Ночной дозор
Сара Уотерс
М.: Эксмо, 2009
Икона лесбийской прозы, изобретательница жанра "викторианский лесбийский роман", букеровская лауреатка Сара Уотерс — одна из самых интересных английских писательниц сегодня. Ее романы, такие как переводившаяся на русский "Тонкая работа" или только что вышедшие "Бархатные коготки", отличают сложность постмодернистских конструкций и откровенные гомоэротические сцены, и это при том, что первые три романа Уотерс местом и временем действия имеют пуританскую Англию эпохи королевы Виктории. В хронологически последнем романе "Ночной дозор" (Night watch, 2006) к Уотерс, по ее собственному выражению, "воззвали 1940-е годы", и она написала книгу о второй мировой войне.
Если прошлые романы Уотерс были перенесены в самую строгую английскую эпоху, то с "Ночным дозором" все наоборот. В прошлых книгах она фантазировала о любви в условиях несвободы, в этой описывает абсолютную свободу любви во время войны. Истории четырех героев, среди которых две лесбиянки, один гомосексуалист и одна девушка, встречающаяся с женатым мужчиной, рассказаны ретроспективно — от 1947 года через 1944 к 1941-му. Жизнь в 1947 году совсем не малина: одна героиня целыми днями сидит одна дома в мужском костюме, еще две содержат брачное агентство и целыми днями слушают чьи-то истории о потерянной любви, а юноша живет с престарелым "дядюшкой", который оказывается его бывшим тюремным надзирателем. Не то чтобы в 1944 году было сильно лучше — там тоже были подпольный аборт вязальной спицей и тюрьма за дезертирство, но можно было спасать людей из-под завалов и целоваться под звуки разрывающихся бомб.
Война для Уотерс идеальный фон для любви. Центральная и самая лиричная сцена романа разыгрывается у темного силуэта собора Святого Павла, возле которого под вой сирены гуляют две влюбленные лесбиянки. Война не усиливает эффект любви, она ее разрешает. Вся сложная архитектура романа нужна Уотерс именно ради того, чтобы читатель, не отвлекаясь, прочувствовал всю трагедию персонажей, которые не могут жить в мирное время, потому что только война может дать меньшинству шанс быть и любить как все.
Моя дорогая мебель. Искусство покупать антиквариат
Сурия Садекова
М.: Альпина Бизнес Букс, 2009
Можно ли сидеть на произведении искусства? Антикварная мебель, на которой сидят и едят, с одной стороны, утилитарный предмет, с другой — произведение прикладного искусства. Загадочным образом мебель не фигурирует в графиках и таблицах крупных аналитиков арт-рынка. Они считают, что столы и стулья просто недостойны внимания, хотя цена $2-3 млн за уникальный предмет мебели стала в последние пару лет обычной. К разряду этих странных фактов, имеющих отношение к антикварной мебели, относится и то, что книга "Моя дорогая мебель" — первая и пока единственная попытка анализа состояния рынка антикварной мебели на русском языке.
Автор — живущая во Франции журналистка Сурия Садекова — рассказывает только о французском рынке французской мебели. Но так как именно во Франции при Людовике XIV, "короле-солнце", мебель впервые превратилась в предмет высокого искусства, здесь же работали главные мебельщики мира, а также потому, что именно в Париже традиционно находятся лучшие галереи мира, занимающиеся антикварной мебелью, такой подход понятен.
Факты и цены в книге перемешаны с замечательными историями, известными только завсегдатаям галерей и аукционных залов. Например, о том, как один французский антиквар купил бюро Наполеона и хотел придать ему статус национального достояния — во Франции подобный статус запрещает вывоз предмета за границу, зато резко повышает его цену. И в процессе оказалось, что бюро, которое числилось "столом императора" с 1829 года, подменили аж в 1821-м. А подлинное бюро Наполеона надо искать в России. Или о том, как один очень серьезный коллекционер купил столик эпохи Людовика XVI, а в нем от XVIII века сохранилось только полножки.
Мораль сих историй не в том, что антикварная мебель опасна для коллекционирования. А в том, что приобретение такой мебели требует таланта и знаний не меньших, чем для коллекционирования полотен старых мастеров. И еще в том, что правилами игры на рынке мебельного искусства, совершенно иными, чем на рынке живописи, нельзя пренебрегать. Узнать о них побольше поможет "Моя дорогая мебель".