Правительство России одновременно рассматривает целый ряд разнообразных предложений о привлечении в страну денег с Запада. Не продавать же, в самом деле, федеральные пакеты!
Утечка информации о "простом решении"
Когда фельдкурат Отто Кац, ощутив острую нужду в деньгах, посылал за ними своего денщика Швейка, он дал ему инструкции, научно выражаясь, дизъюнктивные: заложить мебель, или одолжить у такого-то, или у такого-то. Швейк же, как известно, будучи кладезем житейской мудрости, истрактовал инструкции конъюнктивно: часть мебели продал, часть заложил и взял в долг решительно у всех.
Естественно предположить, что и нужда российского бюджета в живых деньгах едва ли будет удовлетворяться каким-либо одним способом — скажем, через ту или иную реализацию знаменитой идеи банковского консорциума. Скорее всего, правительство попытается по-швейковски организовать несколько альтернативных каналов добывания денег. Об одном из проектируемых каналов стало известно буквально на днях.
В средства массовой информации попало письмо-соглашение, подписанное главой компании Merrill Lynch International Inc. Уинтропом Х. Смитом младшим (Winthrop H. Smith, Jr.) и направленное для подписания Виктору Черномырдину. Вкратце содержание этого письма таково.
ML подтверждает свою готовность быть международным финансовым агентом правительства России; компания в ходе выполнения получаемых заданий будет тесно сотрудничать с группой экспертов при правительстве РФ — в соответствии с протоколом о намерениях, подписанном сторонами (гг. Смитом и Черномырдиным) в декабре 1994 года.
ML приложит все усилия для содействия России в выходе на мировые финансовые рынки в 1995 году — в частности, через следующие инструменты:
— Рублевые ГКО, предлагаемые иностранным инвесторам в виде глобальных сертификатов о депонировании (GDR); срок погашения — год; в течение года будет сделано несколько выпусков; ML не будет брать гонорара за их размещение.
— Еврооблигации; ML будет получать гонорар в размере 1,5-2,5%.
— Займы под товарно-сырьевое обеспечение, включая финансовые инструменты связанные с золотом и с поставками газа; первоначальный выпуск намечен на второй или третий квартал; гонорар — 0,875-3% в зависимости от типа финансирования.
— Конвертируемые корпоративные долговые обязательства (ККДО) — начиная со второй половины года; гонорар — 2,5-5% "в зависимости от общей суммы, участвующих компаний и рыночных условий на дату предложения".
В дополнение к разного рода общедоступным сведениям, ML "будет получать от Группы экспертов информацию, которая потребуется в связи с выполнением задания" — такая информация называется далее в тексте "патентованной". ML "не принимает на себя ответственности за точность и полноту патентованной информации" и "не будет производить каких-либо оценок" российских активов.
За исключением тех случаев, когда этого потребует законодательство, контролирующие органы и т. п., ML обязывается сохранять конфиденциальность патентованной информации и не использовать ее иначе, нежели для выполнения полученных от российской стороны заданий.
Вместе с тем, ML и ее дочерние компании получают право на использование этой патентованной информации по достаточно широкому кругу поводов "без возникновения каких-либо обязательств по отношению к Российской Федерации".
Срок действия соглашения — год, но этот срок может быть как продлен, так и сокращен — любая из сторон может прервать его письменным уведомлением за пять дней. Но при таком преждевременном завершении ряд взятых на себя обязательств (например, по выплате гонорара) останется в силе.
В частности, в силе останется следующее положение: "РФ безотзывно отказывается от права, в полной мере, допустимой в соответствии с действующим законодательством, от всех иммунитетов на основе суверенности или на иной какой-нибудь
основе от судебного преследования, юрисдикции каких-либо судов, судебных запретов или ордеров на удержание имущества... на которые она в ином случае имела бы право."
В силе останется и это: "Настоящее письмо подпадает под действие и подлежит толкованию в соответствии с законами Англии. РФ неотзываемо подчиняется исключительной юрисдикции судов Англии в связи с любого рода юридическими процессами или процедурами относительно своих прав, обязанностей, обязательств и иных вопросов, возникающих в связи с настоящим письмом-соглашением".
"А еще — просвещенные мореплаватели!"
