Кино конфликт
Вчера в закрытом режиме прошло предварительное судебное заседание по иску сторонников Никиты Михалкова (интервью с ним см. во вчерашнем "Ъ") о признании нелегитимными решений, принятых в декабре VII съездом Союза кинематографистов (СК). Самым главным из них является смена руководства союза. Избранный новым председателем СК режиссер МАРЛЕН ХУЦИЕВ ответил на вопросы МАРИИ Ъ-СИДЕЛЬНИКОВОЙ.
— Что, с вашей точки зрения, дало основания Никите Михалкову и его сторонникам объявить VII съезд нелегитимным? Говорят, были нарушения устава при выдвижении делегатов на съезд?
— Это демагогический ход. Если бы, несмотря на все нарушения, победило бы прежнее руководство, оно бы не поднимало вопрос о нелегитимности. Из 11 собраний по профессиям, где выбирались делегаты на съезд, претензии были только к двум — к режиссерам и киноведам. Причем, например, Василий Ливанов, который заявляет, что его преднамеренно не выбрали, проходил по Гильдии актеров; Владимиру Наумову звонили, предупреждали о собрании, но он на него не явился. Между тем по правилам не требуется никаких специальных приглашений, достаточно объявления о собрании, опубликованного в календаре Дома кино, который рассылается всем членам союза.
— А на самом съезде были нарушения?
— Вся эта кампания про нелегитимность была задумана намеренно и спланирована заранее. Поймите, не мы инициаторы всей возни, которая сейчас идет вокруг Союза кинематографистов. Еще 1 мая 2008 года в Союз кинематографистов поступила официальная бумага от Минюста, в которой просили устранить некоторые уставные нарушения до 1 мая 2009 года, в противном случае деятельность союза может быть приостановлена. Поэтому, сравнивая и анализируя происходящее тогда и сегодня, я понимаю, что дело специально ведут к этому. В заключении Минюста, данном в феврале этого года, сказано, что съезд нельзя считать легитимным, потому что там не было отчетного доклада и прочее. Но дело в том, что Никита Сергеевич отказался прочитать отчетный доклад, и я теперь понимаю, что в этом был далеко идущий план — таким образом он дал в руки судебным органам этот аргумент нелегитимности. Вся эта история мешает нам нормально работать. В союзе уже давно никакой работы не ведется, он омертвевший, происходят только конфликты, махинации с собственностью, которая буквально уплывает из рук кинематографистов. И вот как только мы наконец попытались начать серьезную работу, тут же оказались втянутыми в бесконечные судебные разбирательства.
— Почему все-таки Гильдия режиссеров не выбрала Никиту Михалкова в качестве делегата?
— Во-первых, его тоже не было на собрании. Тем не менее я, как президент Гильдии режиссеров, внимательно посмотрел предварительный список делегатов будущего съезда, чтобы не произошло никаких случайностей, и там были все: и Михалков, и Наумов — все, кто потом предъявлял претензии, что их не избрали. Но это демократическая процедура: не избрали — извините! Если человека не выбирают, это выражение отношения к конкретному лицу. Я еще раз повторяю, что просмотрел все списки рекомендованных в делегаты, чтобы, упаси бог, не забыть кого-то из известных режиссеров. С самого начала это собрание должно было быть посвящено выборам делегатов. Но начали поднимать вопросы, что, мол, кого-то нет, и собрание повернулось в совершенно другом направлении. Потеряли массу времени на обсуждение ситуации, и многие пришедшие на собрание просто начали расходиться. Проявив демократизм и дав возможность людям выговориться, я не сразу сориентировался, кому на пользу были эти затяжки. И только потом понял, что это тоже был тактический ход. Ведь выдвижение делегатов происходит в самом конце. Тогда мы решили, не вскрывая урны с бюллетенями, обзвонить людей, которые ушли, чтобы они вернулись и проголосовали. То есть мы не ограничились теми, кто остался в зале. Наоборот, несколько дней стояла урна, и туда поступали новые и новые бюллетени.
— Почему, как вам кажется, съезд не был созван сразу по истечении срока правления Никиты Михалкова в октябре 2007 года?
