Тот факт, что многопрофильная финансово-промышленная группа, контролируемая АО "Микродин", является одним из самых крупных игроков на российском экономическом поле, в деловых кругах хорошо известен. Равно как и то, что руководители "Микродина" никогда сами об этом публично не заявляли, и, более того, упорно избегали прямых контактов с прессой, ограничиваясь лишь сдержанными письменными заявлениями общего характера. Казалось, так будет продолжаться и дальше. Однако на этой неделе председатель совета директоров АО "Микродин", президент и генеральный директор ОАМО "ЗИЛ" АЛЕКСАНДР ЕФАНОВ неожиданно согласился дать интервью Ъ. Не то, конечно, чтобы совсем неожиданно: с момента, когда Ефанов занял пост президента ЗИЛа (группа "Микродин" — крупнейший частный акционер завода) прошло аккурат 100 дней — хороший повод рассказать о том, что за это время успела сделать на заводе новая команда. Но ряд заявлений, которые сделал г-н Ефанов в ходе интервью, вышли за рамки частных проблем крупнейшего автомобильного завода. По словам Ефанова, выводить ЗИЛ из кризиса приходится в условиях, когда негативные тенденции в российской экономике приобрели фатальный характер: "Такое ощущение, что за последние полгода все нормальные российские предприятия обанкротились в пользу государства и перешли во внерыночное состояние. Выход из этой ситуации так же будет внерыночным".
О своей встрече с Александром Ефановым рассказывает обозреватель Ъ АЛЕКСАНДР Ъ-МАЛЮТИН.
Та часть нашей беседы, в которой г-н Ефанов изложил свое видение макроэкономических проблем, продлилась почти два часа. Ефанов говорил резко и отрывисто. Причина, пауза, следствие. А через два дня после встречи он сказал, что некоторые из пауз, вероятно, стоило заменить промежуточными рассуждениями и выкладками. Очевидными для него, но не учитываемыми сторонниками фиксированного курса доллара. Которых Ефанов, судя по сделанным им заявлениям, очень хотел бы разубедить. Так что более подробно эта тема, вероятно, еще прозвучит. А сегодня — тезисно, тем более, что беседа по просьбе г-на Ефанова велась без записи на диктофон. Мой собеседник, приводя свои доводы, не оперировал конкретными цифрами и дважды подчеркнул: речь идет о его ощущении ситуации.
Грозящая катастрофа, которую рынком не побороть
Ефанов считает, что установленный в июле коридор для колебаний курса — это то же самое, что и фиксированный курс. Который представляет собой безусловный вред для отечественной индустрии. По данным президента ЗИЛа, темпы роста издержек в промышленности сохранились на докоридорном уровне, соответственно, растет рублевая себестоимость продукции, а при фиксированном курсе доллара — и валютная. В результате отечественные предприятия окончательно теряют конкурентоспособность по отношению к иностранным.
Сам же фиксированный курс, полагает Александр Ефанов, был введен по большей части не из экономических, а чисто субъективных соображений. В том числе был расчет на возможность предвыборной борьбы под лозунгом победы над инфляцией. Внерыночные методы все шире применяются и при оперативном управлении (когда одним почему-то прощают долги, а другим не прощают, одним разрешают не платить налоги, а другим не разрешают), что все более напоминает старую систему управления экономикой. В правительстве уже есть чиновник, курирующий ЗИЛ.
Кредиторские задолженности большинства промышленных предприятий превышают дебиторские, и это объективный процесс, если внимательно рассмотреть существующую систему назначения штрафов должникам. В итоге многие предприятия настолько задолжали государству, что, по сути, могут считаться национализированными. Если добавить сюда нынешнюю исключительную зарегулированность экономики, то приходится признать, что нынешний экономический режим делается все более похожим на коммунизм.
Но в то же время, с некоторой долей иронии замечает г-н Ефанов, эта ситуация имеет свои положительные стороны. Наступило время принимать решения, считает он, имея в виду решения государства о том, какие отрасли и предприятия имеют перспективу, а от каких, быть может, стоит отказаться. Эти решения могут иметь только внерыночный характер, да и любое изменение ситуации может быть произведено опять-таки только внерыночными методами. Иначе неминуемо наступит депрессия, сопровождающаяся массовыми банкротствами, пока что еще отсроченными.
