В сегодняшнем обзоре выделим два уголовных дела, в которых адвокатам удалось добиться вынесения своим подзащитным оправдательных приговоров. В первом случае защитник настоял на невиновности сотрудника частной охранной фирмы, обвинявшегося в незаконном ношении боеприпасов и холодного оружия. Справедливости ради отметим, что задачу адвоката облегчили схватившие охранника сотрудники московских РУОП и УФСК. Проведенная ими видеозапись задержания обвиняемого не оставляла почти никаких сомнений в том, что боевая граната и взрыватель, обнаруженные в карманах куртки охранника, были ему подброшены. Что же касается второго дела, то здесь речь шла о преступлении гораздо более тяжком — убийстве. Обвинение было предъявлено учителю физкультуры. По версии следствия, поссорившись с одной из своих воспитанниц, педагог выбросил ее из окна. Однако проведенный по ходатайству адвоката судебный эксперимент показал, что девушка погибла по собственной неосмотрительности. Издеваясь над читающим ей нотации преподавателем, она забралась на стул, стоявший перед открытым окном, и так активно прыгала на нем, что в конце концов поскользнулась и вывалилась на улицу. Третье представленное в обзоре уголовное дело примечательно тем, что адвокату удалось поколебать уверенность судей в выводах эксперта, признавшего изъятые у его подзащитного $100 фальшивыми. В итоге гость столицы, которому грозили как минимум три года лишения свободы, отделался полугодом тюрьмы. Весьма актуально выглядит и единственное представленное в обзоре гражданское дело. Некая женщина купила в Москве двухкомнатную квартиру, а через год выяснилось, что продавать ее хозяин не имел права, так как страдал душевной болезнью. Прокуратура вознамерилась через суд вернуть жилище больному, но стараниями адвокатов покупательницы тяжба завершилась устроившим всех миром. Душевнобольному за ее счет была приобретена квартира в Подмосковье, а сама она осталась хозяйкой квартиры в столице. Тем временем в Москве прошел второй съезд Федерального союза адвокатов, делегаты которого избрали нового президента этого объединения.
Федеральный союз адвокатов обрел нового президента
9 июня в Москве состоялся второй внеочередной съезд Федерального союза адвокатов России, на котором присутствовали делегаты от 58 адвокатских коллегий. На нем был избран новый президент союза. Им стал зампредседателя Мособлколлегии адвокатов (МОКА) Александр Клигман. Его предшественник, председатель МОКА Алексей Галоганов, подал в отставку, мотивируя ее невозможностью дальнейшего совмещения двух должностей. Вице-президентом союза был избран председатель Мосгорколлегии адвокатов (МГКА) Алексей Рогаткин, занимавший этот пост и ранее.
Александр Клигман родился в 1950 году в Москве в семье доцента МИИТа. С 1972 по 1977 год учился в ВЮЗИ. Работал старшим государственным нотариусом Советского района Москвы. В декабре 1977 года стал членом МОКА. С 1984 года преподает на кафедре гражданского права МГЮА, а также на курсах повышения квалификации для адвокатов при президиуме МОКА. В 1986 году стал кандидатом юридических наук и был избран в члены президиума МОКА. С 1989 года — зампредседателя МОКА. Широко известен по делам КПСС и ГКЧП (защищал первого зампреда КГБ Виктора Грушко и председателя Ассоциации промышленных предприятий Александра Тизякова). Ведет уголовные и гражданские дела, оказывает юрпомощь крупнейшим коммерческим структурам. Свободное время отдает чтению юридической и художественной литературы. Имеет троих детей, старший сын Дмитрий — студент 5-го курса МГЮА.
После того как Алексей Галоганов объявил о своей отставке, исполком союза предложил избрать на освободившееся место президента Александра Клигмана. Это предложение вызвало оживленную дискуссию. Некоторые из выступивших делегатов полагали, что во избежание защиты будущим президентом групповых интересов он должен быть независим от всех коллегий. Об этом, в частности, говорил известный адвокат Генрих Падва (слово ему дали не сразу, а дав, попросили представиться). Обратившись к Клигману, Падва заявил: "Говорю прямо! Станете рядовым адвокатом — буду голосовать за вас". На это кандидат заявил, что прислушается к мнению коллег, но со своими должностями разберется самостоятельно. В итоге кандидатура Клигмана была поддержана 59 депутатами съезда, 11 выступили против.