— Потому что правление Никиты Сергеевича всячески сопротивлялось этому. Более того, они сделали все для того, чтобы потом заявить о нелегитимности VII съезда. Все прорехи в организации съезда лежат на совести прежнего руководства, все обвинения, которые звучат в наш адрес, практически надо отнести к ним. И они же нам мешают работать. Я ежедневно прихожу в союз, но вся моя работа связана с какими-то документами, которые утаиваются, которых не хватает, потом эти вызовы в суд, встречи с адвокатами. У творческого союза столько проблем, которые надо решать немедленно, а не заниматься всей этой бюрократией. Но я в принципе спокойный человек и терпеливый, и я верю, что в конце концов эта пена схлынет. Я себя не выдвигал на эту должность и не сразу согласился, но раз уж взялся за дело...
— Пытался ли Никита Михалков с вами мирно урегулировать конфликт? Встречались ли вы с ним?
— У меня было предложение встретиться, и я передавал эту информацию через близкого ему человека, но он не пошел на контакт. Это не личный конфликт, у меня с ним нормальные отношения, и ни в суд, ни в прокуратуру никаких исков я лично к нему не подавал.
— Но эта конфронтация с Никитой Михалковым и некоторыми членами союза длится уже не первый год?
— Она обострилась на VI съезде. Его уже тогда не хотели переизбирать на пост председателя. На том съезде одиннадцатилетней давности, когда он впервые был выбран, в списках кандидатов была и моя фамилия. Но я не просто снял свою кандидатуру, а вышел на трибуну и сказал: "За Михалкова". Он был молодой, амбициозный. Но время меняет человека. Следовало бы понимать, что не союз существует для председателя, а председатель для союза. К сожалению, мы имеем дело с попыткой старого руководства приватизировать союз, превратить его в частную собственность.
— Никита Михалков собирается созывать съезд. Будете ли вы в нем участвовать?
— Моя позиция ясна — этот съезд не может быть законным. Это личная инициатива Никиты Сергеевича. "Я сделаю, я соберу!" Он хочет собрать всех членов союза и навязать им свою точку зрения, как он не раз делал. Как такое возможно? Должны сначала пройти собрания, выдвижения делегатов — и только потом съезд. Уставом союза такой "съезд" не предусмотрен.
— А что насчет обвинений в том, что в союзе происходит чуть ли не "оранжевая революция"?
— Как раз раскольнические действия старого руководства втягивают союз в политику, к которой он, к счастью, не имеет отношения. Я считаю, что как раз эти действия ведут к дестабилизизации.
— Какой процент всех членов союза поддерживает вас и новое правление?
— В голосовании приняли участие 380 делегатов. Я получил 340 голосов. Делегаты примерно составляют 10% от всей численности союза. Всего примерно 4 тыс. человек в союзе, значит, меня поддержало большинство.
— За что в конечном счете идет борьба?
— Судя по всему, прежнюю команду волнует материальная сторона вопроса. Ведь у союза есть недвижимость, оцененная в очень крупные суммы. Но я в это не вникал и не хочу об этом говорить. Я вступил в этот конфликт после предпринимавшихся попыток сломать Дом кино. Здесь хотели построить чуть ли не небоскреб, сдавать в нем офисы и на эти деньги существовать. Но за этими якобы благими намерениями стояли другие цели.
— Каким вы видите будущее Союза кинематографистов? Нужен ли он вообще? Является ли он реальной поддержкой кинематографистам?
— Одной из главных задач является оперативное участие союза в кинопроцессе, что особенно важно в ситуации экономического кризиса. Необходимо налаживание конструктивного диалога с властями, которые, безусловно, должны поддерживать кино. И я готов этим заниматься. И, естественно, социальные задачи, возрождение творческой жизни в стенах союза и Дома кино. Нельзя все строить только на личных отношениях одного человека с властью. Да, он вхож в определенные круги. Но он дезинформирует наших руководителей, не говорит о реальном положении дел.
— Как бы вы прокомментировали желание молодой команды вступить в союз после вашего избрания председателем?
— Союз никогда не был против, чтобы в него вступали молодые люди. Возможно, они не хотели вступать в старый союз. Теперь они изъявили желание, и я его поддерживаю. У меня со всеми молодыми прекрасные отношения, я уже много лет преподаю во ВГИКе. Но молодые сами должны быть активнее, только тогда это будет встречное движение.
— Если все-таки суд признает этот съезд нелегитимным, каковы ваши действия?
— Это будет решение Пресненского суда. Мы станем доказывать свою правоту в других инстанциях, поскольку считаем, что мы правы. В любой другой форме союз не может существовать, он должен быть единым. Профсоюзная деятельность, социальная роль, которую так хочет оставить союзу Михалков,— она всегда была частью функций нашей организации. Но только частью. А вообще, я не могу предположить худший исход, и никаких "если" быть не может.