Одним из самых громких событий культурной жизни Европа опять обязана Америке. В США вышла новая биография Бертольда Брехта "Brecht & Cie — секс, политика и изобретение современного театра". Написанная американским профессором Джоном Фуэджи (John Fuegi) книга была молниеносно переведена на многие европейские языки, имела большой читательский успех и вызвала ожесточенную полемику в литературных и театральных кругах. И не только потому, что, по словам рецензентов, биография эта читается как захватывающий авантюрный роман — сам главный герой предстает в ней в неожиданном свете.
"Наружу выходит ровно столько истины, сколько мы выводим", — говорил Галилей в "Жизни Галилея". История с книгой о Брехте опровергла это утверждение, долгие годы претендовавшее на то, чтобы слыть одним из лучших брехтовских афоризмов.
Основатель Международного общества Брехта, американский исследователь Джон Фуэджи не просто напомнил публике, что поставленные рядом две буквы Б отсылают не к одной лишь Брижит Бардо. Благодаря его книге публика теперь знает, что "бедный ББ" — знаменитый драматург-революционер — был, во-первых, до мозга костей буржуа, во-вторых, более чем сомнительный антифашист, зато несомненный сталинист, и в третьих, бисексуал, пользующийся, правда, большим успехом у женщин, чем у мужчин, и нещадно эксплуатировавший слабый пол.
Если оставить в покое несчастных женщин — в конечном итоге, жертв не только Брехта, но и собственных страстей, и собственной "великой идеи" переустройства мира — то немецкому писателю-марксисту инкриминируются те же самые грехи, что и другим прославленным пролетарским писателям. Защитник нищих и обездоленных, держатель крупных банковских счетов, Брехт жил широко и не любил себе в чем-то отказывать. Например, совсем не мог обходится без слуг. Последнее обстоятельство возмущает Фуэджи больше всего: возможно, потому что ему слишком хорошо памятны знаменитые строки:
"Когда я стал взрослым и огляделся вокруг, Не понравились мне люди моего класса, Не понравилось мне повелевать и иметь прислугу. И я покинул свой класс и встал В ряды неимущих".
Однако, как известно, в ряды неимущих Брехт не встал, в гражданской войне в Испании не участвовал, в коммунистическую партию не вступил, борцом против антисемитизма не сделался и, будучи уже в эмиграции, даже отказался дать спектакль "Трехгрошевой оперы" в поддержку евреев. В 1941 он пересекает на поезде СССР, от финской границы до Дальнего Востока, (кстати, по воспоминаниям близких, Брехт всегда старался держаться подальше от Москвы, опасаясь сгинуть в ГУЛАГе) и на советском теплоходе отправляется в Америку. В США во время "охоты на ведьм" он не отказывается отвечать на вопросы комиссии Конгресса по расследованию антиамериканской деятельности — и это Фуэджи, конечно, тоже ставит ему в вину. Уже в ГДР, зная, что многие артисты "Берлинского ансамбля" едва сводят концы с концами, Брехт отправляет все более крупные суммы на свой счет в Швейцарии.И тем не менее в Европе его полная откровений книга встретила скептический прием со стороны интеллектуалов.
Скандала не последовало.
И наконец — оказывается, главные пьесы Брехта были написаны не им, а его женой — великой драматической актрисой Еленой Вайгель — и многочисленными любовницами. Судьба соавторов Брехта была печальна. Маргарет Штеффин участвовавшая в создании "Страха и нищеты в Третьем Рейхе", "Мамаши Кураж" и "Жизни Галилея", была оставлена Брехтом и умерла в Москве в 1941 году от туберкулеза, который упорно отказывалась лечить. Рут Берлау, или, как называли ее — "Красная Рут", писательница-феминистка и режиссер, бросила ради Брехта мужа-миллионера и стала сотрудницей брехтовской мастерской. Гений, естественно, обещал жениться, обманул, последовали несколько попыток самоубийства и наконец — смерть в 1974 году во время пожара в одной из восточноберлинских больниц. Элизабет Гауптманн — которой, по утверждению Фуэджи, на три четверти принадлежит авторство "Трехгрошевой оперы", "Что тот солдат, что этот" и еще многих пьес — была брошена и тоже пыталась покончить с собой.