После чего речь естественным образом зашла о перспективах ЗИЛа и наша беседа стала заметно более живой.
С чего, к примеру, начать
Посетив предприятие, я пришел к выводу: крупнейший частный акционер завода не хочет терять ЗИЛ (вспомним тезис о процессе косвенной национализации) и занимается его подъемом всерьез. Достаточно вспомнить первый громкий конфликт "Микродина" с прежним руководством ЗИЛа: поводом к нему стало решение об остановке главного конвейера. Последние 100 дней таких решений не принималось, и, как утверждает г-н Ефанов, "новой командой прикладывались все силы к тому, чтобы остановок не было".
К сожалению, мне пока не доводилось бывать ни на ГАЗе, ни на КамАЗе, а потому сравнительных оценок и впечатлений от организации управления заводом и действий службы маркетинга привести здесь, увы, не удастся. В качестве компенсации, правда, любой желающий может обратиться к уже опубликованным в Ъ разнообразным материалам об этих предприятиях. К тому же, мне неожиданно повезло с тем, что назначенная на пять вечера встреча была более чем на два часа отсрочена — появилось время составить некоторое представление о происходящем в центре управления ЗИЛом не только со слов главного управляющего.
В кабинет Ефанова довольно часто и уверенно заходят молодые люди в безупречных костюмах, внешне напоминающие рекламных агентов. Через час я заметил, что лица начали повторяться и решил узнать, кто это такие. Мне пояснили, что это "помощники по направлениям". Каждый из них занимается отдельным крупным участком ОАМО и точно знает, в каких случаях следует входить к генеральному без стука.
Посредством помощников налажена, как выразился один из сотрудников, "непрерывная оперативная коммуникация" гендиректора с заводом. Это начинание было введено практически одновременно с приходом г-на Ефанова на ЗИЛ. Очевидно, он пришел к выводу, что прежние директора, погружаясь во "внешнюю политику" (работа с министерством, смежниками), "оперативную коммуникацию" теряли. Однако, как удалось установить, у самого Ефанова таких "помощников по направлениям" в "Микродине" не было.
Когда президент ЗИЛа освободился, наконец, от заводских дел (последним из них в тот день было совещание с руководством Ярцевского завода по производству дизельных двигателей), он провел меня в свой кабинет и продемонстрировал атрибутику: государственный флаг РФ и портрет Лихачева на стене.
Ъ: Значит ли это, что завод по-прежнему имеет общегосударственное значение?
Александр Ефанов: Конечно. И это необходимо правильно понять. Наши машины можно встретить на улицах любого города, вот что это такое.
Ъ: Соответственно, и должность ваша имеет политическое значение?
А. Е.: Должность — имеет.
Ъ: Вам сейчас приходится учитывать в своей работе такой, к примеру, фактор, как настроения рабочих. Решать, как говорится, социальные проблемы многотысячного коллектива. Скажите, неужели вам искренне хотелось такого рода забот?
А. Е.: Здесь можно рассказать о том, как менялось наше отношение к ЗИЛу. Обратив в свое время внимание на чековый аукцион по заводу, мы, как нормальные предприниматели, рассматривали возможность последующей выгодной перепродажи своего пакета. В какой-то момент эта мысль даже превалировала. И с покупателями, поверьте, проблем бы не было. Но мы отказались от этой мысли сразу же, как только приобрели пакет. Стало известно, что против нас, если продадим, будет организована мощная кампания по дискредитации образа фирмы, нас назовут спекулянтами. Немного подождали, запас карман не тянул. И тут, ближе к прошлой зиме, стало понятно, что нам придется самим плотно заниматься этим предприятием, что поднять его больше некому.
Ъ: А ОНЭКСИМ-банк (другой крупный акционер завода. — Ъ) не вмешивается в управление ЗИЛом?
А. Е.: Не вмешивается. Их пакет акций у нас в трасте.
