Цена вопроса

Борис Макаренко

председатель правления Центра политических технологий

Вот уж воистину цена вопроса: сколько мы дадим Минску денег и получим ли за это признание оным независимости Абхазии и Южной Осетии. Неприятные будут заголовки: "Посольство ценой 100 миллиардов". Впрочем, так не будет. При всей важности вопроса белорусско-абхазских отношений они — символ, а не реальность. Признание (или непризнание) Белоруссией мало что меняет в развязывании тугого кавказского узла. Зато это серьезный ограничитель в игре Минска с Западом. Москве кажется, что сдерживать флирт белорусского режима с Западом ей выгодно. Белорусскому батьке же хочется лавировать между Брюсселем и Москвой. Получается замкнутый круг, но замкнулся он не сегодня, а полгода назад. Именно после кавказской войны в Европе решили, что на фоне усложняющихся отношений с Москвой нельзя пренебрегать связями ни с кем из ее соседей. Тогда и началась война символов — они отменили визовые санкции, одобрили кредит МВФ Минску, не исключили вовлечения Белоруссии в "Восточное партнерство". Курс настолько недвусмысленный, что осмелюсь предположить, что даже гипотетическое признание Сухуми и Цхинвали не заставит Запад от него отказаться. Но это значит, что и нам это признание не очень нужно. Так что лучшее решение — оставить все как есть.

А что нужно Москве от Минска? Первое и главное — понять, что модель "патрон--клиент" в XXI веке будет существовать, как существует в международных отношениях не одну тысячу лет. Но в каждом веке она работает по-разному. Вассалы уже не возят дань сеньору (скорее, высасывают из него), политическая лояльность достигается не гарнизонами и наместниками, а мягкими дипломатичными предложениями. Россия может остаться гегемоном на постсоветском пространстве при одном условии — что это будет не гегемония "белого царя" и не гегемония секретаря обкома, утверждаемого на Старой площади. Каждое заявление, что мы с украинцами и белорусами — один народ, уменьшает притягательность России в среде народов — братских, но желающих жить в собственном государстве. Успешна может быть лишь гегемония большой страны, подающей пример развития и "экспортирующей" этот успех действительно братским народам.

Во-вторых, нужно инвентаризовать отношения. Лукашенко любит говорить, что белорусская обрабатывающая промышленность дает работу сотням тысяч россиян. Но без этих россиян белорусская экономика вообще бы встала, потому что с советских времен Белоруссия была огромным "сборочным цехом", финальной стадией экономических цепочек со всего СССР — и ничем иным она за последние два десятилетия не стала.

В-третьих, кризис у нас общий. В интересах России не дать упасть белорусской экономике — она нужна российскому рынку, как мы нужны ей. И если это сотрудничество будет развиваться, никакое западное влияние в Белоруссии не отвратит ее от России.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...