде Виктора Черномырдина свердловский губернатор разрабатывал имидж федералиста и противника любых форм регионального сепаратизма. Его действия в последние месяцы свидетельствовали о последовательном претворении этих принципов в жизнь. Так, фактически оказалась перед угрозой банкротства созданная еще в бытность губернатором Росселя корпорация "ИНВУР" ("Инвестиции в Урал"), призванная путем формирования залогового фонда способствовать привлечению в область иностранных капиталовложений. Проигнорировав екатеринбургскую компанию, областная администрация заключила аналогичный договор с потенциальным конкурентом "ИНВУРа" — могущественной своими связями в высшем эшелоне российского руководства корпорацией "ГОСИНКОР" Юрия Петрова, с полным основанием относимой к "московскому" бизнесу.
Россель же возносил филиппики, обличавшие зловещие планы московских структур "захватить" и "обескровить" экономику области. А Страхова пытался представить в виде "марионетку" и "руки" Москвы.
Следует признать, что до сих пор в практическом отношении тактика Страхова, казалось, оправдывала себя. Идея Уральской республики, инициированная Росселем, зарублена Москвой, а сам Россель лишился поста главы администрации области. Напротив, его соперник благодаря связям в Центре смог добиться от представителей федерального правительства обещания передать в оперативное управление администрации области госпакеты акций всех алюминиевых заводов, расположенных на территории области. Безусловно, те структуры бизнеса, которые открыто сделали ставку на Страхова, в случае выполнения этого обещания оказались бы в наибольшем выигрыше. Теперь же, после его поражения на выборах есть все основания сомневаться в том, что об этом обещании в Москве будут помнить. На прошлой неделе Страхову удалось также добиться решения о погашения задолженности федерального бюджета области по выплате заработной платы и оплате госзаказа. Решающего воздействия на исход выборов это, однако, уже не оказало.
И все же пока объективные преимущества остаются на стороне приверженцев идеи дистанцирования от Москвы и ее агрессивных финансовых и коммерческих структур. В экономике страны пока не сформировались те механизмы, которые в Европе обеспечивают стихийный процесс стирания государственных границ и укрепления наднациональных институтов. Практически по пальцам можно перечислить компании, масштабы деятельности которых носят всероссийский характер. А следовательно, с экономической точки зрения, общество лишено пока сильного интегрирующего начала. Более того, целый ряд экономических факторов действуют в центробежном направлении. Достаточно проанализировать структуру и направление товарных и финансовых потоков, чтобы отметить тенденцию к устойчивой замкнутости европейского и сибирско-дальневосточного регионов. Существенно и то, что сформировавшийся в пределах одного или нескольких регионов бизнес уже обладает достаточным влиянием, чтобы побудить местные власти прибегнуть к мерам своебразного протекционизма, ограничивая доступ в регион "чужих".
Так или иначе, но итоги противостояния в Свердловской области двух политических тактик дадут ответ на целый ряд вопросов, попытки решить которые теоретическим путем обречены на провал. Помимо всего прочего, результаты выборов демонстрируют, сколь небольшой экономический потенциал имеет интеграционистская идеология. По крайней мере, есть все основания подумать, не стоит ли сдать ее на хранение лет на пятьдесят.
РОМАН Ъ-АРТЕМЬЕВ