некролог
В ночь на четверг в нью-йоркской больнице умерла 45-летняя актриса Наташа Ричардсон, в понедельник получившая травму головы на горнолыжном курорте Мон-Трамблан в Квебеке. Травма, сначала не обеспокоившая актрису, оказалась коварной: в Нью-Йорк ее перевезли с диагнозом "смерть мозга".
Наташа Ричардсон принадлежала к третьему поколению легендарной британской актерской династии. Дед — Майкл Редгрейв, звезда 1940-1950-х. Родители — актриса Ванесса Редгрейв и один из лидеров кино "рассерженных молодых людей" Тони Ричардсон. Муж — Лайам Нисон, которого она полюбила на сцене, играя с ним в "Анне Кристи" Юджина О`Нила.
Актрисе с такой родословной приходится доказывать, что она не уступает своим предкам. Но Ричардсон предъявляла к себе завышенные требования, выбирая роли, прославившие главных актрис ХХ века. На сцене она заочно соперничала с Вивьен Ли в роли Бланш Дюбуа из "Трамвая "Желание"" Теннесси Уильямса, на телеэкране — с Элизабет Тейлор, душераздирающе сходившей с ума Кэтрин из "Внезапно, прошлым летом" того же Уильямса. В "Чайке" она была, как некогда ее мать, Ниной Заречной и страшно боялась матери, в той же постановке сыгравшей Аркадину, "как торнадо". Наконец, не обладая особым вокальным даром, она получила премию "Тони" (1998), осмелившись стать Салли Боулз, героиней Лайзы Миннелли, в мюзикле "Кабаре".
Первая весомая роль в кино уже обозначила ее главную тему: власть тьмы и заточение. Мэри Шелли в экстравагантной "Готике" (Gothic, 1986) Кена Рассела получала странное наслаждение от добровольного заточения в обществе лорда Байрона и Перси Шелли на швейцарской вилле Диодати, где плелись сексуальные интриги, а воображение романтиков рождало монстров Франкенштейна и Вампира. Она сыграет еще нескольких реальных женщин, попавших в паутину тьмы уже не по своей воле. В "Патти Херст" (Patty Hearst, 1988) Пола Шредера — наследницу газетной империи, похищенную террористами-маргиналами и вступившую в их банду после 57 дней кошмарного заточения в шкафу. В "Толстяке и Малыше" (Fat Man and Little Boy, 1989) Ролана Жоффе — коммунистку Джин Тэтлок, покончившую с собой, когда кураторы ядерного проекта разлучили ее с любовником, физиком Робертом Оппенгеймером. И словно сопротивляясь тьме, в "Нелле" (Nell, 1994) Майкла Эптида она играла психолога, приобщающую к социуму и чувствам юную дикарку.
Не раз она сыграет и женщин, оказавшихся, как Патти Херст, в заточении. Неважно, вызвано ли это заточение прихотью сексуального маньяка в "Комфорте иностранцев" (The Comfort of Strangers, 1990) Шредера или диктатурой в "Истории служанки" (The Handmaid`s Tale, 1990) Фолькера Шлендорфа, где захватившие власть в США выродки принуждали не утративших способность к деторождению женщин к ритуальным совокуплениям.
Впрочем, эти роли не мешали Ричардсон появляться в симпатичных пустяках вроде "Госпожи горничной" (Maid in Manhattan, 2002) Уэйна Вонга. Но она всегда хранила верность британской актерской школе, где способность дать волю эмоциям идет рука об руку с работой тренированного интеллекта. Одним из культурных ключей к тому, как сыграть страдание, она называла картину Эдварда Мунка "Крик", в которую всматривалась, готовясь к роли Анны Кристи. И, по жестокой воле судьбы, именно ее мозг стал первой жертвой несчастного случая.