Успех в России Франсуаза Саган завоевала первым же переведенным на русский романом, опубликованным в середине 70-х в "Иностранной литературе" и названным строкой из Элюара — "Немного солнца в холодной воде". Эту книгу читали запоем, передавая номер журнала из рук в руки. Франсуазе Саган исполняется 60 лет.
Франсуаза Саган — быть может, самая известная в России современная французская писательница. Перу Саган принадлежит более четырех десятков романов, несколько пьес и публицистических сборников. Начиная с "Немного солнца..." Саган в России постоянно переводили, и большинство ее самых громких вещей существует в русском варианте: "Здравствуй, грусть", "Смутная улыбка", "Любите ли вы Брамса?", "Рыбья кровь", "Поводок", "Окольные пути". В прошлом году издательство "Арт" завершило публикацию четырехтомного собрания писательницы.
В "Немного солнца..." речь, понятно, шла о любви — трагической любви тридцатилетней женщины-провинциалки и парижского журналиста, который собственно, и олицетворял "холод". В этой мелодраме по нынешним временам не было бы ровным счетом ничего сенсационного — душещипательные дамские истории продаются нынче в ларьках — но в середине 70-х эта публикация "Иностранки" произвела чуть ли не революцию, причины которой сегодня весьма трудно указать.
К тому же надо помнить, что интеллигентный читатель был в те времена, вообще говоря, избалован значительно более качественным чтивом — бульварная литература отметалась. Несмотря на это, очевидно второстепенная Саган очень громко прозвучала. Может быть, дело было в том, что она чуть ли не первой из переводимых тогда авторов-современников писала об интимном, не уходя в сторону. На страницах Саган читатель той поры нашел невероятно дистиллированный рассказ о сфере личного, которая, как оказалось, может быть интересна сама по себе — вне связи с политикой разрядки и метафизикой человеческого предназначения на земле. То есть — никаких обобщений. Тем, кто простил Толстому "Каренину" за "Воскресение", ловить у Саган было решительно нечего.
Конечно, есть и другие составляющие успеха в творчестве Саган — причем успеха отнюдь не только у российских потребительниц дамского чтива. Во-первых, Саган сочиняет не хуже Виктории Токаревой. Во-вторых, пишет она только о страстях французского высшего общества. В третьих — и это, быть может, самое главное — она принадлежит к этому классу сама.
Типичная книга Саган — страниц на полтораста машинописи повесть, какие на ее родине называют романами. Фабула была найдена в первой же книге, которую Саган сочинила еще во времена обучения в колледже: героиня понимает, что жизнь, которую ведет она сама и ее окружение, — праздная и пустая, но и поделать ничего не сможет; симпатичная же тетушка, или подруга матери, или подруга героини находит в себе силы хранить добродетель, но этот подвиг оказывается не награжден, хотя и заставляет задуматься. Несмотря на банальность фабульного хода, роман "Здравствуй, грусть" принес юной Саган грандиозный успех, причем в конце 50-х было немаловажно, что героиня вполне свободно рассуждает о сексе.
С тех пор Саган писала только так. Конечно, менялся возраст героинь, но медленно — параллельно авторскому, менялись антуражи, ландшафты и интерьеры. Однако нерв оставался тем же: Саган вполне сочувственно описывала пустоту светского общества, при этом, вообще говоря, не скрывая собственного снобизма — обыкновенную, мелкобуржуазную жизнь она считала прозябанием. Подчас она переносила действие в прошлое ("Окольные пути") или показывала ситуацию глазами мужчины-парвеню ("Поводок"), но суть дела от этого не менялась. При этом Саган оставалась долгие годы одним из самых высокооплачиваемых писателей Франции, а социалистические симпатии и слава сделали ее при Миттеране своей в Елисейском дворце.
Не надо думать, что раз пик славы позади, Саган во Франции не читают. Конечно, это не проза для интеллектуалов и эстетов, и ее не назовешь "современным Прустом" (кстати, Пруст — любимый писатель Саган), но читают ее до сих пор не меньше, чем у нас, скажем, ту же Токареву. Саган — один из немногих на Западе современных примеров беллетриста-профессионала, который стоит несколькими ступеньками выше авторов бульварных (неважно, детективы он сочиняет или радикальные феминистские романы), любим читателем и материально независим. Сферы влияния между авторами этого рода давно и прочно поделены: англичанин Ле Карре сочиняет про шпионов, американец Стивен Кинг про внечувственный опыт, француженка Франсуаза Саган пишет о пороках бомонда, что, вообще говоря, вполне хороший тон. При условии, конечно, что сам автор к этому высшему обществу принадлежит.
НИКОЛАЙ Ъ-КЛИМОНТОВИЧ