Бумага эта вызвала самые неблагоприятные комментарии и в прессе — и в кулуарах некоторых государственных ведомств, узнавших об этом документе от журналистов. Перечислим основные претензии, предъявленные как самому документу, так и его российским сторонникам и продвигателям. Во-первых — почему именно Merrill Lynch? Что это за эксклюзив такой — да если даже и эксклюзив, почему не было проведено хоть чего-нибудь вроде тендера на право стать финансовым агентом русского правительства?
Во-вторых — что это за такие расценки на услуги? Трудно поверить, что действительно дешевле чем за 5% никто бы не взялся распространять наши ККДО — тем более что заведомо не по слишком дорогим ценам.
В-третьих — как раз насчет цен. Неужели не ясно, что отказ Merrill Lynch от собственной оценки выдвигаемых на международный рынок российских активов прямо означает намерение продавать их по дешевке?
В-четвертых — насчет информации. Что за странное сочетание обязательств сохранять ее конфиденциальность — и свободно ее использовать? И каким образом гарант размещения каких-либо ценных бумаг будет выполнять свою миссию, отрекшись от ответственности за предоставляемые об оных бумагах сведения?
В-пятых — отречение от иммунитета. Хоть бы было сказано, что, мол, в таких-то рамках — но нет этого.
В-шестых — Российской Федерации в лице премьера в данном вопросе предстоит признать неотзываемое подчинение юрисдикции Англии. С какой стати? В Англии, кстати говоря, законодательство имеет прецедентную основу — то есть, как суд решит в каком-нибудь Вулверхэмптоне или Гулле, так это и будет во веки вечные: некий судья создаст прецедент во взаимоотношениях с Россией. Ведь можно себе представить некий небольшой процесс, на котором какой-нибудь матерый британский "лойер" обыграет посланцев нашего Минюста (на своем-то поле!). И потом скажет: у нас прецедентное право, которое вы признали в своем письме — и заранее предрешена судьба любого аналогичного большого процесса.
Хотя часть этих претензий и небезосновательна (об этом — чуть ниже), но в целом они рисуют какую-то неправдоподобно мрачную картину. Перефразируя известную английскую поговорку, that's too bad to be true. Да, на свете бывают правительства, настолько не интересующиеся своей репутацией, что готовы ради каких-то более или менее преходящих выгод подписать документ, знакомство с текстом которого порождает подозрения в коррумпированности. Но крупных инвестиционных компаний, столь же мало озабоченных своей репутацией, на свете заведомо не бывает. Между тем, если все подозрения, высказанные в связи с письмом г-на Смита, обоснованы, то несдобровать и компании Merrill Lynch. Как сказал один крупный чиновник, "завтра ее ославят все газеты в мире, если мы дадим утечку".
Почему? А хотя бы потому, что американское, например, законодательство (и английское тоже) квалифицирует как уголовное преступление использование агентом на фондовом рынке конфиденциальной информации. Поскольку в российском законодательстве наказание за подобные действия не предусмотрено, то — по мнению нескольких наших собеседников — соответствующий пункт письма-соглашения не только может, но прямо-таки напрашивается быть истрактованным примерно так: Merrill Lynch хочет нарушить тамошнее законодательство здесь у нас, а там остаться чистенькими: "Достаточно в Соединенных Штатах упомянуть о том, что Merrill Lynch хочет американское законодательство нарушить таким хитрым способом..."
Неужели все действительно так скверно — и одна из крупнейших инвестиционных компаний мира (а по размеру активов — просто крупнейшая) ввязалась в мутное дело? Экспертам Ъ это показалось сомнительным — и мы попытались выяснить историю письма-соглашения поподробнее. И выяснилось вот что.
На самом деле не так все просто
Корреспондент Ъ встретился с руководителем рабочей группы по сопровождению международных финансовых проектов при председателе правительства Российской Федерации (это и есть та самая группа экспертов из письма ML) Владимиром Занцевым. Он рассказал об истории и целях переговоров с ML и прежде всего отверг обвинения в какой-либо предвзятости в выборе финансового агента правительства за рубежом:
— Год назад мы создали рабочую группу и приступили к консультациям с финансовыми компаниями. Мы встречались и с Merrill Lynch, и с Lehman Brothers, и с Salomon Brothers, встречались с Barclays Bank — это известная система банков в Великобритании. Целью встреч была подготовка стратегии выхода России на международные рынки частного капитала. Речь не шла о продаже нашей собственности, наших акций. А основная цель — привлечь интерес частных инвесторов к вложению средств в долговые обязательства в нашем государстве.
