Еще не затихло эхо недавних китайских ракетных учений у северных берегов Тайваня, как новая волна паники накрыла непокорных островитян: армия Китая развернула десятидневные крупномасштабные учения в Восточно-Китайском море. В японских mass media высказываются предположения, что Пекин приступил к отработке действий по блокаде Тайваньского пролива, которая, согласно законам военной стратегии, является прелюдией к вооруженному вторжению на Тайвань.
Почти полувековая эпопея с возвращением мятежных гоминьдановцев под сень Поднебесной, похоже, вступила в критическую фазу: возможность интервенции Народно-освободительной армии Китая на Тайвань не исключил недавно и сам министр обороны КНР Чи Хаотянь. Ранее пекинское руководство категорически отрицало намерение применить силу в отношении Тайбэя.
"Последнее китайское предупреждение" в адрес Тайбэя прозвучало на праздновании этого Нового года в Пекине, куда генсек компартии КНР Цзян Цземинь самолично пригласил лидеров всех тайваньских партий. Тогда, за праздничным столом, он недвусмысленно дал понять, что новое китайское руководство намерено форсировать воссоединение Поднебесной. И хотя речь шла о делах вполне мирных — развитии политических и экономических отношений Тайбэя и Пекина, трудно было не увидеть скрытой угрозы за словами генсека, предостерегшего соплеменников-островитян от любых попыток сепаратизма. Тем не менее президент самопровозглашенной Китайской Республики Ли Дэнхуэй в июне отважился на визит в США — то ли в Тайбэе центробежные тенденции непреодолимы, то ли Тайбэй так уж уверен, что Пекину никак без тайваньских инвестиций, а может, президенту просто захотелось повидать берега Потомака. Как бы то ни было, этот шаг в сторону в Пекине расценили как попытку к бегству. И тут началось... Дипломатические (и не совсем) намеки и предупреждения в адрес Тайбэя, 21-26 июля — показательные пуски ракет средней дальности, нынешняя репетиция взаимодействия сил надводного и подводного флота армии Китая при маневрировании и применении ракетно-артиллерийского вооружения.
Не исключено, что устроенная Пекином пальба лишь призвана напомнить тайваньским толстосумам, кто в доме хозяин, и, как говорится, научить их родину любить. Вместе с тем очевидно, что если Пекин и блефует, создавая видимость подготовки к вооруженному вторжению, то этот блеф вполне может стать реальностью. По мнению экспертов, последние события непременно скажутся на инвестиционной политике Тайваня, разобиженного столь недружественной акцией материковых соотечественников (именно так расценил Тайбэй военно-воспитательные мероприятия). До июльского обострения китайско-тайваньских отношений двусторонние экономические связи развивались по восходящей. В первые шесть месяцев этого года Тайбэй утвердил 271 "китайский" инвестиционный проект на сумму $587,3 млн (на 35% больше, чем за тот же период прошлого года). За это время непрямая торговля Китая с Тайванем выросла на 39,7%, достигнув $8,7 млрд. Сегодня в Китае работает 25 тысяч тайваньских предприятий с капиталом около $20 млрд.
Теперь ситуация может измениться. По оценкам экономистов, долгосрочный эффект от недавнего запрета Пекина тайваньским бизнесменам покидать материковый рынок (о таком намерении после первых военных учений заявили многие из них) будет как раз обратным: он отпугнет потенциальных инвесторов. А это отразится на экономике КНР уже в ближайшие месяцы. Вполне вероятно, что тайваньские капиталовложения с пекинского направления теперь будут переориентированы на южноазиатское. С утратой столь лакомого куска Пекин вряд ли смирится. Кроме того, в Тайбэе сильно (и небезосновательно) опасаются усиления внутренних противоречий в КНР и обострения борьбы за власть между различными группировками в нынешнем руководстве, а также роста межрегиональных противоречий в Китае, прежде всего между экономически развитым Югом и отсталыми внутренними районами. Выходом же из обострившейся внутренней ситуации вполне может быть вооруженное вторжение китайской армии на Тайвань.
ВАЛЕРИЯ Ъ-СЫЧЕВА