На нью-йоркские экраны вышел новый голливудский фильм "Маленькая Одесса" — так американцы называют заселенный преимущественно выходцами из бывшего СССР район Бруклина. Рецензии на картину, ставшую дебютом двадцатипятилетнего режиссера Джеймса Грея, появились уже за несколько дней до премьеры. Что, по мнению нью-йоркского журналиста АЛЕКСАНДРА БАТЧАНА, вызвано отнюдь не художественными достоинствами фильма, а модной нынче темой русской мафии.
Джеймс Грей, сам себя называющий изрядным нахалом, смог, как он говорит, оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы получить деньги на съемки своего первого фильма. Ему удалось убедить съемочную группу работать за скромное вознаграждение. Но самое удивительное — Грей смог привлечь к работе над фильмом кинозвезд, в том числе Ванессу Редгрейв и Максимилина Шелла. Они играют русских эмигрантов, живущих на брайтон Бич. Редгрейв исполняет роль матери главного героя, погибающей от рака мозга; Шелл — отца семейства, в прошлом светского льва, а ныне продавца газет на Брайтон авеню. Известный по фильмам Тарантино и Олтмена британский актер Тим Рот играет блудного сына-гангстера Яшу (он же Джошуа), а Эвард Фурлонг (один из героев "Терминатора-2") — его преданного младшего брата. Казалось бы, проблема отцов и детей в семьях эмигрантов из бывшего Союза не может обеспечить кассовый успех в Америке. Но режиссер на это и не надеется. Упор в картине делается совсем на другом.
Чтобы совершить пару-тройку заказных убийств, Яша возвращается на Брайтон Бич, откуда ранее бежал, убив сына одного из соперников. Разумеется, как у каждого голливудского героя-злодея, у него есть свой трагический изъян. Трагический потому, что он, как и положено, приводит Джошуа к краху. Блудного сына русско-еврейских эмигрантов тянет домой, к родным и друзьям. И эта слабость стала причиной катастрофы — гибели возлюбленной и брата.
В пресс-релизе нас убеждают, что "Маленькая Одесса", "пренебрегая дешевой эксплуатацией преступной стихии, показывает трагедию распадающейся эмигрантской семьи", но главное в фильме все же — демонстрация того хаоса, который вносят в жизнь Брайтон Бич враждующие преступные группировки. Как рассказывает Грей, внук российских евреев-эмигрантов первой волны, в детстве он с приятелями частенько наведывался на Брайтон Бич — ему нравились здешние крутые нравы.
Ясно, что рак мозга — незатейливая метафора всеобщего распада, царящего на Брайтоне, но похоже, что юному режиссеру такой лихой распад на фоне предрассветных летаргических брайтоновских пляжей и мрачных тесных закусочных по душе. Его затянутые в кожу герои привлекательны, с револьверами не расстаются и то и дело роняют слова вроде: "руководство", "организация", "нет тела, нет и дела". И это все, что мы узнаем из о преступности на Брайтон Бич.
С семейными проблемами еще проще. Младшего сына Шелл учит жизни с помощью испытанного российского средства — порки, но со старшими детьми это не срабатывает: с ремнем против ствола не пойдешь. И в самой отталкивающей сцене фильма гангстер под прицелом пистолета привозит отца на пустырь, заставляет его снять брюки и лечь на снег. "Мне нужно оружие, чтобы чувствовать себя мужчиной", говорит отец, и получает очередной пинок. А когда сынок укатывает на автомобиле, отчаявшийся папаша звонит гангстерам и сдает им отпрыска.
Вместе с Шеллом в фильме играет и его супруга Наталья Андрейченко — и в роли любовницы еврея-эмигранта она выглядит обворожительно, даже когда старательно сквернословит. Непонятно только, что такая женщина делает в притонах Брайтон Бич, и как старому продавцу газет удалось ее очаровать. Андрейченко в "Маленькой Одессе" так же неуместна, как и постоянно звучащая за кадром музыка Свиридова и Пярта.
Фильм этот, хотя целиком снят на Брайтоне с участием реальных евреев-эмигрантов в ресторанных и уличных массовках, имеет весьма поверхностное отношение к обосновавшимся в этом районе выходцам из России. И если бы герои нам время от времени не напоминали с помощью мата, откуда они родом, то этот фильм можно было бы вполне принять за один из многочисленных так называемых бимувиз — второсортных черных лент, отснятых в америке в огромном количестве в 50-е годы за очень небольшие деньги.
Режиссер кое-что знает о России, об эмигрантах, о преступниках, но это полузнание обманчиво. Оно создает у автора иллюзию полного владения предметом и ведет к излишней фамильярности в обращении с материалом. Когда американский режиссер Мел Брукс, например, снимал свою веселую экранизацию "Двенадцати стульев" он вряд ли много знал о советской действительности 20-х годов. Но он на это и не претендовал. Брукс, отталкиваясь от книги Ильфа и Петрова, хотел снять свой фильм с присущим ему черным юмором и абсурдом, и лента, как мне кажется, вышла даже лучшей, чем слепо следовавшая за оригиналом и реалиями НЭПа комедия Гайдая. А Джеймс Грей, не обладающий должным пониманием реалий брайтонского дна, решил стать его бытописателем. Ноша явно непосильная, как продемонстрировал его фильм-поделка. В чем действительно преуспеет "Маленькая Одесса" вопреки воле незадачливого режиссера — это в навешивании новых ярлыков на жителей Брайтон Бич, многие из которых самые заурядные, законопослушные обыватели.