В 1995 году Россия, следуя взятым на себя международным обязательствам, должна ратифицировать Конвенцию о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия. В Удмуртии находится самый крупный из имеющихся в России арсеналов химического оружия. Это 30% от 40 тыс. тонн боевых отравляющих веществ, о которых заявила Россия в конвенции. При этом 6,5 тыс. тонн находится в Камбарке (Удмуртия). Способы и сроки уничтожения запасов химического оружия вызывают сейчас тревогу не только в Удмуртии, но и за ее пределами.
Наша отрава — сильнее американской
Камбарка — самый крупный склад боевых отравляющих веществ (ОВ). Боевые ОВ — единственный вид оружия, который и без применения оказывает действие на население страны, производящей его, на всех этапах, будь то разработка, испытания, производство, хранение или уничтожение. Строительство камбарских тайников, предназначенных для хранения отравы, началось еще до второй мировой войны. Работа над пополнением запасов химоружия велась по законам военного времени — быстро. Появлялись новые образцы ОВ, на фоне которых прежние казались просто игрушками. Из всех существовавших тогда препаратов сталинские командиры выбрали люизит (изобретатель — американский ученый Льюис) — жидкость темно-бурого цвета. США решили не ставить люизит на вооружение армии из-за его малой эффективности. Но светлые головы в лабораториях СССР его доработали, и органическое соединение, содержащее мышьяк, появилось на вооружении советской армии. Сейчас в пяти корпусах государственной базы хранения в Камбарке в 60-тонных емкостях размещено 6,5 тыс. тонн отравляющих веществ. Для умерщвления одного человека довольно тысячных долей грамма.
Сам сделал — сам и уничтожай
Первая комплексная программа по уничтожению отравляющих веществ в России была разработана в середине 1991 года. На первом этапе работ по ликвидации химических арсеналов в России планировалось уничтожить два объекта — склады химоружия в поселке Горном и в Камбарке. Сейчас программа уничтожения химического оружия осуществляется в условиях абсолютной монополии военно-химического комплекса. То есть создателей оружия. Главным государственным заказчиком при проведении работ, связанных с возведением объекта по уничтожению люизита в Камбарке, правительством РФ названо Министерство обороны. Главный государственный подрядчик по строительству всех объектов, включая социальную сферу, — Главное управление специального строительства при правительстве РФ, а генеральным проектировщиком определен институт "Гипросинтез" (ранее он как раз и занимался разработкой технологии создания отравляющих веществ). Созданная структура, естественно, не стремится раскрывать информацию о том, что же на самом деле происходит за воротами военной части.
Выдержка из постановления Совета министров РФ #256-16 от 30 марта 1993 года: "...Сведения, раскрывающие содержание ранее осуществлявшихся работ в области химического или биологического оружия, либо существо достигнутых при этом результатов, а также сведения по рецептам, технологиям производства или снаряжению изделий являются совершенно секретными и составляют государственную тайну."
Засекречивание информации о том, чем и как травить людей и какие последствия могут быть, делает жителей близлежащих районов заложниками отравы, ведь в боевых ОВ, помимо основного отравляющего вещества, присутствуют загустители, стабилизаторы и другие реагенты, которые при отработке технологий уничтожения могут дать еще более опасные супертоксичные вещества. Следовательно, без знания всех свойств отравляющих веществ и их рецептур невозможно все досконально проконтролировать. В США, задолго до того, как начали уничтожать химоружие, был принят закон, гласящий: "В каждом штате, где есть химическое оружие, создается губернаторская комиссия. В состав комиссии входит 9 человек. 7 из них — представители населения штата и только 2 человека — от администрации. Представители администрации не имеют права решающего голоса".