Работа со многими из этих компаний приняла вполне конструктивные формы: так, г-н Занцев любезно ознакомил Ъ с представленными Рабочей группе (и выполненными в сотрудничестве с ней) докладами Merrill Lynch, Lehman Brothers и Barclays Bank о возможной стратегии выхода России на мировой финансовый рынок. Этим, собственно, опровергается обвинение в предвзятом выборе партнера: группа работает со многими компаниями.
В. З.: Каждая компания имеет свою нишу, свой коронный рынок. К примеру, Merrill Lynch хорошо работает в Европе и в Азии. Lehman Brothers наибольшее влияние имеет в США; они работают там с правительством, с государственным департаментом, с министерством финансов. Barclays — это Европа плюс бывшие колонии Англии. Вот почему мы взяли эти три: это наиболее эффективная сеть на сегодняшний день.
Вот говорят: почему, мол, не было тендера? Тендер применительно к этому проекту вообще неподходящее слово. Есть компании явно лидирующие. Если мы собираемся использовать компанию как гаранта, то какой смысл созывать на тендер номер 1 в рейтинге и номера 2 или 3?
По данным Wall Street Journal, рейтинг крупнейших в мире гарантов размещения займов и акций за первое полугодие 1994 года возглавляют:
Merrill Lynch — $73,0 млрд (16,7% рынка)
Lehman Brothers — $46,0 млрд (10,5% рынка)
CS First Boston — $39,4 млрд (9,0% рынка)
Merrill Lynch возглавляет подобные рейтинги уже 18 кварталов подряд.
По заключению аудиторов фирмы Deloitte & Touche, активы Merrill Lynch на конец прошлого года составили $178 млрд.
— Подписав протокол с Merrill Lynch, мы уже заинтересовали весь остальной мир в работе с Россией. Уже мы выиграли, уже остальные смотрят на нас: "Ах, раз Merrill Lynch приехала в Россию, значит, она понимает, что там ситуация выгодная". И видите — люди приехали сюда.
15 мая в Москве прошло совещание, которое было спонсировано Merrill Lynch; они пригласили сюда 20 крупнейших мировых инвесторов, общий капитал которых составляет ни много ни мало $770 млрд. Выступали зампред ЦБ — Андрей Козлов, Дмитрий Васильев (Комиссия по ценным бумагам), замминистра экономики — Вадим Косов, выступали представители регионов, золотодобывающей промышленности. Была доложена политика правительства в области ценных бумаг, инвестиционных программ, которые проходят через Минэкономики; была доложена наша политика — моей группы как координатора всей работы.
Эта встреча показала западным инвесторам, что мы, Россия, сейчас уже готовы искать взаимоприемлемые пути решения. Ведь чего сейчас не хватает? Уровня доверия. И то, что встреча проходила под эгидой Merrill Lynch, что она организовывала эту встречу, по существу, выступала гарантом — это очень важно было. Она им сказала: "Вот видите, я работаю с правительством, Россия намерена работать. Давайте к нам, ребята, места всем хватит..." И участники совещания оценили серьезность наших намерений. Мы готовы, Россия возвращается на рынок капитала. И они поняли: да, Россия сейчас привлекательна с точки зрения вложения инвестиций, вот что важно!
Г-н Занцев прокомментировал и прочие претензии, высказанные наблюдателями к тексту соглашения. Основной сутью его комментариев были ссылки на мировую практику: и патентованная информация, и отказ от иммунитета, и подчинение английской юрисдикции (бывает еще и швейцарская или шведская) — все это общепринято в подобного рода соглашениях. В какой-то степени аргументы г-на Занцева показались нам убедительными, в какой-то — не вполне, но мы не будем подробно их разбирать по двум причинам.
Во-первых, приходится признать, что Россия остро заинтересована в выходе на мировой финансовый рынок — более остро, чем ее потенциальные там агенты. Поэтому в лучшем случае часть музыки будет заказываться не нами. Владимир Занцев сформулировал эту мысль так: "Мы не можем навязать им свои условия. Тут надо понимать, что дающий деньги больше рискует, чем получающий. Если мы берем деньги на Западе, то они рискуют больше. И мы за это сейчас боремся, чтобы западный инвестор был уверен, что, дав нам деньги, он их не потеряет. Поэтому многие вещи трансформированы в сторону международных правил."
Во-вторых же, соглашение-то Виктором Черномырдиным еще не подписано — и едва ли кто-нибудь возьмется наверняка сказать, что в нем еще будет изменяться. Не навязывая никаких аналогий, напомним, что в ходе известных переговоров Александра Шохина с Парижским и Лондонским клубами кредиторов наши контрагенты так же выдвигали отказ России от иммунитета как непременное условие реструктуризации нашего внешнего долга. Но Бог не без милости — и как-то без этого иммунитета все-таки обошлось. Посмотрим, как будет на этот раз.
Что нам советуют
Зато, на наш взгляд, имеет смысл посмотреть на рекомендации, которые будущий агент правительства России Merrill Lynch дает по вопросам стратегии выхода наших ценных бумаг на мировой финансовый рынок. Эти рекомендации в значительной мере связаны с теми четырьмя видами активов, которые перечислены в письме-соглашении (см. выше).
Наиболее привлекательной для России возможностью ("из имеющихся в наличии") аналитики ML считают создание серии специальных офшорных эмиссий ГКО через программу GDR. Напомним: и г-н Занцев говорил именно об этом, как об основной сути работы с иностранными инвесткомпаниями.
Срок погашения иностранных эмиссий может быть постепенно снижен с одного года до 9 и до 6 месяцев (по мере того, как спрос внутри страны будет смещаться с трехмесячных инструментов на годовые). После того как иностранные инвесторы будут готовы принять существующий риск, может быть осуществлен специальный выпуск со сроком погашения в два года, но с возможностью продажи после первого года. В конечном итоге внутренний рынок и GDR смогут слиться в один большой рынок.
Потенциальный размер рынка для официальных российских рублевых эмиссий ML оценивает в $250-500 млн — с гораздо более значительным долгосрочным потенциалом.
В размещении еврооблигаций ML видит следующие положительные для России моменты: облегчение выплат по предыдущим сериям еврооблигаций, увеличение кредитоспособности России вовне "посредством эмиссии в стратегически верные моменты, что даст возможность своевременной оплаты внешних задолженностей"; использование разнообразных рынков и валют для расширения инвестиционной базы.
Что касается финансирования с использованием товарно-сырьевого обеспечения, то ML считает, что размах подобного рода эмиссий будет со временем увеличиться, что естественно для одной из самых богатых природными ресурсами стран мира. Аналитики компании утверждают, что такого рода предложения "не обязательно подразумевают ограничения в пользовании углеводородными, минеральными и другими 'твердыми' ресурсами России". Только с помощью природного газа ML готово привлечь для российского правительства $250 млн со сроком оплаты до 5 лет. Заем должен быть обеспечен долгосрочными обязательствами по закупке у Газпрома природного газа такими европейскими клиентами, как Ruhrgas. Аналитики компании полагают, что такое финансирование является эффективным способом "обналичить" обязательства по закупкам со стороны западных клиентов и "стабилизировать будущие потоки денежных средств через соглашение с третьим лицом о фиксации цены".
Что же касается ценных бумаг, связанных с акциями приватизированных предприятий, то тут рекомендации Merrill Lynch не особенно настойчивы. Они основываются на констатации того факта, что "иностранные инвесторы проявляют значительный интерес к наиболее привлекательным российским компаниям, несмотря на неэффективность системы распределения акций в настоящее время".
Предлагается такая схема: выбираются (из числа принадлежащих государству) акции каких-либо компаний, известных западному инвестору: Ростелеком, РАО "ЕЭС", "ЛУКойл", Газпром. Выпускаются векселя, конвертируемые в акции этих избранных компаний. Потенциальный спрос на такого рода документы ML оценивают в 500-1000 млн долларов. (Интересно отметить, что такая схема с акциями "ЛУКойла" уже близка к реализации - см. стр. 22.)
Банковское сообщество сплачивается все сильнее и чаще
Но не надо забывать, что заботу о решении бюджетных проблем российского правительства стремятся взять на себя не только зарубежные инвесткомпании, но и российские банки. За последние недели ситуация с клубами в высшей финансовой лиге все более отчетливо приобретает легкие шизофренические оттенки. Хотя, если попытаться разобраться в ней с той дотошностью, к которой эти оттенки обязывают, непротиворечивую картину все-таки получить можно.