Ъ: Следовательно, и ответственность за все происходящее на заводе лежит на вас. Или американские консультанты помогают вам реорганизовать завод? Что они конкретно делают?
А. Е.: Главным образом, повышают культуру делопроизводства.
Ъ: А что уже удалось сделать новой команде и что впереди?
А. Е.: Завод работает. Прикладываются все усилия для построения новой системы сбыта, дилерской сети — раньше этого не было, да возможно это было и не нужно. С помощью дилерской сети и ряда больших контрактов по госпоставкам (сельское хозяйство, Минобороны, МВД, Чечня и др.) мы за ближайшие 3 месяца увеличим сбыт в 2 раза. Да, но только лишь на госпоставки нельзя уповать. Сегодня нужно задействовать все. Почему бы не использовать с толком команду "Торпедо", больницу ЗИЛа? Или взять цех представительских автомобилей. Когда я туда впервые пришел, то поразился, какое это огромное производство — 40 тыс. кв. м. Я раньше думал, там сборка, а оказалась уникальная вещь — там делают все, в цехе стоит 800 единиц разного оборудования. Попросту говоря, берут на входе кусок железа и превращают в автомобиль. Но главное, конечно, наша новая малотоннажная модель. Серийные машины (малотоннажки) — главная заслуга и детище Валерия Тимофеевича Сайкина (прежний президент ЗИЛа. — Ъ). Это и сегодня направление, которое он полностью ведет. ГАЗ очень не хочет выхода на рынок нашей малотоннажки и принимает меры.
Ъ: Откуда это известно?
А. Е.: Как только у нас начало получаться, так сразу в прессе замелькали рассуждения, что, дескать, ЗИЛ идет не в свою рыночную нишу. А ведь уже более 100 штук продано. Сейчас мы примерно столько собираем каждый месяц. Но собираем пока "на коленке". Мы покончим с этим к концу года. Начнется серийное производство — по 1000-1500 малых автомашин в месяц.
Ъ: Вы обрисовали ситуацию на ЗИЛе как далеко не безнадежную. Как это увязать с вашими оценками макроэкономической ситуации?
А. Е.: Если до депрессии дело не дойдет (а вдруг не дойдет?), тогда ЗИЛ выкрутится.
Почти великий почин
А вместе с ЗИЛом, о чем мы еще специально скажем ниже, выкрутится и "Микродин". Разговора с руководителем "Микродина" я ждал давно, и, естественно, заготовил для г-на Ефанова по "Микродину" существенно большее число вопросов, нежели по ЗИЛу. А вот ответов получил меньше.
Ъ: Что же это такое — "Микродин"?
Александр Ефанов: "Микродин" — это такая маленькая компания, которая торгует телевизорами. Ну, не самая маленькая, конечно. Сеть розничных магазинов у нас, наверно, самая большая. Но, согласитесь, годовой оборот в $100-140 млн — это масштаб средней компании.
Ъ: Почему же тогда "Микродин" называют в числе восьми крупнейших в России коммерческих структур? Это и без ЗИЛа делает вас фигурой, имеющей политическое значение. Продолжает ли собираться "восьмерка"? Что обсуждается сейчас?
А. Е.: Пост — да, его и без ЗИЛа достаточно для того, чтобы иметь политический вес. А что до "восьмерки", то нет ее, просто нет.
Мартовский тезис Здесь явно напрашивался вопрос, который задавать не имело смысла — Ефанов все равно бы не ответил. Почему глава группы ОЛБИ Олег Бойко 13 марта в своем интервью Ъ по вопросу о существовании "восьмерки" утверждал противоположное? Тема "восьмерки" была весьма дорога г-ну Бойко. Он вновь и вновь возвращался к ней.
В деловых кругах существует два мнения на этот счет. Одни считают, что пресловутая "восьмерка" есть, и это очень влиятельный орган. Именно поэтому в "Микродине" о ней не принято говорить. Другие, напротив, убеждены, что никакой подобной постоянной группы не существует. Весной же просто произошла единичная встреча руководителей восьми крупных российских коммерческих структур.
