Увольнение руководителей двух силовых структур и официально продекларированная готовность третьего уйти в отставку, причем по причине признанных ими самими профессиональных просчетов, по логике должно вести к серьезным реформам и в руководимых ими ведомствах. Ибо если уж голова признает свою несостоятельность, то и все остальные части тела нуждаются в излечении. В этой связи уже начали строиться предположения: дескать, слова Виктора Черномырдина о том, что после Буденновска начался некий новый этап в политической жизни России, не случайны. Перспективу преобразований в российских силовых ведомствах в свете свершающихся кадровых перестановок комментирует ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ.
Дела внутренние
Назначение на место Виктора Ерина его заместителя, командующего внутренними войсками генерал-полковника Анатолия Куликова было, пожалуй, наиболее предсказуемым кадровым решением президента. Куликов — кадровый "эмвэдэшник" (он окончил Орджоникидзевское высшее военное командное училище внутренних войск МВД и прошел после этого все должностные ступени от командира взвода до командующего), заместителем министра стал в декабре 1992 года. И несмотря на то что именно при нем внутренние войска разрослись до невиданных ранее размеров (более десятка дивизий), Куликов никогда не претендовал на какую-то самостоятельность. В отличие от также рассматривавшегося претендента на пост министра начальника Главного управления по организованной преступности Михаила Егорова. В последнее время поговаривали, что Егоров не только чересчур рьяно отстаивал интересы своего главка в ведомственном соперничестве, но и по своему могуществу чуть ли не затмил самого Ерина. Столь сильная, а значит, и потенциально опасная личность в министерском кресле не совсем подходила Кремлю. Конечно, биографию Егорова подпортил Буденновск. А уж когда Егоров на пресс-конференции назвал фамилию Черномырдина в числе тех, кто принимал решение о штурме больницы с заложниками, казалось, что ему и вовсе грозит увольнение. Тем более что в устранении Егорова были заинтересованы как оппоненты в самом министерстве, так и "обиженные" Егоровым влиятельные коммерческие и политические структуры. Но этого пока не произошло. В воскресенье Егоров должен вернуться в Москву из командировки. А сегодня в столицу возвращается из Грозного новоиспеченный министр Куликов. Предположительно сегодня же он будет официально представлен коллегии министерства. Примечательно, что еще в Грозном Куликов многообещающе заявил: "Министерство внутренних дел нуждается в реформах, и я надеюсь приступить к этой работе в ближайшее время, опираясь на здоровые силы, которые есть в министерстве". Имел ли в виду Куликов под "здоровыми силами" кого-то конкретно или это заявление было лишь данью все нарастающему в обществе и упомянутому на заседании Совета безопасности недовольству деятельностью МВД, возможно, станет ясно уже в ближайшие недели. Хотя сомнительно, что МВД ждет что-то сногсшибательное — Куликов вовсе не похож на "новую метлу". И связывать с его восхождением из замов в министры некие надежды на революционные изменения в МВД вряд ли стоит. Более того, любая попытка реформ МВД, осуществляемая строго в рамках министерства, вообще обречена на поражение и дискредитацию. До тех пор, пока у политического руководства не вызреет понимание роли всех силовых ведомств в переходный период и не родится концепция того, как все это претворить в жизнь.
Тем временем находящийся сейчас в отпуске Виктор Ерин вернется из него, как известно, в Службу внешней разведки. Над этим назначением вдоволь поиронизировали уже все газеты. Депутаты так и вообще называют его не иначе как "глупостью" или "маразмом". Каким образом бывший министр внутренних дел будет бороться с международной оргпреступностью (чем уже активно занимаются и его бывшие подчиненные, в том числе в сотрудничестве с Интерполом и ФСБ) в СВР, остается загадкой. Но есть и другой аспект этого неожиданного назначения. Примечательно, что сами разведчики даже в частных разговорах не спешат возмущаться (как это было, например, когда пошли слухи о возможном назначении директором СВР Юрия Батурина). И правильно делают, ибо мудрый академик Евгений Примаков не может не понимать, что, обретая пусть даже не совсем удобного заместителя, он получает новые ходы к Борису Ельцину. Оргспособности Ерина (в смысле способности добиваться от высшего руководства материальных и иных благ для своего ведомства) всегда вызывали зависть у родственных структур (особенно в Минобороны). Было бы нелепо, если бы пребывающие сейчас в сложном финансовом положении разведчики не попытались извлечь выгоды из присутствия своего игрока на президентском корте.
Дела секретные
От того, кто займет кабинет Сергея Степашина на Лубянке, во многом зависит будущее самой ФСБ. С одной стороны, Кремлю накануне парламентских и президентских выборов, конечно, хотелось бы видеть там до мозга костей преданного человека. Контрразведчики, опасаясь новых кадровых и организационных потрясений, предпочитают одного из нынешних замов. Но если во главе ФСБ встанет пусть и высокопрофессиональный, но не имеющий больших связей в верхах контрразведчик, то скорее всего это будет лишь проходная фигура. Зато приход в ФСБ игрока "кремлевской команды" может принести немало пользы ведомству как таковому. Например, в случае назначения директором ФСБ Михаила Барсукова чекисты всерьез могут рассчитывать на восстановление былого могущества "органов". На иных условиях Барсуков туда и не пойдет. Вопрос лишь в том, какие вообще президент имеет виды на ФСБ.
