1974. Уотергейт. Ричард Никсон (Фрэнк Лангелла) под угрозой импичмента уходит в отставку, получает от президента Форда помилование и уезжает греть кости в Калифорнию. Могучий старик не раскаялся и не объяснился. В это время английский телеведущий Дэвид Фрост (Мартин Шин) колымит в провинциальной Австралии на шоу, далеких от политической проблематики.
Там, где весь мир видит заслуженное падение тирана, Фроста интересует другое: рейтинги. Фросту нужно интервью с Никсоном. Никсону нужны деньги. Тем более что плейбоистый англичанин, комик и звезда развлекательного ТВ, не представляет видимой угрозы. С Мао справились, с Брежневым справились, что нам этот пижон. Отстегнув из собственного кармана и серьезно рискуя, Фрост получает согласие на съемку. В 1977-м Никсон дает ему серию телеинтервью, в которых Фрост под самый конец добивается от поверженного правителя признания, мол, да, был не прав, американцы, простите меня. А до того — сенсационного заявления: "Если президент что-то делает, это по определению законно". Выступление в духе грызловского "парламент не место для дискуссий", переходящее в ельцинское новогоднее прощание.
Фильм снят по пьесе Питера Моргана, с успехом шедшей в Лондоне и на Бродвее. На втором плане отчаянно хороши Ребекка Холл в роли боевой подруги Фроста и особенно Кевин Бейкон как чувствительный адъютант Никсона. Но всех и вся убирают два главных актера — те же, что и в театре. Играют мощно. Было время порепетировать. Тем более что Шин до этого еще и натренировался в роли Тони Блэра в "Королеве" по тому же Моргану и в роли Моцарта в американской постановке "Амадея". Сверхсюжет фильма — а есть, конечно, и привычная драмсхема полного провала, переходящего в сокрушительный успех, Давида, побившего Голиафа, — как раз такого моцартианского плана. Киношный Фрост — в отличие от реального реформатора английского телевидения, приведшего туда "монтипайтонов", и интервьюера всех британских премьеров с 1960-х — порхающая стрекоза против муравья Никсона. Город против деревни. Талантливый тусовщик против дремучего домашнего алкоголика. Шампанское против виски.
"Фрост против Никсона" получился не про злоупотребление и раскаяние, и даже не про дуэль крепких профессионалов, а про шоу-бизнес. Ветеран индустрии Ховард снял фильм о том, что он — голливудский вундеркинд — знает лучше всего. Никсон проигрывает теледебаты красавчику Кеннеди, потому что некрасиво потеет. Никсон, не худший, как теперь выясняется, американский президент, лишается поста не за преступления (Уотергейт — это те же коробки из-под ксерокса и синее платье стажерки Левински, повод всегда найдется), а потому, что его разлюбили. Фрост выигрывает последний бой не столько благодаря фактам, сколько в силу своей телепривлекательности, умения работать на камеру, держаться в кадре. Вначале кажется, ну кто такой Фрост? И кто — Никсон. Потом выясняется: это два артиста, и один — более успешный.
Правда, до размеров подлинника кино не дотягивает. Телеинтервью посмотрело полмиллиарда человек. Фильму это не грозит.