Государственный контрольный комитет Башкирии (ГКК) направил президенту республики Муртазе Рахимову предложение рассмотреть вопрос о дальнейшем пребывании на посту начальника Государственной налоговой инспекции России по Башкирии Геннадия Букаева. Комитет заинтересовался Букаевым после проверки АО "Стерлитамакский завод пиво-безалкогольных напитков". Коллегия комитета выяснила, что Букаев за счет АО в ноябре 1993 года съездил в Норвегию, получил с нарушением закона пакет акций завода, за что впоследствии добивался предоставления предприятию налоговых льгот.
И это только начало
В 1994 году сотрудники ГКК получили информацию, что акционирование Стерлитамакского завода пиво-безалкогольных напитков прошло с многочисленными нарушениями, а руководство предприятия подкупает высших должностных лиц республики. В начале 1995 года ГКК начал проверку, которая завершилась в мае.
Комитет выяснил, что в 1990 году Стерлитамакский завод стал арендным предприятием, а в мае 1991 года выкупился у государства и решил акционироваться.
По мнению ГКК, процесс акционирования с самого начала пошел с нарушениями. Решение о создании АО было принято не на общей конференции трудового коллектива, а на основании протоколов отдельных цеховых собраний. Так же был принят и устав АО.
Общая конференция, как установил ГКК, состоялась лишь в марте 1992 года. На ней задним числом и было узаконено преобразование завода в АООТ. При этом устав АО был зарегистрирован в исполкоме Стерлитамакского горсовета еще 26 сентября 1991 года. Тогда же было получено свидетельство о регистрации АО. На основании этих документов завод был выкуплен у государства за 8,3 млн руб. Сделка подтверждалась актом Минфина Башкирии от 3 октября 1991 года о выкупе имущества госпредприятия.
Директор почувствовал себя хозяином на заводе
В этой ситуации никем не контролируемый директор завода Вячеслав Бизяркин, по данным ГКК, в феврале 1992 года реализовал акции предприятия "нужным людям", среди которых оказались завотделом торговли и платных услуг Совмина Башкирии Геннадий Букаев (сейчас он занимает пост начальника Государственной налоговой инспекции России по Башкирии) и директор банка "Ашкадар" Марат Бакиев. Им было продано по 50 акций предприятия, дивиденды по которым с 1992 по 1994 год составили 8,4 млн руб. на каждый из пакетов.
Однако, как выяснил ГКК, на момент продажи акций завода Букаеву и Бакиеву трудовой коллектив еще не принял решения о выпуске ценных бумаг, позволяющего реализовать 10% акций предприятия лицам, не работающим на нем. Такое решение было принято на мартовской конференции. На ней же были утверждены документы о продаже акций, а в устав АО включен пункт, по которому одному лицу позволялось приобретать до 30% акций предприятия.
Этим положением воспользовался Бизяркин. Вместе со своей женой (на заводе она не работает) он купил 23,4% всех акций (1366 акций из 5837). Для их приобретения он взял себе беспроцентную ссуду на заводе и кредит в банке "Ашкадар". Свои дивиденды он положил в тот же банк и к 1995 году вместе с процентами по депозиту получил на свой счет 324 млн рублей.
ГКК считает, что по закону Бизяркин не имел права приобрести более 5% акций, а потому дивиденды по "лишним" акциям (255 млн руб.) следует изъять в доход государства.
Юристы завода считают, что пятипроцентное ограничение распространяется только на предприятия, которые были до момента акционирования государственными. А так как завод выкупился у государства, то, по мнению юристов, стал "практически частным", и акционеры были вольны продать своему руководителю столько акций, сколько захотят (кстати, подобная спорная ситуация сложилась на Пензенском пиво-безалкогольном заводе).