Ъ: И все же. Вы признали, что пост председателя совета директоров АО "Микродин" сегодня имеет политическое значение сам по себе. Такая структура не может быть маленькой компанией, торгующей телевизорами.
А. Е.: Да, к настоящему времени в стране сложилась финансово-промышленная группа из 100-150 предприятий, которую называют "Микродином". Это, наверное, удобно, но не совсем точно. Есть торговая компания "Микродин", которая действует на рынке, имея те же права, что и "наша" компания "САМ". Допустим, возникает какой-то новый бизнес. Новая компания может появиться так: кто-то пришел с идеей, под которую нужны деньги и мы даем. Или мы сами замечаем этот бизнес и направляем туда человека, который может это дело поднять. В случае той же компании "САМ" был второй вариант.
Ъ: То есть, правильно было бы говорить, к примеру, не о политике "Микродина" на рынке ферросплавов, а о политике фирмы "Динамика" на этом рынке?
А. Е.: Да, они сами продумывают и проводят эту политику. Мы не мешаем. Если же их политика станет неэффективной, я, как акционер структуры, контролирующей "Динамику", могу дать им свои рекомендации. У нас нет такой вертикальной структуры, как в "Менатепе" или Инкомбанке, но "Микродин", например, никто специально и не строил, само исторически сложилось.
Ъ: Устойчиво ли такое образование как группа "Микродин"? Что она будет представлять собой в 2000 году?
А. Е.: В рыночных условиях — устойчиво. А как будет жить компания с рыночной ментальностью и стилем управления во внерыночной экономике, я не знаю. Конфликт менталитетов раньше чем через 20 лет не прекратится, а пока кругом социалистический образ мышления. Как звучит, например: "51% акций принадлежит трудовому коллективу"! И ведь нас, заметьте, эти фразы не коробят. Мы строим коммунизм. (Пауза) По-моему, сейчас в нашей экономике в целом закончился некий большой этап. За ним может последовать диктатура в экономике, т. е. определяющее значение будет иметь государственное регулирование. Хорошо бы это пережить. Через два-три года после начала диктатура докажет свою экономическую неэффективность. Нормально переживем — тогда и будем прогнозировать на пять лет вперед.
Новый фазис борьбы за буржуазию
Андрей Белый подметил закономерность: "Живое мясцо, когда режут, мычит" ("Маски"). Иными словами — начинает активно защищать свои интересы доступными способами. Набор стандартных инструментов здесь весьма широк — от прямого выбивания госдотаций до рекламных кампаний в СМИ — и, в общем-то, довольно хорошо изучен и многими освоен. Но если оценки г-на Ефанова в отношении грядущего макроэкономического коллапса и практической невозможности выхода из него чисто "капиталистическими" способами верны, то весьма правдоподобным выглядит и следующий прогноз: крупнейшие компании и банки в ближайшее время развернут усиленную борьбу принципиально нового типа — за создание себе устойчивого положительного имиджа состоятельных структур, способных профессионально и успешно работать современными рыночными методами на благо всей страны. И, очень вероятно, создать такой имидж будет невозможно без действительно крупных и полезных с точки зрения общества дел. Чтобы российский народ и правительство (неважно, нынешнее или то, которое будет через год и после) не сомневались: когорту "положительных" и "уполномоченных" нужно поддерживать в любой ситуации, даже если на ком-то другом ради этого придется поставить крест. Если США без Coca-Cola уже не США, а Германия без Mercedes не Германия, то почему бы не сделать так, чтобы Россия не смогла мыслить себя без ЗИЛа (КамАЗа, ГАЗа), "Красного Октября" ("Рот Фронта", "Большевика"),..., "Менатепа", "Микродина"? Очевидно, тем, кто стоит в начале списка, создать положительный имидж легче — эти названия есть элемент национального сознания. Ну, а прямым следствием непотопляемости старых структур и их торговых марок станет, как можно догадаться, непотопляемость их новых хозяев, инвесторов и просто тех, кто знает, чем и как можно реально помочь заводам.
