Постное европейское искусство вспоминает скоромные инсталляции американского хиппи
В Центре современного искусства в Роттердаме открылась ретроспектива американского художника Пола Тека (Paul Thek), одного из лидеров "контркультуры" и движения "хиппи" 60--70-х, скончавшегося от СПИДа в 1988 году. Ныне многие авторитетные кураторы выставок современного искусства — Хэральд Зееманн, Катрин Давид и Жан-Кристоф Амманн — воздают должное радикализму Тека, впрочем, не решаясь вынести ему окончательного вердикта: только лишь социальный феномен или действительно художник.
Уже при жизни Пол Тек снискал немало взаимоисключающих отзывов. "Наполовину бродяга-хиппи, наполовину блаженный дурак", — высказался в начале 60-х ныне безвестный нью-йоркский критик. "Великий эксцентрик, равный Лукасу Самаре, Брюсу Коннору и Эду Кинхольцу", — отметил чуткий Томас Хесс. "Гений, не подозревающий о своей гениальности", — отозвался знаменитый Роберт Уилсон, в постановках которого Тек участвовал как декоратор и актер. К последней сентенции присоединились и Энди Уорхол, и куратор международной выставки Documenta-5 Хэральд Зееманн, и музыканты рок-групп, с которыми американец изъездил Европу от Голландии до Италии.
Однако образ жизни и манера (точнее, манеры) художественных высказываний Тека подчас ставили в тупик и людей, симпатизировавших ему. Американские хиппи, увидев в 1967 году инсталляцию "Смерть хиппи" на выставке в Музее Уитни — приторно-розового цвета муляж с фигуры самого автора (эдакий труп) в фабричном ящике-упаковке, — расценили ее как оскорбление всему движению и ренегатство бывшего "своего". Впоследствии, оказавшись в Европе, Тек снова шокировал "своих" (на этот раз художников и критиков), заявив, что уходит в бенедиктинский монастырь. Возможно, он потом пожалел, что не выполнил своего обета, променяв итальянскую обитель на сомнительные кварталы Амстердама и Гамбурга, пожертвовав санитарией в пользу уличной свободы.
Американские правые, сопоставив название выставки ("Технологическое старье") с экспонированными на ней окровавленными кусками человеческой плоти в плексигласовых футлярах, на всякий случай взяли Тека на заметку как возможного пацифиста и потенциально опасного "красного": тогда, в 1967 году, благонадежность измерялась отношением к Вьетнаму. Теку, с пренебрежением относившемуся к шкале как политических, так и эстетических ценностей, были глубоко безразличны возникавшие вокруг него пересуды. Не случайно он приехал в Европу в конце 1968 года, когда уже спал накал парижского "студенческого мая". Оставив Америке на прощание сувенир — "Именинный пирог" (ступенчатую пирамиду из подгнившего жира и мяса с именинными свечами — "дань памяти" великому геометристу Альбертсу), он почтил принявший его Новый Свет не менее шокирующей инсталляцией --"Рыболов". Искусствоведы до сих пор не знают, насколько серьезно можно относится к этому произведению, галеристы и музейщики сомневаются, правильно ли они реконструируют эту работу (в том числе и в Роттердаме). Облепленный рыбами муляж фигуры художника, зависший на дереве, — очевидный намек на евангельскую историю; он был понятен конфессиональной аудитории, но как полуязыческий акт (пророк, "вросший" в дерево) оказался неприемлем. К "поп-христианству" Европа была еще не совсем подготовлена. Проект инсталляции менялся от выставки к выставке: уже в Амстердаме "рыболов" лежал под курятником, в Стокгольме висел под потолком... Все зависело от настроения, или "драйва", которому подчинялся художник.
Измучив Европу загадками (американский Бойс? Дюшан?), Пол Тек в конце 70-х вернулся в Нью-Йорк. И снова обманул ожидания привыкших к его провокациям немногих оставшихся почитателей. От станковых миниатюр a la Кандинский, Клее, Мондриан, Гюстав Моро, от картинок-воспоминаний об историческом авангарде и протоавангарде, этих копий, втиснутых в золоченые рамки, возникала тошнота в не меньшей степени, чем от "мясных" инсталляций 60-х годов. Развешенные по стенам галереи на уровне глаз годовалого ребенка, они, по словам Пола Тека, должны были вещать: "Спокойной ночи, инфантильная Америка, проснись взрослой". Однако жизнь художника короче жизни страны и нации.
МИХАИЛ Ъ-БОДЕ
Выставка в амстердамском Центре современного искусства продлится до 8 октября. Затем переедет в Neue Nationalgalerie в Берлине, где будет экспонироваться с 7 декабря.