Ложка дегтя в бочке меда
Весной 1993 года в процесс акционирования вмешался башкирский Фонд имущества. 6 апреля фонд, минуя судебные инстанции, признал выкуп завода и его акционирование недействительными. Фонд решил, что 65,8% фондов завода принадлежит его коллективу (как приращенное со времени начала аренды имущество), а 34,2% были вновь объявлены собственностью государства. Фонд постановил, что 10% акций так и останутся за государством, а 24,2% акций предлагалось трудовому коллективу для выкупа. Завод быстро перерегистрировался с учетом пожеланий фонда и теперь выкупает у государства предложенный ему пакет акций.
Охота к перемене мест
Однако вернемся к проверке ГКК. Контрольный комитет установил, что в ноябре 1993 года Бизяркин за счет завода поехал в Норвегию. Вместе с ним поехали два чиновника, от которых зависело благополучие завода, — все тот же Букаев, уже ставший к тому времени главой налоговой инспекции по республике, и министр финансов Башкирии Юлай Кинзябулатов (позже он покинул свой пост из-за вспыхнувшего в правительстве скандала).
Поездка обошлась заводу в $7 тыс. Букаев провел переговоры в норвежском представительстве компании Coca-Cola и привез 110 пост-миксов — автоматов по розливу напитков. Эти автоматы на $200 тыс. Coca-Cola предоставила стерлитамакскому заводу бесплатно. Однако что делали в Норвегии два высокопоставленных чиновника, ГКК осталось неясным.
Сам Букаев на заседании ГКК объяснил, что ездил в Норвегию "за опытом" и изучал норвежскую систему адресного учета доходов населения. Эта система и вправду была внедрена в республике, но в ГКК не до конца поверили Букаеву, так как по странному стечению обстоятельств в последующем ездившие за границу с Бизяркиным чиновники освобождали его предприятие от уплаты штрафов в республиканский бюджет и неоднократно предоставляли существенную рассрочку платежей для АО по налогам.
По данным ГКК, по просьбе директора Кинзябулатов добился того, что завод не выплачивал в 1993 году штраф в 2,4 млн руб., наложенный Государственным антимонопольным комитетом республики за нарушение декларирования свободных цен.
В июле 1994 года Бизяркин, как следует из материалов проверки, обратился в налоговую инспекцию и Минфин Башкирии с просьбой предоставить заводу рассрочку платежей в бюджет налога на прибыль по пересчету за первое полугодие в сумме 859,1 млн руб., мотивируя просьбу тяжелым финансовым положением предприятия. Просьбу удовлетворили в августе: Букаев и Кинзябулатов предоставили АО рассрочку по уплате налогов на прибыль и НДС сразу за 9 месяцев.
Неподведенные итоги
ГКК предложило Букаеву вернуть в госбюджет полученные по акциям завода дивиденды и те средства, которые были потрачены на него в Норвегии.
Кроме того, ГКК подняло вопрос о соответствии Букаева и Бизяркина занимаемым должностям. На Букаева ГКК пожаловался президенту республики, а на Бизяркина — акционерам завода и кабинету министров.
Впрочем, в ГКК понимают, что сместить Бизяркина с поста непросто: за него горой стоят заводчане, которые считают его тем человеком, на котором держится все благополучие завода.
За год работы он сумел вывести предприятие из кризиса и расплатиться с долгами (их сумму заводчане не называют), а зарплата рабочим выплачивается по нескольку раз в месяц (при этом большая часть средств идет на приобретение нового оборудования).
На прошедшем 26 мая собрании акционеров трудовой коллектив принял решение обратиться к президенту республики и в правительство с просьбой не смещать Бизяркина с поста директора. Что же касается Букаева, то решение об его увольнении не может быть принято исключительно на республиканском уровне: окончательно вопрос должен решаться ГНИ России.
Впрочем, главный налоговый инспектор республики попадал в неприятные ситуации и раньше: до огласки истории со стерлитамакским заводом он уже успел засветиться в прошлогодней истории со строительством коттеджей на казенные деньги. В результате скандала были вынуждены уйти премьер Анатолий Копсов и министр финансов Башкирии Юлай Кинзябулатов. Хотя о причастности Букаева к строительству говорили многие, он сумел удержаться на своем месте.
АЛЕКСАНДРА Ъ-ПОРЫВАЕВА