Обсуждались на съезде и другие вопросы. В частности, обсудив положение, сложившееся вокруг до сих пор не принятого Закона об адвокатуре, исполком съезда заявил о том, что и не будет настаивать на его скорейшем принятии. Это связано с тем, что в настоящее время в Госдуме находятся два проекта закона, один из которых подготовлен самими адвокатами при участии специалистов Минюста, а второй — депутатом Госдумы Александром Трасповым. Большинство делегатов съезда сошлись на том, что последний проект ни в коей мере не отражает интересы адвокатов, а следовательно, и их клиентов, и опасаясь, что депутаты отдадут предпочтение своему коллеге, решили, по выражению одного из делегатов съезда, "ждать лучших времен, а возможно, и лучшего состава Думы".
Обеспокоенность адвокатов вызвала и "продолжающаяся планомерная работа правоохранительных органов против адвокатуры". В качестве примера таковой Алексей Галоганов привел происшествие, случившееся недавно в Липецкой области. Местные милиционеры подбросили в квартиру отца одного из адвокатов патроны и, несмотря на то что сын вот уже шесть лет живет в Москве, возбудили против него уголовное дело. Председатель Межреспубликанской коллегии адвокатов (МРКА) Николай Клен в этой связи предложил создать при союзе пресс-центр, который бы своевременно информировал СМИ о "беззакониях, совершенных в отношении адвокатов". По мнению Клена, руководители союза должны положить конец пренебрежительному отношению правоохранительных органов к адвокатуре и "поднять защитников на самый верх правоохранительной пирамиды". Для того чтобы руководители союза могли всецело посвятить себя этой деятельности, Клен предложил освободить их от ведения дел в суде. Их убытки от прекращения практики, по мнению Клена, должны быть возмещены путем увеличения денежных отчислений (в том числе и валютных), делаемых рядовыми адвокатами на нужды союза.
Эти предложения не встретили поддержки у большинства аудитории. Алексей Галоганов, например, заявил, что "пирамиду переворачивать не надо", поскольку адвокаты должны не стремиться занять место на ее вершине, а просто хорошо делать свое дело. А известный московский адвокат Николай Гагарин заметил, что увеличение отчислений, да еще и в валюте, невозможно в принципе, поскольку "адвокаты из глубинки этих зелененьких бумажек и в глаза не видели". А кроме того, по словам Гагарина, "материальные предпосылки" существования адвокатуры поставлены под угрозу и без всяких отчислений: на рассмотрении в Госдуме находится законопроект, согласно которому адвокатура рассматривается как предприятие и должна облагаться всеми соответствующими налогами. Таким образом, заключил Гагарин, очень скоро налогом может быть обложен "каждый сломанный стул в сельской юрконсультации".
Защитник побил обвинение его же оружием
Адвокат первого адвокатского бюро МГКА Николай Горохов в Тимирязевском суде Москвы добился оправдательного приговора в отношении своего подзащитного Андрея А., обвинявшегося в незаконном ношении боеприпасов и холодного оружия (ст. 218 УК России, санкция — до 5 лет лишения свободы). Следствие инкриминировало Андрею А. ношение боевой гранаты и кастета. Однако адвокату удалось доказать, что оба обвинения бездоказательны. Любопытно, что и обвинение, и защита строили свои выводы исходя из приобщенной к делу видеозаписи задержания Андрея А., но позиция адвоката показалась суду куда более обоснованной.
Сотрудник частной охранной фирмы Андрей А. был задержан оперативниками РУОП ГУВД Москвы и УФСК по Москве и Московской области 2 декабря 1994 года. Его Audi был заблокирован милицейскими машинами при выезде с автостоянки у дома #26 по Дубнинской улице. Андрея А. заковали в наручники и стали обыскивать, снимая все на видеокамеру. При первом обыске в карманах охранника не было обнаружено ничего предосудительного. Зато со второй попытки милиционеры извлекли из одного кармана боевую гранату, а из другого — взрыватель к ней. Обыскав затем жилище Андрея А., оперативники изъяли кастет. Охранника арестовали, предъявили ему обвинение в незаконном ношении боеприпасов и холодного оружия и отправили в СИЗО. После завершения предварительного следствия дело было направлено в Тимирязевский суд, а за защиту обвиняемого взялся адвокат Горохов.
