Семейные дрязги вокруг умывальника

"Стеклянное сердце" Мариинского театра

Фестиваль балет

В рамках фестиваля "Премьеры Мариинского театра в Москве" на Новой сцене Большого театра петербуржцы представили новинку прошлого сезона — "Стеклянное сердце". Каменное сердце ТАТЬЯНЫ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ она не тронула.

Фестиваль "Премьеры Мариинского театра в Москве" — часть масштабной "Золотой маски". Но из двух прошлогодних петербургских новинок на национальный конкурс попала лишь одна, а показать хотелось обе. Рубрика "Премьеры" помогла представить и неноминированное "Стеклянное сердце". Этот оригинальный балет на музыку Александра Цемлинского хореограф Кирилл Симонов поставил по собственному сценарию, основанному на мотивах скандальной любовной истории, случившейся в Вене на рубеже прошлого и позапрошлого столетия. Ее действующими лицами были композиторы Малер и Цемлинский. Оба домогались любви роковой красавицы Альмы Шиндлер. Та, впрочем, недолго колебалась с выбором: вышла замуж за состоятельного солидного Малера и прожила с ним 10 лет до самой его смерти.

У Кирилла Симонова Малер превратился в "богатого вельможу Густава", Альма — в его невесту, Цемлинский стал "бедным поэтом Александром", а два акта балета — его "снами": чрезвычайно удобный жанр для обоснования бессвязности происходящего. Во сне, особенно кошмарном, привидеться может всякое, так что кроме конкретных персонажей в спектакле в изобилии водятся метафорические: всякие дриады, розы, осколки сердца и прочая сугубо балетная живность. Что до сюжета, то он развивается довольно однообразно: в конце каждого танцевального раздела кто-нибудь кому-нибудь дает по физиономии. Секс у господина Симонова неразрывно связан с мордобоем — претенденты поочередно укладываются на Альму непосредственно до или после рукоприкладства. Но при этом соблюдают гигиену: в углу сцены размещается умывальник, в котором герои регулярно моют руки. Этот предмет помимо утилитарной несет и смысловую нагрузку: брызгая водой друг на друга, персонажи символически обозначают всплеск чувств. Жаль, что умывальник не затанцевал.

Впрочем, танцующий умывальник явно не по зубам господину Симонову: он оказался не в состоянии обеспечить разными танцевальными па даже тех персонажей, которых придумал сам. Фантазия хореографа способна породить не больше одной комбинации на один музыкальный фрагмент. Поэтому все герои "Стеклянного сердца" — и поэт (импульсивный Максим Зюзин), и вельможа (байронический Ислом Баймурадов), и Альма (роскошная Екатерина Кондаурова), и не имеющие сюжетных функций Садовник с Садовницей (техничные Яна Селина и Антон Пимонов), и розы-дриады-осколки — битых полтора часа, выстроившись шеренгами лицом в зал, синхронно проделывают совершенно одинаковые движения.

Петербуржец Симонов не оставляет без употребления и базовый — классический — тренаж: телесные волнения танцующих он перемежает совершенно академическими арабесками и прыжками, не хватает разве что фуэте и большого пируэта. Но вообще-то в господине Симонове явно умер педагог аэробики. Телодвижения он задает интенсивные, напоминающие колебания морских водорослей в девятибалльный шторм. Торсы танцующих ходят нервными волнами, руки описывают восьмерки вокруг головы и корпуса, ноги заплетаются петлями или выдергиваются из суставов — лет двадцать назад таким образом продвинутые советские балетмейстеры, насмотревшиеся западных видеокассет, воображали современную хореографию.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...