Дешево хорошо не бывает
Чем же так обеспокоены жители Камбаркского района? Дело в том, что сейчас разрабатывается технико-экономическое обоснование подъема уровня Нижнекамского водохранилища с целью увеличения мощности Нижнекамской ГЭС. Осуществление проекта, естественно, приведет к подъему грунтовых вод, которые и без того находятся в Камбаркском районе близко к поверхности земли. Если этот проект будет реализован, то, учитывая расположение камбаркских арсеналов, повышение уровня грунтовых вод может привести к непредсказуемым последствиям. Это одна из основных причин того, что работы по ликвидации арсеналов далее затягивать нельзя. На сегодня технологии по уничтожению мышьякосодержащего химического оружия первого поколения, хранящегося в Камбарке, нет. Позиция военных крайне проста: "перетарить" отравляющие вещества в небольшие контейнеры, которые смогут еще долго храниться, не вызывая опасности утечки. Этот вариант сейчас активно обсуждается в Удмуртии.
Вызывает тревогу и другое предложение: провести лишь первую стадию утилизации люизита — детоксикацию. В результате такой операции вместо очень опасного люизита получится реакционная масса в виде арсенида натрия (вещества пониженного класса опасности), объемом в 20-30 раз превышающая количество исходного материала, гораздо менее ядовитая, но тоже содержащая мышьяк. Полученный арсенид натрия, конечно, можно упаковать, спрессовать, доведя вещество до твердого состояния. Но, учитывая отечественную расторопность и исполнительность, частично ликвидированный люизит скорее всего окажется "временно складирован" в виде китайской стены где-нибудь вблизи Камбарки в ожидании атмосферных осадков и талых вод.
Мотивация этого мудрого проекта такова. Средств, которые выделяет государство на уничтожение ОВ, может не хватить, и их надо экономить. Такая экономия ведет к понижению уровня безопасности. Выдвигается также предложение о строительстве полупромышленных установок, на которых возможно смоделировать процесс переработки отравы. Но здесь снова вмешиваются военные — стоит ли тратить деньги на полупромышленные эксперименты, не лучше ли остановиться на какой-то одной технологии уничтожения отравляющих веществ, разумеется, той, которую предлагают армейские специалисты. Кстати, компьютерные способы моделирования процессов ликвидации химического оружия столь изощренны, что можно провести любой эксперимент, правда, неизвестно, как поведет себя люизит в реальности. К тому же решения принимаются в Москве, а не в Камбарке, где люди живут в непосредственной близости от базы отравляющих веществ. Справедливости ради надо сказать, что среди прочих возникала и мысль о возможности вывоза отравляющих веществ из Камбарки. В принципе это возможно, к тому же так поступают в других государствах. Например, США избавляются от химических боеприпасов на безлюдном атолле в Тихом океане, Канада — у полярного круга, Ирак взрывает снаряды в пустыне. И только в России для уничтожения химического оружия не нашлось безлюдного места. Ситуация обостряется также и тем, что соседи Удмуртии, Башкирия и Татария, приняли решение о недопустимости провоза через свои территории химоружия, а Чувашия наотрез отказалась перерабатывать снаряды. Все попытки специального комитета при президенте России изменить позицию республик не увенчались успехом.
И все-таки ученые и экономисты настаивают на том, что уничтожать люизит нужно в каком-то одном месте. Технологии уничтожения столь дороги, что невозможно строить возле каждого склада по заводу. Возведение объектов по ликвидации химоружия напрямую связано с ратификацией конвенции, которая, по прогнозам и исходя из сегодняшних реалий, вряд ли будет осуществлена в этом году. Самый главный вопрос — экономический. Эта часть конвенции тянет на сотни миллиардов рублей, и России не потянуть сейчас таких расходов. В целом же предложение Минобороны РФ о широком уничтожении химического оружия рассчитано на реализацию в XXI веке: на одном из заседаний правительственной комиссии было сказано, что начало работ по ликвидации кизнерских тайников в Удмуртии запланировано только на период после 2002 года.
НАДЕЖДА Ъ-БАННИКОВА