В приведенном американским исследователем списке жертв мужчины тоже встречаются (хотя и значительно реже). Например, перевод и адаптация для немецкой сцены мольеровского "Дон Жуана", целиком приписываемые Брехту, на самом деле осуществлены Елизабет Гауптманн и швейцарским режиссером Бенно Бессоном. Но Бессон — один из немногих доживших до наших дней героев книги — выступил в газете Journal de Geneve с опровержением. Он обвиняет американского ученого в неточности цитат и предвзятости, утверждает, что никогда не отрицал участия Брехта в работе над "Дон Жуаном": трудились все трое, а имя Брехта стояло на афише в гордом одиночестве лишь из коммерческих соображений. Так говорит Бессон сейчас. В 1966 году, если верить Фуэджи, он рассказывал совсем другое.
Именно Бенно Бессон, наряду с Еленой Вайгель, Элизабет Гауптманн и еще несколькими близкими Брехту людьми, был собеседником американца во время его первой поездки в Восточный Берлин в 1965 году. Эти беседы и послужили для ярого поклонника Брехта толчком к тому, чтобы внимательно заняться изучением биографии драматурга. Фуэджи пытается получить необходимые документы в восточногерманских архивах — и тут наконец понимает, что такое действующий социализм. Посещение ГДР осталось в его воспоминаниях "сплошным кошмаром", но не отвратило от идеи узнать правду о Брехте. Ему повезло: сын Брехта Стефан, эмигрировавший в США, передал копии многих важных документов в Гарвард. Фуэджи внимательно их изучил, а через некоторое время ему удалось достать бумаги из архивов ЦРУ и ФБР. В 1989 году он отправился в Берлин и в Москву и, на волне новых веяний, получает многое из того, что искал. Скрупулезный и самоотверженный труд ученого не вызывает сомнений в его добросовестности.
Скандала не последовало.Конкретных опровержений (подобных тем, с которыми выступил Бенно Бессон) немного, но общее резюме таково — "А разве сообщил Фуэджи что-нибудь новое? И кому кроме коммунистов-идеалистов придет в голову сопоставлять то, что пишет писатель, с тем, как он живет?" Именно такими отзывами полна западная пресса. В этом духе выступил и именитый соотечественник Брехта — драматург Хайне Мюллер (который, кстати, еще во времена жизни в ГДР писал: "Использовать Брехта, не критикуя его, предательство..."). И вряд ли можно усмотреть здесь лишь цинизм европейцев.
Ни моральный облик, ни проблемы авторства не способны поколебать репутацию Брехта в силу совершенно определенных причин. Бертольд Брехт — мода на которого в Европе уже в семидесятые определенно начала угасать — остается тем не менее фигурой в высшей степени значимой для культуры второй половины ХХ века. Автор (пусть даже спорный) несметного количества пьес, зонгов, стихов и прозы, написанной в разных жанрах (подсчитано, что его действительно полное собрание сочинений составило бы 250 томов), приверженец "эпического театра" и автор теории "очуждения", создатель собственной труппы, идеолог и режиссер, Брехт интересен Европе именно в совокупности всей своей деятельности.
"Индустрия Брехта" — одно из немногих явлений в культурной жизни континента, которое по масштабу почти сопоставимо с "индустрией Голливуда". А потому уже неважно, кто именно придумал ту или иную строчку, тот или иной зонг. Вне индустрии Брехта они просто не оказались бы востребованы. Книга Джона Фуиджи, вне зависимости от того, какие именно цели ставил перед собой автор, напомнила именно об этом. Выход скандальной биографии вызвал резонанс, который, кажется, вот-вот приведет к возврату брехтовского бума. Во что еще недавно очень трудно было поверить.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА