Глава комитета по восстановлению Южной Осетии ЗАУР КАБИСОВ объяснил спецкору "Ъ" ОЛЬГЕ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ, почему в республику не идут федеральные деньги и почему текут отремонтированные крыши.
— На этой неделе в Южную Осетию приезжает комиссия Счетной палаты. Будут проверять, как были потрачены деньги, направленные из РФ в конце прошлого года?
— Насколько я знаю, будет проверка строительных организаций, как они освоили бюджетные деньги.
— Сейчас много говорят о том, что генподрядчики, которых завели в Южную Осетию российские власти, завышают сметы и плохо работают. Это так?
— Смету завысить и незаконно забрать деньги никто не позволит — там десятки проверяющих органов. Сметы не в том смысле были завышены, что кто-то что-то хотел украсть. МВК (межведомственная комиссия при Минрегионразвития РФ.— "Ъ") предоставила генподрядчикам право считать коэффициенты и все, что можно накрутить. А мы должны сидеть и кивать головой. Но так как нам все это показалось завышенным, мы начали спорить.
— Говорят, подрядчики называли какие-то космические суммы за ремонт кровель?
— С "Чеченстроем" у нас как вышло? Они нам дали смету за кровельные работы на 53 домах в 1 млрд 347 млн руб. Мы не согласились с этой суммой. В итоге они вообще ушли из республики, бросив все ненакрытые кровли. И я не думаю, что это связано с тем, что мы не согласились с их сметами.
Возьмем "Спецстрой". У нас с ними тоже были проблемы — но это военные, у них все четко. Они приносят бумаги на приемку домов, мы идем с ними и принимаем работы. Если что-то не нравилось, они быстро все переделывали. От "Чеченстроя" же сегодня нет ни представителей, ни писем, ни звонков — ничего. И эти дома, которые они бросили, стоят, там текут крыши. Мы не можем устранить эти неполадки, так как тогда придется нанять новую бригаду и ей платить. А потом "Чеченстрой" скажет — эти работы мы сделали. И чтобы нам не пришлось два раза платить, я прошу МВК, чтобы они прислали сюда комиссию, составили акты, что работы выполнены с нарушениями. Если из "Чеченстроя" не захотят общаться, надо делать это без них. Комиссия должна зафиксировать, что они сделали, заплатить по факту, а дальше договариваться с другими бригадами, чтобы те доделали.
— Значит, жителям этих домов придется до лета вычерпывать воду из своих квартир?
— На улице Героев есть такой дом, там все страшно течет. Я попросил местную бригаду, чтобы они хотя бы временно там что-то сделали, устранили неполадки. Но это лишние затраты для нас, которые нам трудно объяснить.
— Если бы вы согласились с тем, что за 53 дома надо заплатить 1 млрд 347 млн, эти деньги были бы заплачены?
— Конечно. Если бы эти сметы прошли федеральный центр до нового года, нам в декабре пришлось бы их проавансировать, как мы сделали с остальными генподрядчиками. В декабре мы получили 1,5 млрд руб. и на эти деньги проавансировали работы строителей на 30% от смет. Теперь представьте, что "Чеченстрой" получил бы от нас около 400 млн, а потом взял и уехал. Что бы мы сейчас делали, как отчитывались?
— Говорят, чеченцы уехали потому, что не сложились отношения с местным населением.
— Это не так. У нас кроме "Чеченстроя" работает еще много других бригад из Чечни. Сначала были какие-то бытовые разборки с местными, но потом все успокоилось.
— "Чеченстрой" с начала своей работы в республике вообще какие-то деньги получал?
— Нет. Они все делали на своих ресурсах. Что-то у них взято из гуманитарной помощи — лес, металлочерепица.
— А они имели право брать оттуда?
— Конечно, и "Спецстрой" брал. Денег нет, а строить надо.
— Может, проще было раздать стройматериалы людям, чтобы они сами восстанавливали свое жилье?
— Гумпомощи не было столько, чтобы можно было весь город закрыть. Разрушено более 600 домов, более 4 тыс. домов разрушено частично. Мы по плану должны были начать восстановительные работы 1 марта. Но по причине замороженного финансирования все это затягивается.
— А почему оно заморожено?
— Не определена новая схема финансирования. Сейчас Минрегионразвития создает дирекцию по восстановлению Южной Осетии, которая будет выполнять функции заказчика и застройщика. Работа дирекции необходима. Сегодня подрядчики, которых завели к нам после войны, обращать внимание на качество не хотят. Один из Владикавказа нам заявил так: мне, мол, сказали сделать, чтобы был нормальный вид, это все равно на год, а в следующем году начнем капитально строить. На эти быстрые работы деньги расходятся, а через пару лет у нас будут те же проблемы, только решать нам их придется на свои средства.
— Почему же новая схема, предлагаемая МВК, не вызывает доверия в Южной Осетии?
— Схема такая: все работы будут приостановлены, все, что сделано генподрядчиками, будет зафиксировано и оплачено. А на следующие работы будут проводиться тендеры. Это будет такая затяжка по времени, что наши люди могут просто не выдержать. Подрядчик будет преувеличивать, скажет, что у него сделано работы больше. Начнутся ссоры, придется создавать комиссии, на это уйдет не один месяц. За это время то, что не достроено, будет разворовано или развалится. Потом не на каждый объект мы найдем нового подрядчика, потому что не каждый согласится с теми цифрами, которые выставит комиссия. Проще-то с нуля начать, чем продолжать чью-то работу. Я предложил на МВК: если вы хотите по этой схеме работать, давайте не у подрядчика принимать работы, а потом тендеры проводить, а пусть один подрядчик принимает сам у другого его работу. Пусть они сами договорятся.
— Значит, как только дирекция будет создана, финансирование возобновится?
— Да. Но есть еще проблема. Мы хотим, чтобы дирекция находилась в Южной Осетии, а не в Москве. Конечно, в федеральном подчинении. Как дирекция из Москвы будет контролировать ход работ в Цхинвале на стольких объектах? Это физически невозможно.
— А в Москве считают, что проблема вся в том, что Южная Осетия сама хочет контролировать восстановительные работы и, соответственно, финансирование.
— Кто нам это позволит? Мы не финансовые потоки хотим контролировать, а качество работ. Мы предлагаем систему двух ключей. Чтобы на актах приемки объектов стояли две подписи: наша и Москвы. Тогда мы сможем пригрозить подрядчику в случае некачественной работы, что он не получит денег. Как это было до Нового года. Они с нами считались. А если у нас не будет этого права, они ничего переделывать не будут.
— Но прежняя схема вас тоже не устраивала?
— Нас не устраивало только то, что генподрядчики делали тут что хотели и как хотели. Они приехали после войны, зафиксировали объекты, которые надо восстанавливать, занесли их в план, но почему-то важные объекты до сих пор не восстанавливаются. В села ни один подрядчик до сих пор не зашел. Они в первую очередь кинулись на то, что легче и проще делается. Ну почему надо было в том же жилом массиве снимать крыши домов в начале зимы? У них был план-график, который им утвердила МВК. Они поделили город на сектора и начали работать. Что считали нужным, то и делали. А если бы нас спросили, мы бы сказали, что лучше делать в первую очередь.