Выступая на процессе, защитник обратил внимание судей на некоторые особенности произведенной оперативниками видеозаписи. Протокол о ее проведении вообще не составлялся, а видеокамера не фиксировала ни времени, ни даты съемок. И, наконец, запись была прервана после первого безрезультатного обыска. Вновь видеокамеру включили после появления понятых. Времени, прошедшего между двумя включениями, констатировал адвокат, было вполне достаточно, чтобы запихать в карманы куртки Андрея А. и гранату, и взрыватель.
В пользу того, что события разворачивались именно таким образом, говорил и проведенный судом допрос единственного свидетеля обвинения. Этот человек, бывший эксперт-криминалист, проработавший в милиции 6 лет, показал, что 2 декабря приехал по личным делам в дом #27 по Дубнинской улице и стал свидетелем задержания Андрея А. Адвокат Горохов представил суду карту Москвы, из которой явствовало, что указанный свидетелем дом находится в трех остановках от места задержания. К тому же, отметил адвокат, присутствие свидетеля на месте происшествия не подтверждается видеозаписью. А окончательно суд убедился в недобросовестности свидетеля после того, как он, отвечая на вопрос адвоката о том, во что был одет Андрей А., сказал: "В кожаную куртку". Видеозапись убедительно свидетельствовала о том, что на обвиняемом в момент задержания был пуховик.
Что же касается кастета, то в этой части дело прекращалось еще на этапе следствия. Дело в том, что, согласно УК России, ответственность влекут именно ношение, изготовление или сбыт холодного оружия, но не его хранение. Экспертиза показала, что кастет изготовлен не вручную, а на промышленном оборудовании. Никаких доказательств того, что Андрей А. носил его, у следствия не было. Однако прокурор Тимирязевского района рассудил иначе. Он решил, что раз кастет нашли в квартире Андрея А., то его туда кто-то принес, раз кто-то принес, значит, кто-то носил, а данными о том, что этот кто-то был не Андрей А., следствие не располагает. Исходя из этого, прокурор отменил постановление следствия о прекращении дела в части ношения холодного оружия.
Судьи, однако, не сочли возможным принять метод доказательства вины "от противного" и, прислушавшись к доводам адвоката Горохова, вчистую оправдали Андрея А. по обоим пунктам предъявленного ему обвинения. Охранник был освобожден из-под стражи в зале суда.
Учитель признан невиновным в смерти своей воспитанницы
Адвокат 12-й юрконсультации Санкт-Петербургской коллегии адвокатов Лидия Голанд добилась в Смольненском суде Петербурга оправдательного приговора в отношении учителя физкультуры Александра К., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ст. 103 УК России (умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, санкция — от 3 до 10 лет лишения свободы). По данным следствия, поссорившись с одной из своих воспитанниц, педагог "из личных неприязненных отношений" выбросил ее из окна. Однако защитнику удалось убедить судей в том, что девушка, отличавшаяся крайне вздорным характером, рассталась с жизнью без помощи учителя.
По данным следствия, преступление учитель физкультуры и по совместительству завхоз петербургской школы для трудных подростков #166 Александр К. совершил вечером 21 февраля 1994 года. В физкультурном зале, расположенном на четвертом этаже школы, он отчитывал за плохое поведение 15-летнюю Диану К. Девушка не вняла увещеваниям наставника, вскочила на стул, стоявший у открытого окна, стала скакать и огрызаться. Тогда Александр К. схватил ее за платье и вытолкнул на улицу. Диана К. разбилась насмерть, а учитель бросился в ближайшее отделение милиции, где и был арестован. Александра К. обвинили в убийстве и отправили в СИЗО. На протяжении всего следствия он отрицал свою вину. Педагог показал, что был взбешен поведением покойной, но не тронул ее и пальцем, а в окно она вывалилась сама, поскользнувшись на стуле.
