Вчера завершился Московский международный кинофестиваль. Официально объявлено, что он станет ежегодным и летом 1996 года состоится юбилейный — 20-й. Нынешний же, 19-й, вызвал столь бурную общественную реакцию, что мы решили обозначить основные точки возникшего напряжения и прокомментировать сказанное несколькими интервью с участниками и гостями.
Плохое
Московский фестиваль настойчиво заявлял о себе как о фестивале класса А и фестивале хорошего вкуса. О первом судить международным экспертам-продюсерам, о втором достаточно сказано на страницах независимой прессы. В отличие от нее два главных российских телеканала сочли своим долгом еженощно воспевать мероприятие и его организаторов, один из которых (Александр Абдулов), оскорбленный тем, что его назвали мальчиком, публично выбранил прессу.
Было объяснено, что критики ведут себя непатриотично и по сути являются вредителями. Чудом выбитые из правительства деньги могут иссякнуть в следующем году, и тогда о чем глупая пресса станет писать? Некоторые режиссеры придерживаются, впрочем, другого мнения: например, Юрий Мамин считает, что государственные средства, разбазариваемые на фестивали, следует пустить на производство фильмов.
Повторилась ситуация, возникшая совсем недавно в связи с Сочинским фестивалем, которому организаторы Московского противопоставили свою, "правильную" модель. Однако оказалось, что всем известные недостатки бывшего "Кинотавра" проявились на Московском международном — только в увеличенном масштабе. Конфликты с прессой, нарочитое классовое расслоение, спесь "бомонда", приоритет цеховых интересов над культурными во многом определили имидж 19-го ММКФ.
Новый руководитель пресс-центра Евгений Цирлин (он же заместитель генерального директора фестиваля) заявил в интервью журналу Moving Pictures: "Но существует также определенная часть прессы, которая, к сожалению, не любит нас. Причина заключается в зависти, поскольку они хотели участвовать в организации фестиваля. Мы не можем принимать их слишком всерьез. Главное — знать, кто есть кто". К сожалению, именно этого знания и не хватило не только пресс-центру, но и всей фестивальной службе public relations. Так и не было сформировано жюри FIPRESCI: руководство фестиваля не сумело установить элементарный контакт с этой международной организацией критиков в сроки, установленные ее правилами. А когда было уже поздно формировать жюри, организаторы спохватились и обиделись. А приехавшего в Москву почетного президента FIPRESCI, патриарха кинокритики Марселя Мартена даже не пригласили на открытие фестиваля.
В Канне, в Берлине, где угодно самыми почетными и уважаемыми гостями считаются режиссеры конкурсных фильмов. Но только не в Москве. Например, автора шведской конкурсной картины Йорана дю Реса не включили в число "беженцев", покинувших фестиваль на уик-энд ради поездки в Нижний Новгород. В ответ на свое недоумение он услышал, что эта поездка организуется "по частному приглашению". Однако ради частных мероприятий конкурсный показ не прерывают на двое суток. А вот руководитель международного отдела Шведского киноинститута Гуннар Карлсон приглашение все-таки получил, но отказался от него в знак протеста против того, что кинематографистам-творцам предпочитают чиновников.
С легендами, рожденными поездкой в Нижний, могут соперничать только страсти, кипевшие вокруг работы большого жюри. На выходе с очередного конкурсного фильма отряд не досчитывался многих бойцов, что не уставало питать фестивальный фольклор. Как и появление в ложе Лидии Федосеевой-Шукшиной (члена жюри) с ее дочерью Марией Шукшиной (игравшей роль в конкурсном фильме и теоретически претендовавшей на приз). Как и "проговорки" организаторов о том, что часть фильмов жюри смотрит на кассетах.
В головах экспертов, ранее полагавших, что это несовместимо с правилами международного кинофестиваля, возникали, правда, новые правила, значительно упрощавшие процесс. Ведь достаточно разослать кассеты всем членам жюри по месту жительства, а потом собрать их мнения — и не понадобятся астрономические расходы на приезд Ричарда Гира, на его телохранителей, отели и лимузины, а заодно и на дублирующие атрибуты "гироизации" для "первых лиц" фестиваля, совершенно напрасно обидевшихся на упрек в мальчишестве.
