Новые ставки импортных пошлин, как и следовало ожидать, оказались ставками в политической борьбе. Вчера эта борьба вышла из-под ковра. Стало известно не только об обращении московского мэра к президенту с жалобой на то, что новый импортный тариф ставит под угрозу продовольственное обеспечение столицы, но и о подписанной Ельциным резолюции. Дословно она гласит: "В. С. Черномырдину. Прошу еще раз совместно с руководством Москвы рассмотреть их аргументы, взвесить возможные последствия повышения ставок таможенных пошлин, как экономические, так и социальные. Вносите предложения. Борис Ельцин".
Московский мэр апеллировал к президенту и в прошлом году, когда импортные пошлины впервые были распространены на продовольствие. Правда, не в одиночку, а в компании с градоначальниками Санкт-Петербурга и Екатеринбурга. Вчера он с той же целью побывал у Бориса Ельцина.
Итог этой встречи скорее всего будет тем же, что и в прошлом году. Правда, вице-премьер московского правительства Виталий Морозов на вчерашней же пресс-конференции говорил, что таможенные пошлины на импорт продовольствия будут снижены "хотя бы для обеспечения крупных городов". Однако ближе к истине все-таки помощник президента Александр Лившиц. На вопрос корреспондента Ъ, является ли благосклонная резолюция президента сигналом к созданию для Москвы специального таможенного режима, он предложил внимательно перечитать указание президента. Сам г-н Лившиц прочел его как рекомендацию, не более того.
Действительно, идея создания дыр в таможенном законодательстве, как ее ни трактуй, рациональнее не становится. Правда, строго говоря, в этом году она несколько приблизилась к практической плоскости. Дело в том, что с ноября прошлого года создана правительственная комиссия по защитным мерам во внешней торговле. Эта комиссия правомочна, в частности, вводить импортные квоты. В принципе московская мэрия могла рассчитывать на выделение подобной продовольственной квоты и на одновременное снижение ввозных пошлин в рамках этой квоты. Но этот проект — из семейства воздушных замков. Во-первых, если даже подобную конструкцию и можно построить, то шансов не допустить неадресного использования предоставляемых льгот немного.
Совершенно очевидно, что на выходе при этом проявился бы эффект спортивного импорта, когда спортивные организации активно торговали не только ввозимой беспошлинно продукцией, но и самими льготами. Во-вторых, Россия, стремясь вступить в ГАТТ/ВТО, не должна грубо нарушать правила этой организации, а из них следует, что введение количественных ограничений допустимо только как ответная защитная мера. Мэрия же защищается в гораздо большей степени от решений российского правительства, чем от действий зарубежных коммерческих партнеров. Правила ГАТТ/ВТО этого, увы, не предусматривают.
Так что практически наверняка единство таможенных правил будет сохранено, хотя бы потому, что Юрий Лужков далеко не единственный сторонник изменения импортного таможенного тарифа, хотя и наиболее влиятельный. Например, белорусский премьер Михаил Чигирь тоже был бы не прочь, оставаясь в таможенном союзе с Россией, а значит, признавая российские таможенные правила, снизить импортные пошлины прежде всего на сахар и автомобили (см. стр. 4). Хотя Россия не Англия и прецедентное право в ней не действует, разрыв единого тарифа, конечно, чреват однозначно негативными последствиями.
У сторонников таможенного единообразия есть и еще один, совсем свежий аргумент: новая политика валютного курса. Она явно благоприятствует импортерам, что в уже традиционном, на этот раз заочном, спарринге с московским мэром не преминул вчера же подчеркнуть первый вице-премьер Анатолий Чубайс: "На дворе — 6 июля. Взрыва цен в Москве не произошло и не произойдет".
Тем не менее мрачные прогнозы московской мэрии взяты не с потолка. Зависимость Москвы от импортных поставок сомнений не вызывает, а значит, рост продовольственных цен уже стучится в Кремль.
ВАДИМ Ъ-БАРДИН