Представляется, новый этап борьбы за имидж (и новыми методами) уже начался. Не от того ли г-н Ефанов переменил свое отношение к прессе? И не того ли добивался "Менатеп" своими только что нашумевшими действиями в отношении "Красного Октября" (пусть даже главная причина акции была и другой)? Ведь, вспомним, мало какой независимый аналитик брался предсказать, что лакомая мануфактура будет-таки куплена в отмеренные сверхкороткие сроки.
Попробуем смоделировать выводы, к которым следовало прийти широким массам наблюдателей за процессом. Менатеповский тендер был подчеркнуто открытым, а не закулисным — значит, фирма хорошая, и делать бизнес тайком не собирается. Было заявлено о готовности одномоментно выложить $30 млн — значит, они есть. Наконец, предложенная схема покупки живо напомнила специалистам недавние действия непотопляемой американской корпорации IBM в отношении американской же корпорации Lotus — значит, это метод рыночный, современный и цивилизованный. Тем более, что в обоих случаях дело кончилось публичным рукопожатием покупающего и покупаемого. Добавим сюда и то, что по ходу действа был заметно освежен имидж комбината "Колосс", как предприятия, освоившего и на практике применяющего современные рыночные методы.
Есть еще несколько примеров, более или менее наглядно показывающих новые подходы крупных коммерческих структур к созданию положительного имиджа. Случай с "Менатепом" наиболее яркий и самый свежий. Приведем еще один пример, иллюстрирующий ту же тенденцию, но с другой стороны. Как известно, группа "Российский кредит" владеет контрольным пакетом имеющего всероссийскую известность радиозавода "Вега". Но в отличие от "Колосса", рекламной кампании "Веги" в ближайшее время не будет. Вместо этого на днях по каналам ИТАР-ТАСС было широко распространено сообщение о покупке "Российским кредитом" лицензии на установку у себя 1500 экземпляров компьютерных программ. Речь идет о совершенно рядовом контракте (крупные российские комбанки — например, Уникомбанк — еще в прошлом году заключали подобные сделки) на сумму, едва ли превышающую $100 тыс., который был комментирован для ИТАР-ТАСС лично Дмитрием Любининым, председателем правления холдинга с активами в триллионы рублей. И говорил он при этом о важности контракта для повышения респектабельности "Российского кредита".
Почему же не раскручивают "Вегу"? Можно предположить, что банк пришел к выводу — у адиоаппаратуры "Веги" шансов на создание сейчас в России имени такого же уровня, как IBM в Америке, нет. Отвечая в конце мая на обвинения руководства радиозавода в нежелании инвестировать и давать льготные кредиты, банк высказывался сходным образом: спроса на веговские CD-плееры в стране нет и не будет. И нет смысла пытаться конкурировать с Panasonic (Sony, Aiwa и др.). Поэтому банк берется за альтернативный проект — производство телекоммуникационного оборудования, но вопрос в том, не упущено ли время (еще раз обращаем внимание на сообщение ИТАР-ТАСС).
Если "Мишка Косолапый" будет лежать на всех прилавках (а он это может) наравне со Snickers и пользоваться устойчивой популярностью в народе, то у кого подымется рука сгубить "Красный Октябрь", даже если у него будут неподъемные долги (такое вполне возможно, ведь попадал же в банкроты ликеро-водочный завод "Кристалл")?
А что же ЗИЛ, завод, основной профиль которого производство грузовых автомобилей. Помимо него существуют еще КамАЗ и ГАЗ. Тот же принцип — преимущество при решении вопроса о долгах, скорее всего, получит тот, чьи машины будут заметно чаще встречаться на улицах.
Здесь, похоже, однозначный прогноз затруднителен. По улицам все больше бегают малотоннажные "ГАЗели", однако следует учесть, что этот проект стартовал еще в советские времена, и если ЗИЛ усилиями новой команды запустит аналог, то неизвестно, кто будет впереди через год. И это уже будет не только вопрос отпускной цены и качества машин, но и применяемых методов маркетинга и управления заводом, без чего не бывает ни сбыта на рынке, ни снижения расходов. И без чего, как мы предположили, "Микродин" может в конечном итоге потерять ЗИЛ.