В петербургском издательстве "ФАНТАКТ" вышел перевод романа Петера Маргинтера "Барон и рыбы". Приехавший по этому случаю в Россию автор, известный австрийских писатель, читал отрывки из романа в Австрийской библиотеке Санкт-Петербурга.
"Чиновником, как и австрийцем, нужно родиться. Тот, кто не родился чиновником, но тем не менее остается им, неизбежно становится жертвой глубоких душевных травм", — утверждает Петер Маргинтер в романе "Барон и рыбы" (1966). Петер Маргинтер (Peter Marginter) родился в 1934 году. Юрист по образованию, он, подобно Симону Айбелю, герою его "Барона и рыб", достаточно долго просидел в чиновничьем кресле, чтобы выработать стойкую идиосинкразию к миру государственной службы и обрести неутолимую жажду игры в произвольно скроенные миры собственных фантазий. Страсть к литературной игре до сих пор не угасла в 60-летнем писателе, видимо, потому, что ему так и не пришлось быть свободным художником — сейчас он возглавляет Австрийский институт культуры в Лондоне.
Ироничный Маргинтер, не усматривающий в писательском труде ничего мессианского, признается, что в Австрии литература считается скорее хобби, нежели профессией, всерьез же писательство воспринимает лишь налоговая инспекция. Можно согласиться с замечанием австрийского литератора, что всемирная забастовка писателей огорчила бы лишь очень незначительную часть населения планеты — литературных критиков. Что же до читателей, то "общество очень длительное время способно удовлетворять свои потребности в чтении за счет того, что написано до нас". Эти слова — показатель самоиронии и скромности писателя, создавшего за последнюю четверть века свыше десятка ярких романов и наделенного не менее безудержной фантазией, чем Майринк — его предшественник по литературно-алхимическим штудиям.
Роман "Барон и рыбы" представляет собой смесь алхимических и масонских знаний, плюс экскурсы в магию и мистику. Знаменитая масонская формула "Сойди в глубь земли. Очистившись, ты отыщешь сокровенный камень" использована в нем в качестве сюжетной канвы. Герметический пласт слагается из чисел, химических элементов и знаменитых исторических персонажей, ассоциирующихся с мистическими занятиями. Но роман оригинален не увлекательной эзотерикой, а вольным постмодернистским жонглированием, не только образами немецких и русских романтиков, но и идеями философии нашего века.
Действие "Барона и рыб" происходит в хронологически не определенный период политических брожений в Австрии, когда правительству противостоит оппозиция, объявившая кампанию по защите выдр. Объектом низких происков последних стала принадлежащая главному герою — барону Кройц-Квергейму — ценнейшая ихтиологическая коллекция, одним из разделов которой были рыбные консервы. Мотив консервирования получает элегантное развитие в уморительном эпизоде превращения самого барона в рыбу с последовавшей затем мнимой его кончиной, поставившей друзей перед сложным выбором способа захоронения. Один из предложенных вариантов — законсервировать покойную рыбу-барона в масле, предварительно засолив. Консервная банка, разумеется, должна была соответствовать титулу и научным заслугам барона, то есть быть изготовлена из золота, драгоценных камней с эмалевым гербом на крышке и латинской надписью "Aurum et oleum non perditi" ("Золото и масло не стареют"). Масляное консервирование как метод погребения — не менее авангардный образ, чем придуманное гораздо позднее в кино запекание тела в духовом шкафу с овощами и фруктами.
В романе немало диковинного. На чтениях в Австрийской библиотеке сам Маргинтер предпочел продекламировать "алкогольный" отрывок. В нем описывается шестьсот тридцать первый день рождения дальнего родственника барона, шотландца лорда Айвора, который вот уже не одно столетие проводит в семейном склепе в бочке виски. Раз в году крышку отвинчивают родственники и отлично сохранившегося лорда Айвора возвращают к жизни с помощью вытрезвительных процедур.
Концовка романа, развивающая традиционную в литературе тему гомункулоса, хоть и тяжеловесна, но дает простор для интеллектуальных маневров. Маргинтер не всегда заботлив в играх с жизнями своих героев, в том же, что касается их обустройства после кончины, он большой фантазер.
ИРИНА Ъ-ГОЛОВАЧЕВА