То, во что превратилось некогда всемогущее КГБ, — прежде всего "заслуга" Ельцина. Это косвенно признал и Юрий Батурин, намекнувший как-то на пагубность ведомственного боксирования группами "Альфа" и "Вымпел". Но он деликатно промолчал, например, об аналогичной судьбе следственного управления МБР-ФСК, которое после ликвидации Минбезопасности было передано прокуратуре, а затем усилиями Степашина возвращено на Лубянку. Пока же наверху решали, что кому подчинить, лучшие кадры спешили подыскивать себе более стабильные источники доходов. И находили. Власти же до сих пор не представляют себе, какие составляющие системы безопасности им нужны и как должна функционировать система в целом.
Что касается Сергея Степашина (о котором у его бывших подчиненных, кстати, остались не самые плохие воспоминания), то его, по словам источников в администрации президента, вряд ли ждет та же почетная участь, что и Ерина. Говорят, последний разговор с Ельциным у него "не получился", и рассчитывать на большее, чем продолжение научной деятельности, ему трудно.
Дела военные
Единственным силовым ведомством, которого никак не коснулись кадровые пертурбации, осталось Министерство обороны. Запоздалая атака на Павла Грачева Аркадия Вольского, едва ли не обвинившего на пресс-конференции в Москве "горячо любимого Павла Сергеевича Грачева" в срыве мирных переговоров в Грозном, захлебнулась едва начавшись. Ругаться на Грачева Вольский вдруг стал после общения с Виктором Черномырдиным. Очевидно, что, несмотря на всю свою независимость, вряд ли заместитель руководителя правительственной делегации позволил бы себе столь резкие выражения в адрес непотопляемого министра без предварительного разговора с начальством. И даже если прямой санкции поминать в подобном контексте Грачева не было, то хотя бы без молчаливого согласия руководства Вольский на это не решился бы.
Но уже в четверг вечером "Интерфакс" со ссылкой на информированные источники в руководстве Минобороны сообщил, что Вольский, позвонив по телефону из Грозного в Москву, извинился перед Грачевым "за резкость высказываний" в его адрес. По информации "Интерфакса", Вольский пообещал Грачеву "принести публичные извинения в пятницу на пресс-конференции в Грозном". Трудно поверить в проснувшееся вдруг в Вольском раскаяние. Понятно, что и ему лично и всем остальным просто дали понять, что Грачева по-прежнему трогать нельзя.
Что подтверждается и сведениями Ъ о судьбе военной реформы. Наиболее серьезное наступление на Грачева было предпринято в конце декабря, когда в недрах президентской администрации был реанимирован проект разделения Минобороны и Генштаба. И даже президент в своем послании Федеральному собранию признал, что военная реформа не идет, пообещав "через несколько месяцев" лично выступить с докладом о дальнейших путях преобразований в армии. Про президентское выступление довольно быстро забыли, зато в конце апреля под эгидой Сергея Филатова должна была пройти научно-практическая конференция по этой проблеме. Предполагалось, что с докладом выступит Черномырдин, и многие весьма высокопоставленные генералы этого откровенно побаивались. Первоначально планировалось, что на конференцию соберется весь цвет российской власти — в программе значились выступления чуть ли не всех вице-премьеров, самого Грачева, начальников главных управлений Минобороны и Генштаба. По неизвестным причинам в апреле так ничего и не произошло. Зато уже в середине мая продемонстрированная корреспонденту Ъ программа перенесенной на более поздние сроки конференции повергла его в шок. Места вице-премьеров и трехзвездных генералов в списке выступающих заняли отставные консультанты и эксперты. Стало ясно, что бояться генералам пока нечего.
Нечего пока бояться и лично Грачеву. Как стало известно Ъ из источников в администрации президента, проект реформы системы безопасности страны прошел согласование во всех заинтересованных ведомствах и уже находится в правительстве. Причем функции Минобороны и ГШ действительно предполагается разделить, и последний должен получить широкие полномочия. В том числе и по координации деятельности других ведомств — МВД, МинЧС, ФАПСИ, погранслужбы — в части, касающейся обеспечения обороноспособности страны. Но с маленькой оговоркой — начальник Генштаба, который, возможно, станет даже членом Совета безопасности, будет подчинен министру обороны.
Конечно, нельзя исключать, что интрига "Вольский--Грачев" может быть свидетельством начала краснопресненским Белым домом более активной игры в планировании армейской реформы. Или попытки это сделать. Тем более что силы там для этого есть — под началом Черномырдина уже несколько месяцев трудится изгнанный Грачевым из Министерства обороны "за Чечню" бывший замминистра, один из авторитетнейших в армии генералов Валерий Миронов. Даже в период опалы Миронова в МО не сомневались, что он "не пропадет". И тот, в отличие от товарищей по несчастью Бориса Громова и Георгия Кондратьева, предусмотрительно не стал критиковать ни Грачева, ни политическую власть по ТВ, а предпочел тихо уйти в тень. Нет сомнений, что премьер приберегает его до лучших времен.
Когда настанет черед этих "времен", остается лишь гадать. Исходя из сегодняшнего расклада внутриполитических сил в России вряд ли следует трактовать нынешние перестановки в силовых ведомствах как начало "нового этапа". Перестановки (к тому же они носили во многом вынужденный характер, будучи навязаны Думой, а не продиктованы осознанной необходимостью что-то менять) могут создать предпосылки для перемен. Но могут и не создать. Пока, судя по всему, начать "новый курс" Черномырдину не удается. И довольно скоро может выясниться почему — потому что мешают или потому, что некие реформаторские надежды, связываемые с именем премьера, на деле не более чем иллюзии.