После завершения предварительного следствия дело было передано в Смольненский суд Петербурга. Выступая на процессе, адвокат обвиняемого Лидия Голанд настаивала на оправдании своего подзащитного. По ходатайству Голанд суд назначил Александру К. судебно-психологическую экспертизу. Эксперты пришли к выводу о том, что испытуемый по характеру правдив, эмоционален, радушен и общителен, и если и совершил преступление, то сделал это "в состоянии сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего" (аффект). Заключение экспертов подтвердили и допрошенные по ходатайству Голанд коллеги подсудимого. Они показали, что Диана К., воспитывавшаяся в детдоме, выделялась своим поведением даже среди воспитанников школы для трудных подростков: она грубила, дралась, курила, а окурки разбрасывала где ни попадя. Как-то раз, чтобы досадить учителям, она подбросила в один из кабинетов собачий кал.
Все это закончилось исключением Дианы К. из школы для трудных подростков (кстати, до этого она был изгнана и из нескольких "обычных" школ). Но даже и после этого, по свидетельству коллег обвиняемого, Александр К. продолжал относится к девушке "с пониманием и жалостью" и настоял на том, чтобы ее пускали на проводившиеся в школе занятия по аэробике. Выслушав свидетелей, судьи, опять-таки по ходатайству адвоката Голанд, решили провести судебный эксперимент и выехали на место происшествия. Эксперимент длился шесть часов, и его результаты показали, что для того, чтобы схватить Диану К. за платье и вытолкнуть ее из окна, Александр К. должен был сам забраться на стул. А сделав это, педагог неминуемо бы вывалился вслед за девушкой на улицу.
После этого судьи вернулись в зал заседаний и допросили еще троих свидетелей: подругу Дианы К. и двух парней, учеников школы, в тот вечер поджидавших ее под окнами спортзала. Подруга погибшей показала, что видела, как учитель выталкивал Диану из окна, а сама она при этом кричала: "Не надо, не надо!" Эти показания не были признаны судом достоверными не только потому, что два других свидетеля заявили о том, что ничего не слышали, но и потому, что, как подчеркнула адвокат Голанд, разглядеть в темный февральский вечер то, что творилось на высоком четвертом этаже, было практически невозможно.
В ходе прений прокурор настаивал на переквалификации действий подсудимого на ст. 104 УК России (умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения). Однако судьи, прислушавшись к доводам адвоката Голанд, полностью оправдали Александра К. и освободили его из под стражи.
Справедливость обошлась ответчице в $8 тыс.
Адвокат 5-й юрконсультации МГКА Виктория Копытцева и независимый юрист Александр Островский добились в Кузьминском суде Москвы заключения мирового соглашения по иску Кузьминской прокуратуры к своей доверительнице Ирине Р. Последняя через риэлтерскую фирму купила у некоего Сергеева двухкомнатную квартиру. Однако через год выяснилось, что заключать какие-либо сделки продавец не имел права, так как болеет шизофренией, а все вырученные деньги у него отобрали неизвестные преступники. Кузьминская прокуратура решила восстановить справедливость и через суд стала добиваться признания приватизации квартиры и ее продажи недействительными. Однако представителям ответчицы удалось убедить суд, что справедливее всего будет решить дело миром. В итоге Ирина Р. приобрела шизофренику небольшую квартиру в Подмосковье, а сама осталась хозяйкой квартиры в Москве.
Как рассказала корреспонденту Ъ адвокат Копытцева, ее доверительница Ирина Р. в январе 1993 года решила приобрести двухкомнатную квартиру в Москве. Она обратилась в посредническую риэлтерскую фирму, которая вскоре подыскала подходящий вариант: квартиру за $20 тыс. согласился продать некий Сергеев. Сделки приватизации Сергеевым квартиры и ее последующей продажи были оформлены надлежащим образом. После этого Ирина Р. вселилась в новое жилье, а продавец из Москвы уехал.
Спустя год Сергеев вернулся и поселился на лестничной клетке своего бывшего дома. Там его и нашла бывшая любовница, заявившая в Кузьминскую прокуратуру о том, что деньги, вырученные от продажи квартиры, у Сергеева выманили неизвестные мошенники, а сам он не мог продавать свое жилье в принципе, поскольку является душевнобольным и не отдает себе отчета в своих действиях. По постановлению прокуратуры Сергеев был принудительно освидетельствован в больнице им. Кащенко. Эксперты пришли к выводу о том, что испытуемый — ярко выраженный шизофреник. Ознакомившись с выводами экспертизы, прокуратура направила в Кузьминский суд иск о признании приватизации и продажи квартиры недействительными.
