9 июня в Сочи состоится очередной раунд "курортной дипломатии", начало которой положили первый украинский президент Леонид Кравчук и Борис Ельцин, неспешно и неизменно в красивом антураже — в Ялте, Массандре и Дагомысе — обсуждавшие проблемы раздела Черноморского флота. Проблема и по сей день столь насущна, что Ельцин заявляет: не может быть и речи о его визите в Киев для подписания межгосударственного договора. То есть весь комплекс двусторонних отношений уперся во флот.
Сближение в тумане
В Киев для подготовки сочинской встречи на днях наведались помощники Ельцина Юрий Батурин (по национальной безопасности) и Дмитрий Рюриков (по международным делам). Помощников принял сам президент Леонид Кучма. По итогам беседы он произнес такую загадочную фразу: "Черноморский флот России должен иметь нормальные условия". А саму проблему раздела ЧФ президент совершенно справедливо назвал более "политической, нежели военной". Если добавить сюда некоторые сведения из информированных источников, то результат переговоров можно сформулировать так: пока не договорились, и до 9 июня потребует еще один раунд консультаций. Дмитрий Рюриков также заявил после встречи с Кучмой, что несогласованные вопросы остались, но обе стороны "ориентированы на конструктивность". Его коллега Юрий Батурин был не менее загадочен, отметив, что разговор не шел в "терминах уступок", и обе стороны "стали в этой работе ближе друг другу". Правда, пока непонятно, в чем именно произошло это самое сближение.
Главной причиной разногласий по-прежнему остается вопрос о базировании ЧФ. Наиболее подробно украинскую позицию изложил на днях замминистра обороны Иван Бижан, с украинской стороны курирующий проблемы раздела ЧФ. В его разъяснениях, впрочем, сохранилась масса неясностей. Например, по свидетельству Бижана, Россия якобы согласна с украинской редакцией положения о Севастополе: главная база российского флота может располагаться в Севастополе, но не Севастополь является базой ЧФ. Если это так, то Борису Ельцину доложить об этом просто забыли. Однако, разъясняет далее Бижан, Россия требует для себя права распоряжаться всей флотской инфраструктурой, что фактически означает владение Севастополем. То есть опять получается, что Севастополь de facto все же база России, и на это Украина пойти не может. Тем более что, согласно принятому еще в 1991 году постановлению украинского ВС, все имущество и недвижимость вооруженных сил СССР на территории Украины является украинской собственностью. Неприемлемым кажется Киеву и требование Москвы о раздельном базировании украинского и российского флотов. По словам Бижана, в Севастополе сосредоточено 80% всей инфраструктуры ЧФ, и при базировании своего флота в ином месте Украина лишится полноценных условий для его создания. Киев предлагает России разместить флот в бухтах Севастопольской и Южной, крупнейших в Севастополе и рассчитанных на размещение 517 плавсредств (ЧФ всего насчитывает немногим более 300 кораблей), для себя же Украина определила Карантинную и Стрелецкую бухты. Соответственно, штаб ВМСУ никуда из Севастополя переезжать не намерен. А Балаклаву, куда Россия пыталась определить военный флот Украины, намечено, по словам замминистра, вообще демилитаризовать. По словам Бижана, поступаться принципами Украина больше не намерена — предел компромиссов с ее стороны уже достигнут: имея право на 92% ЧФ, Украина согласилась в результате переговоров сократить свою долю сначала до половины, теперь же — до 15-22%.
Внутренняя нерасположенность к компромиссам
Практически весь прошлый год и Украина, и Россия демонстрировали свое полное нежелание уступать друг другу в вопросах раздела ЧФ. И более чем вероятно что сочинская встреча не станет окончательной перед уже почти год готовящимся киевским визитом Ельцина, сказал корреспонденту Ъ высокопоставленный украинский дипломат. Что может последовать в случае дальнейшей неуступчивости Москвы, разъяснил все тот же генерал Бижан: Украина объявит международному сообществу, что на ее территории находятся иностранные войска. Можно предугадать, что в таком случае быстро найдется посредник (уже сейчас на эту роль открыто претендуют США, но сама возможность их посредничества пока категорически отвергается Россией). Украина в этом случае еще теснее сблизится с Западом, а в отношениях между Киевом и Москвой может наступить длительное охлаждение.
Не исключено, что нынешняя жесткость Ельцина по отношению к славянскому соседу больше рассчитана на публику, а не на киевских политиков. Однако и у Леонида Кучмы сегодня немало поводов проявить жесткость в вопросе о ЧФ, глубоко затрагивающем национальные чувства украинцев. Тем более президент как раз вступил в весьма драматичный этап отношений с собственным парламентом, во многом напоминающий российские события двухлетней давности. Тогда 2 июня Ельцин заявил, что возможностей сотрудничать с парламентом уже не осталось. Теперь (тоже 2 июня) Кучма, вроде бы выражая готовность сесть за стол переговоров в руководством Верховного совета, одновременно дает понять, что его готовность сродни ультиматуму. И "если президент и Верховный Совет не договорятся конституционным путем, а для этого нужно принять Закон о власти" — состоится референдум. Драматизируя обстановку, президент утверждает, что речь, по сути, не о референдуме, но "об определении пути, по которому пойдет Украина". В столь судьбоносные дни политики не склонны бывают к компромиссам, особенно в вопросах пребывания иностранных войск у себя на территории или раздела флота. Тем более что при всяком случае Кучма не устает подчеркивать всяческую украинскую суверенность. Выступая в Черкссах, он, по сути, публично осудил "белорусский путь" интеграции с Россией, сказав, что Украине он не подходит. Еще раз подтвердил, что Киев будет воздерживаться от участия в Таможенном союзе и отверг возможность введения института двойного гражданства, назвав его "нонсенсом". Символично, что на днях в школах Украины были отменены выпускные экзамены по русскому языку — вместо них будут экзамены по украинскому, о необходимости поддержки которого Кучма счел необходимым заявить именно теперь.
Представляется, что в этих условиях от Киева, несмотря даже на очевидную весомость имеющихся у Москвы экономических аргументов (поставки энергоносителей и так далее), не стоит ждать слишком значительных уступок. Но и у Москвы нет таких рычагов воздействия на соседа, которые позволили бы ей навязать свою волю.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ, ВИКТОР Ъ-ЗАМЯТИН