"Для России и Европы не может быть двух разных концепций энергетической безопасности" — такой вывод, довольно неожиданный для сегодняшних условий, был сделан на прошедшем под патронажем Совета безопасности международном консультативном совещании "Россия — Европа: стратегия энергетической безопасности".
Неожиданным такой вывод представляется потому, что Россия и западноевропейские страны находятся, на первый взгляд, в антагонистической позиции: Россия — продавец, а Европа — покупатель энергоресурсов. Собственно, самым главным итогом прошедшего совещания и можно считать то, что и российская, и западноевропейская стороны всеми силами пытались опровергнуть этот тезис. Консультативное совещание было организовано Советом безопасности России, Мировым энергетическим советом и Московским международным энергетическим клубом. По словам секретаря Совета безопасности Олега Лобова, давшего интервью Ъ сразу после окончания совещания, в его работе западная сторона заинтересована едва ли не больше, чем российская — в будущем предполагается провести еще ряд аналогичных встреч и разбить довольно общую тему на целый ряд отраслевых разделов.
Общепризнанным определением понятия "энергетическая безопасность" является формулировка, данная Мировым энергетическим советом: "уверенность в том, что энергия будет иметься в распоряжении в том количестве и того качества, которые требуются при данных экономических условиях". Исходя из этого определения эксперты Совета безопасности следующим образом классифицируют основные угрозы энергетической безопасности России.
Во-первых, критическое финансовое положение национального ТЭК, вызванное массовыми неплатежами (до 40% потребленных энергоресурсов) и спадом производства (в 1994-м на 23% меньше чем в 1990-м). Во-вторых, острый дефицит инвестиций, что уже сейчас приводит к некомпенсируемому сокращению производства (в нефтяной промышленности на 154 млн тонн). Все это происходит в условиях "угрожающе высокой" изношенности основных фондов в ТЭК (в основном созданных 20-40 лет назад на волне нефтяного бума). Третьей угрозой называется ухудшение состояния сырьевой базы и сокращение объемов геологоразведочных работ — высокопродуктивные месторождения уже исчерпывают себя, а в минувшем году объем доразведанных запасов впервые оказался ниже уровня добычи. И последняя угроза энергетической безопасности России — высокая энергоемкость национальной экономики.
Собственно говоря, именно кризисное состояние российского ТЭК и создает предпосылки для достижения компромисса. По некоторым официальным оценкам, российскому ТЭК в ближайшие 10 лет необходимо почти $200 млрд для удовлетворения внутренних потребностей в энергоресурсах и для "оптимального по критериям коммерческой эффективности объема их экспорта". Примерно 25% из этой суммы может быть получено из внешних источников.
Со своей стороны, Европа и в будущем, несмотря на последовательную политику диверсификации поставщиков энергии, создание стратегических резервов топлива и снижение энергоемкости экономики, будет зависеть от поставок ресурсов с Востока. По данным World Energy Outlook, энергетические потребности Европы увеличатся к 2010 году на 450 млн тонн (в нефтяном эквиваленте). 2/3 этого прироста будет составлять природный газ (240 млрд куб. м).Таким образом, общим знаменателем для единой концепции энергетической безопасности является неиссякающий поток относительно дешевой энергии с Востока на Запад. В сущности речь идет о некоем глобальном подобии сделки советских времен "газ — трубы": в обмен на европейские инвестиции (как в денежной форме, так и в виде технологий и оборудования) Россия гарантирует стабильное поступление энергии в Европу, попутно решая внутренние топливные проблемы. Кроме того, России может быть позволена определенная корпоративная экспансия — проникновение национальных компаний (прежде всего "Газпрома") в сбытовые сети Западной Европы.
НИКОЛАЙ Ъ-ПОДЛИПСКИЙ