Выступая в суде, взявшиеся представлять интересы Ирины Р. адвокат Копытцева и юрист Островский предложили решить конфликт полюбовно на следующих условиях: Сергееву покупается квартира в Подмосковье, а сама Ирина Р. остается в своей двухкомнатной квартире. Эти условия были выгодны для шизофреника: ведь он, не дождавшись решения суда, мог в подъезде и умереть. Однако прокурор не сразу пошел на мировую. Он настаивал, чтобы Сергееву была куплена не вообще какая-нибудь квартира, а непременно такая, чтобы находилась на не меньшем удалении от психоневрологического диспансера (ПНД), чем та, где он проживал прежде.
Адвокаты и Ирина Р. отправились в поездку по ближнему Подмосковью и вскоре подыскали три варианта квартиры для шизофреника, каждый в непосредственной близости от ПНД. Ознакомившись с ними, прокурор наконец дал согласие на заключение мирового соглашения. В итоге Сергееву была куплена однокомнатная квартира за $8 тыс., а Ирина Р. осталась жить в двухкомнатной квартире в Кузьминках.
Государственный преступник получил полгода тюрьмы
Адвокат 11-й юрконсультации МГКА Юрий Савельев в Мосгорсуде добился мягкого приговора для своего подзащитного, молдаванина Аурэла Тарыцы, обвинявшегося в государственном преступлении — сбыте поддельных дензнаков (ст. 87.1 УК России, санкция — от 3 до 15 лет лишения свободы). Хотя подсудимый и не отрицал своей осведомленности о поддельности 100-долларовой купюры, которую он пытался сбыть у Киевского вокзала в Москве, адвокату удалось посеять у суда сомнения относительно квалификации проводившего ее экспертизу специалиста и сделанных им выводов. В итоге суд, признав Тарыцу виновным, счел возможным применить к нему ст. 43 УК России (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом) и приговорил его к 6 месяцам лишения свободы.
Как рассказал корреспонденту Ъ адвокат Савельев, его подзащитный прибыл в Россию в поисках заработка. Сперва он отправился в Пермь, где работы не нашел, зато у одного из местных обменных пунктов купил по дешевке у частного лица $100. Приметив вскоре на рынке необходимую ему в работе бензопилу, молдаванин решил обменять доллары на рубли и купить ее. В банке Тарыце отказали, заявив, что купюра у него поддельная. Молдаванин расстроился и решил во что бы то ни стало избавиться от фальшивки. Оказавшись проездом в Москве, он уже собирался было расплатиться ею с неким афганцем, продававшим платочную ткань, но был схвачен милиционерами.
Изъятую купюру отправили на экспертизу, которая признала ее фальшивой. По окончании следствия дело передали в Мосгорсуд, а защищать Тарыцу взялся адвокат Савельев. Выступая на процессе, защитник заявил, что, хотя его подопечный и не отрицает того, что изъятая у него купюра поддельная, это еще не означает, что она таковой является. В подтверждение своих слов адвокат высказал ряд критических замечаний в адрес эксперта. Во-первых, отметил Савельев, он зачем-то исследовал купюру в ультрафиолетовой зоне спектра, хотя люминофоры (светящиеся краски, обнаруживаемые в ультрафиолетовых лучах) при изготовлении долларов не используются. Во-вторых, эксперт не придал значения тому, что купюра была выпущена в 1985 году. Поэтому и приведенные им доводы в пользу ее поддельности (бледно-желтый оттенок бумаги, нечеткие изображения защитной сетки и портрета президента, отсутствие выпуклости букв в тексте над портретом) являются неубедительными. За десять лет, отметил защитник, купюра могла побывать под утюгом, в морской воде, да мало ли где еще, и приобрести "неестественный вид". А кроме того, заключил Савельев, из данного экспертом заключения видно, что все исследования он проводил на глаз, не сравнивая изъятую у подсудимого купюру с другими.
Исходя из всего сказанного, адвокат просил оправдать Тарыцу. Судьи не пошли на это, но, сочтя обстоятельства дела исключительными, решили применить к нему наказание ниже низшего предела, предусмотренного ст. 87.1 УК России, и приговорили молдаванина к 6 месяцам лишения свободы. С учетом времени, проведенного под стражей в период следствия, сидеть Тарыце осталось всего 3 месяца.
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