Напомним (подробнее см. Ъ ##13 и 14), что крупнейшие российские банки сначала, как говорится, "по инициативе снизу", объединились в конкурирующие за право кредитовать правительство команды — клуб "Надежность" и консорциум.
Еще раньше (см. Ъ #11) практически те же банки, как говорится, по инициативе "и сверху и снизу" создали банковско-правительственный "Золотой клуб", среди задач которого были не только решение бюджетных проблем за счет западных инвестиций, но и продвижение производных "золотых" ценных бумаг и акций предприятий золотодобычи на Запад.
Чистая "инициатива сверху" проявилась в подготовке в аппарате правительства проекта указа (см. Ъ #14) о консолидации десяти банков внешнеторговой ориентации с крупными госпакетами в Российскую финансово-банковскую группу — супербанк по привлечению западных кредитов.
В результате любой уважающий себя банк записался в две--три, а кое-кто и сразу в четыре команды по привлечению инвестиций, продвижению бумаг и финансированию программ. В условиях ограниченных ресурсов, особенно потрепанных новыми резервными нормами, такое "многочленство во многих местах" резко потеряло смысл как для банкиров, так и для правительства. Вместо консолидации финансовых ресурсов ситуация с легкостью могла выродится в противоположную.
Теперь эту уже достаточно сложную ситуацию правительство попыталось разрешить методом дальнейшего "усугубления объединения".
Межбанковский Центр проектного финансирования (ранее выступивший инициатором создания "Золотого клуба") 12 мая организовал совещание банков, представители которых были включены в рабочую группу по сопровождению международных финансовых проектов при председателе правительства РФ, возглавляемую Владимиром Занцевым, с которым мы познакомились чуть выше. Совещание породило протокол о намерениях и Меморандум — так родилась еще одна банковская команда, которую назвали пулом. В пуле слились лучшие представители всех клубов, групп, консорциумов, общественных советов и "больших восьмерок" — Мосбизнесбанк, ВТБ, Сбербанк, Промстройбанк, Столичный банк сбережений, "Возрождение", Агропромбанк, Токобанк, "Российский кредит", "Менатеп", "Национальный Кредит", Уникомбанк, Онэксимбанк, а также Мапобанк, Росмедбанк и Мосстройбанк.
Да и в идейном плане пул объединил все лучшее, записанное в программах других объединений — продвижение государственных и корпоративных ценных бумаг (в том числе и "золотых") на внешние рынки, финансирование правительственных инвестиционных проектов, формирование широкой банковской сети за рубежом. При этом последняя задача должна решаться тоже не абы как: банковский пул решил при поддержке правительства породить Российский зарубежный банковский дом (правда, в других документах пула это называется "Международный банковский союз") с представительством в Лондоне и других финансовых центрах.
Вот в такие структуры в итоге пообъединялась российская банковская элита. И хотя все ранее существовавшие банковские вольвоксы никто не распустил, складывается впечатление, что они как-то осиротели. Во всяком случае, насколько можно судить по имеющейся у нас информации, переговоры по банковскому консорциуму сейчас ведутся с куда меньшим энтузиазмом, чем до появления пула.
Маленький прогноз
Рассмотренные в этой статье проекты привлечения западных денег в Россию будут, надо полагать, и впредь ветвиться и множиться — а некоторые из них уже в ближайшие 3-5 месяцев вплотную подойдут к стадии реализации. Основная причина этого, на наш взгляд, заключается не только в том, что правительству позарез нужны деньги, но и в том, что в денежную приватизацию как источник бюджетных доходов уже никто в правительстве не верит. Как-то очень уж очевидно стало, что только-только выбирающийся из стагнации рынок российских корпоративных бумаг массированное предложение способно надолго провалить. В результате в казне не будет ни акций, ни денег. Поэтому и делается акцент на офшорные выпуски ГКО (внутри-то ГКО раскупают куда медленнее бюджетных проектировок), на еврооблигации, на производные от акций бумаги... По-видимому, в правительстве созревает решение с продажами акций погодить. В какой степени оно уже созрело, можно будет предварительно судить уже через месяц, когда комиссия Чубайса определит, какие федеральные пакеты акций раскрепляются для продажи. А уж совсем ясно все станет еще месяца через два, когда, надо полагать, появится план продажи этих пакетов. Что-то кажется, не очень длинным будет этот документ.
Никита Кириченко, Александр Привалов, Андрей Чернаков