Недееспособные граждане дошли до Конституционного суда
Чтобы защитить свои права
Конституционный суд РФ (КС) в пятницу начал рассмотрение конституционности норм Гражданского процессуального кодекса РФ (ГПК РФ) и ст. 28 закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", регулирующих процедуру ограничения дееспособности граждан и порядок судебного контроля в случае их дальнейшей принудительной госпитализации. По мнению троих заявителей, эти нормы лишают их возможности самостоятельно защищать свои права и свободы, что подтверждает решение Европейского суда по правам человека, принятое в пользу одного из них.
Петербуржцы Павел Штукатуров и Юлия Гудкова, а также жительница Московской области Мария Яшина были признаны недееспособными судами общей юрисдикции по ходатайству родственников. При этом никто из них не был извещен о заседании и принятом судом решении, поскольку ГПК допускает заочное рассмотрение таких дел "по состоянию здоровья". О своей недееспособности заявители узнали, когда срок обжалования уже истек. К этому моменту гражданин лишается возможности защищать себя самостоятельно, а эти права предоставляются опекуну — тому, кто инициировал лишение их гражданских прав, или администрациям психоневрологических интернатов.
По утверждению заявителей, во всех трех случаях опекуны действовали с целью завладеть их недвижимостью. Мария Яшина 15 лет заботилась о себе самостоятельно, но после того как она попыталась через суд лишить регистрации сына, тот добился признания ее недееспособной. Еще более жестко оспариваемые нормы ограничивают личную свободу в случае госпитализации в психиатрический интернат, которая не считается принудительной даже в том случае, если об этом ходатайствует опекун, по инициативе которого гражданин был признан недееспособным. Как заявил адвокат Дмитрий Бартенев, Павел Штукатуров в течение семи месяцев добивался своего освобождения "из-под стражи".
Интересы заявителей в КС в их отсутствие представляли на бесплатной основе адвокаты-правозащитники, к которым недееспособные граждане нашли возможность обратиться. В законности такого представительства без участия назначенных судами опекунов усомнился полпред президента в КС Михаил Кротов. По его словам, оспариваемые нормы не ограничивают, а лишь "меняют порядок" защиты прав недееспособных лиц "их законными представителями". Полпред настаивал на том, что вопрос о возможности присутствия граждан при рассмотрении дела об их дееспособности надо "доверять врачу", и не согласился с доводами адвокатов, что ответ в таких случаях дают те же врачи, которые подтверждают в суде и недееспособность граждан. В заключение господин Кротов заявил, что "институт дееспособности известен со времен римского права и даже в древности не вызывал сомнений, хотя был более жестким".
Адвокаты опирались на постановление Европейского суда от 27 марта 2008 года, который признал в деле "Штукатуров против России" нарушение ряда статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Хотя, по словам адвоката Бартенева, вопрос о компенсации, которую должна выплатить заявителю РФ, не решен, поскольку не ясен механизм выплаты недееспособному по российским законам гражданину.
Полпред Совета федерации в КС Алексей Александров настаивал на том, что нарушения прав граждан происходят "по вине судей, а не закона". Представитель Госдумы Алексей Харитонов хотя и заявил, что корректировка законов возможна, но попросил признать все оспариваемые нормы конституционными. В поддержку этой позиции представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева сообщила, что Василеостровский райсуд Петербурга сейчас рассматривает дело о восстановлении дееспособности господина Штукатурова по ходатайству муниципальных органов опеки. Правда, пересмотр судьбы заявителя начался как раз после решения Европейского суда и его обращения в КС.
Единственным, кто подтвердил "правовое несовершенство" оспариваемых норм, которые становятся "правовым механизмом воздействия на лиц, чья "неполноценность" может использоваться для извлечения материальной выгоды", оказался уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Он заявил, что четких медицинских критериев для определения возможности участия гражданина в своем деле "на стыке психиатрии и юриспруденции" нет, а ст. 38 оспариваемого закона еще в 1992 году было предписано создание специализированной независимой службы защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах. На неисполнение этой нормы еще в 2003 году указывал Европейский суд. На это Михаил Кротов заявил, что создавать дополнительные органы не имеет смысла, если сама система психиатрической защиты в РФ ставится под сомнение.
"Ъ" сообщит о решении суда.