Минувшие выходные не только не прояснили ситуацию вокруг перспектив мира в Чечне, но и еще больше ее запутали. С одной стороны, членов российской делегации на переговорах, возобновляющихся сегодня в Грозном, воскресные консультации с Виктором Черномырдиным настроили на оптимистичный лад. С другой — ряд категоричных заявлений дудаевцев ставит под сомнение возможность достижения сколько-нибудь значимых результатов. А очередной воинственный выпад Шамиля Басаева и вовсе угрожает сорвать едва начавшийся мирный процесс.
Виктор Черномырдин по-прежнему остается едва ли не единственным представителем высшего руководства страны, который не только говорит о необходимости мирного урегулирования чеченского конфликта, но и постоянно подталкивает своих подчиненных к практическим шагам в этом направлении. Свою решимость довести до конца начатый диалог премьер снова продемонстрировал сначала в минувшую субботу, заявив журналистам о готовности лично принять участие в мирных переговорах, а затем и в воскресенье, когда в течение двух с половиной часов беседовал с членами правительственной делегации на чеченских переговорах.
Для продолжающихся в Грозном мирных переговоров последнее мероприятие может иметь наиболее серьезные последствия. Из традиционно лаконичного сообщения управления правительственной информации трудно понять, были ли приняты на воскресной встрече какие-либо "революционные" решения, способные вывести переговоры из наметившегося тупика. Однако обращает на себя внимание фраза о данных делегации "дополнительных полномочиях для рассмотрения политических вопросов". Поскольку главными темами очередного раунда переговоров, который должен начаться сегодня, будут, по словам главы российской делегации Вячеслава Михайлова, вопросы о статусе Чечни, проведении свободных выборов и судьбе Джохара Дудаева, можно предположить, что именно при обсуждении этих проблем представители Москвы проявят несколько большую, чем обычно, гибкость.
Некоторые контуры возможных соглашений по этим вопросам набросал в интервью "Интерфаксу" неназванный источник в российском руководстве: по его информации, наиболее предпочтительным для себя Москва считает установление квот в парламенте и других органах власти республики для дудаевцев и недавних оппозиционеров. Болезненный для центра вопрос о статусе Чечни предполагается решать уже после выборов, не ставя, однако, при этом под сомнение российскую принадлежность республики. Еще один щекотливый вопрос связан с тем, кто — как с федеральной, так и с чеченской стороны — подпишет в случае успеха переговоров итоговое политическое соглашение: требование чеченцев о подписании договора самим Дудаевым сколь предсказуемо, столь же и трудновыполнимо.
Кстати, некоторое "головокружение от успехов", которое, похоже, начали испытывать сторонники Дудаева, вполне может привести к срыву мирного процесса. Стремление Москвы (и в первую очередь самого Черномырдина) добиться мира имеет объективные границы, и любая попытка чеченцев их перейти способна разбить хрупкий мир в республике. А об излишней самоуверенности многих дудаевцев свидетельствует хотя бы воскресное заявление Шамиля Басаева, сообщившего в интервью AFP, что он с "группой товарищей" снова отправляется в один из городов России, дабы в случае срыва переговоров продолжить террористическую войну. И хотя сам Басаев, вероятно, полагал, что его слова подтолкнут Москву к большей гибкости на переговорах, пока результатом его "инициативы" стало лишь резкое заявление пресс-секретаря президента Сергея Медведева, предупредившего, что Россия "не принимает и не понимает" язык шантажа и угроз. Поэтому вполне вероятно, что в ходе намеченной на сегодня встречи с членами правительственной делегации на чеченских переговорах Борис Ельцин будет настроен гораздо менее миролюбиво, нежели премьер.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