Хорошее
Устойчивое нежелание жюри смотреть конкурсную программу наводило на мысль, что она из ряда вон плоха. Но это совершенно не так, и характеристика ее на страницах Ъ, как "довольно ординарной", не означает, что в ней не было интересных картин. Отборочная комиссия сформировала максимально представительную коллекцию, то есть сработала вполне профессионально в достаточно трудных условиях и в сжатые сроки. Ординарность же современного, в том числе и фестивального, кинопотока стала, увы, неоспоримым фактом всей мировой кинематографической жизни. Московская программа оказалась почти импровизированной, и, вероятно, разработка более концептуальной системы отбора — дело будущего.
Впрочем, конкурс не был главной зрительской радостью и предыдущих восемнадцати ММКФ. На нынешнем Московском фестивале помимо конкурсных было представлено огромное количество других, по-настоящему высококлассных программ, прежде всего ретроспективных. О некоторых из них (Берлинский форум молодого кино, Современное кино Канады) Ъ подробно писал. О других (Кино про кино, Российское кино в эмиграции, История кинопродюсерства в России, Американские независимые) следует хотя бы упомянуть, так как они были действительно содержательны, а порой и уникальны — например, знакомство с творчеством гениального русского аниматора из Франции Алексеева.
Качественно и разнообразно была выполнена программа современного российского кино, привлекшая основное внимание иностранных гостей. К ней, как и к международной, был выпущен подробный каталог, чего никогда не было в истории Московских фестивалей. Кстати, все, имевшее товарный вид и стиль, было подготовлено профессионалами.
На фестивале появилось много технических новшеств, и хотя только часть из них работала как следует, а другая фигурировала "для понта", все же стремление организаторов выйти на новый уровень технического обеспечения (включая реконструкцию кинотеатров) заслуживает поддержки. Если так пойдет дело, может кануть наконец в прошлое синхронный перевод, звучавший не только в городских кинотеатрах, но и на просмотрах для прессы, а заодно и улучшится (пока зачастую скверное) качество русского текста.
Год столетия кино в нашей стране проходит пока почти незамеченным. На фестивале выстроили "Синемалэнд" — синий шатер перед гостиницей "Метрополь", где можно увидеть знаменитых персонажей киноистории. Вход в шатер был свободный, и несколько удивленная публика прохаживалась между динозаврами и загадочными женщинами, от которых веяло "манией 'Трех сестер'" (еще одно из обогативших фестивальный фольклор mots). Пусть выставка была наивной и поспешной, превратившись в хорошо знакомую ярмарку тщеславия, она все же наводила на мысли о кино, не только о его прошлом, но и будущем.
Что естественно: кино, а вместе с ним и фестивали, наверняка перешагнут юбилейный рубеж и будут существовать дальше. В том, чтобы среди выживших остался Московский международный, заинтересованы и кинематографисты, и зрители — включая даже тех, кто не скрывает своего раздражения по поводу кинофорума, только что завершившегося.
Гран-при "Золотой Георгий" не присужден. Главный специальный приз жюри присужден оператору фильма "Марио и волшебник" (Германия) Лайошу Калтаи за лучшее изобразительное решение. Приз "Серебряный Георгий" за режиссуру разделен между фильмами "Французская женщина" Режи Варнье (Франция) и "Спасибо за каждое новое утро" (Чехия) Милана Штейндлера."Серебряный Георгий" за лучшую женскую роль достался Эмманюэль Беар ("Французская женщина") и "Серебряный Георгий" за лучшую мужскую роль получил актер Габриэль Барийи ("Французская женщина").
Приз христианского жюри присужден фильму "Англичанин, который поднялся на холм, а спустился с горы" (Великобритания). Жюри фонда Святой Анны присудила награду за лучший дебют (пленка "Кодак" для съемок фильма) фильму "Яйца" (Норвегия, режиссер Бент Хамер). Приз Андрея Тарковского присужден Клаусу Мария Брандауэру, автору и исполнителю главной роли в картине "Марио и волшебник". Приз росссийской кинокритики достался фильму "Послеобеденное завещание"(Япония, реж. Канэто Синдо). Президентский совет присудил призы за вклад в искусство XX века Сергею Бондарчуку (посмертно), Беате Тышкевич и Тонино Гуэрра.
ОТДЕЛ КУЛЬТУРЫ