В тяжелые времена еще четче проявляются обычные функции литературы — развлекать, обличать, наставлять. Литература говорит человеку: смотри, с тобой случилась беда — и можно ответить на нее весельем, а можно извлечь из нее урок, но главное, не делать вида, будто ничего не случилось. Так обращался к читателю, например, викторианский роман (или голливудское кино тридцатых — к зрителю). А иногда литература добавляет: я ведь давно тебя предупреждала, что это добром не кончится. Именно ради таких обличений западное общество, как некий образумившийся юноша, кинулось сейчас перечитывать своих полузабытых пророков — от Платона и Беньяна до Диккенса и Маркса.
Литературе тем легче выполнять эти свои неизменные функции, чем очевиднее связь между внешней бедой и внутренними помыслами отдельного человека и всего общества. Но бывает так, что внешние события, жизнь личной души и жизнь души коллективной расходятся так далеко, что связи между ними становятся исключительно метафорическими, а не причинно-следственными — и тогда всякий реальный кризис рискует превратиться всего лишь в метафору личного душевного кризиса или того конца времен, о котором говорит мифология души коллективной.
Такое расхождение — это скорее условия, в которых существует литература, нежели ее свободный выбор, верный или ошибочный. Но именно во время крупных внешних событий эти условия становятся особенно ясны — и заново становятся предметом обсуждений.
Анна Наринская, Елена Нусинова, Григорий Дашевский | составители
Анатолий Гусев | арт-директор проекта
Дарья Смолянинова | выпускающий редактор
Денис Ландин | ведущий дизайнер
Лиза Биргер, Татьяна Шишкова, Анна Шур | редакторы
Мария Лобанова | бильд-редактор
Ирина Петтенгилл, Ольга Цветкова | корректоры
Наталья Ковтун | ассистент