Плоская штука

"Парикмахерша" в театре "Практика"

премьера театр

Московский театр "Практика" показал премьеру спектакля по пьесе ростовчанина Сергея Медведева "Парикмахерша" в постановке Руслана Маликова. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.

Победившую на недавнем конкурсе "Новая драма" пьесу Сергея Медведева, казалось бы, легко вписать в нескончаемый ряд драматургических сочинений про современных одиноких женщин. Есть еще специальный подвид таких историй — про женщин из сферы обслуживания. Главной героине, парикмахерше Ирине, уже за тридцать, но еще нет сорока. Она успела обжечься, но все равно ищет принца и верит в возможность счастья. Рядом с ней — коллега и сверстница Татьяна, женщина с теми же проблемами, но с гораздо меньшими шансами на успех: мужчины, клиенты парикмахерской, клюют только на Ирину. Мы видим двоих: солидного, обремененного годами и семьей судью Алексея Николаевича и молодого пожарного Виктора. Но им обоим Ирина дает от ворот поворот, поскольку состоит в лирической переписке с заключенным Женькой, которого никогда не видела, но которого, тем не менее, считает своим женихом и ждет в гости сразу после его скорого освобождения.

"Парикмахерша" — мелодрама с кроваво-криминальной кульминацией и неправдоподобно счастливым концом. "Принц" Женька оказывается рецидивистом. Под предлогом совместного переезда в Москву он вынуждает Ирину продать квартиру, потом увозит за город и убивает. В сказочном финале оказывается, что парикмахерша чудом выжила, она выходит замуж за своего спасителя, пожарного Виктора, который к тому же усыновил ребенка, зачатого Ириной от убийцы. Казалось бы, сериалы отдыхают. Но поскольку пьеса написана умно, с чувством и настроением, к тому же очень хорошим современным языком, она, хотя и вполне может стать основой для крепкого кассового спектакля, все-таки проходит по ведомству "новой драмы".

Режиссер Руслан Маликов, съевший собаку на современной драматургии, справедливо рассудил, что "Парикмахерше", тем не менее, не помешает какое-то ясное и способное вызвать немедленный зрительский отклик стилистическое решение. Он превратил спектакль в комикс, вернее, в детскую книжку. Знаете, есть такие книжки-раскладушки: открываешь разворот, а там картонки хитрым образом раскладываются в объемную картинку. Каждая деталь в отдельности плоская, но все вместе складывается в маленькую театральную декорацию. Вот такую, очень остроумную декорацию и придумала художник Полина Бахтина. Картонные одежды сцены открываются детскими картинками — там и парикмахерская, и кухня Ирины, дискотека, куда героиню приводит Виктор, и его собственное жилище.

Героев "Парикмахерши" господин Маликов тоже превратил в плоские картинки. И сослуживица Ирины, и мужчины похожи на вырезанные из плотной бумаги собственные фотографии — отставляют в сторону ладони, не меняют выражения лица, пятясь или на ходу переваливаясь, точно милые игрушечные человечки, которых переставляет чья-то невидимая рука. А первый муж Ирины такой вот фотографией в полный рост лишь и появляется — его и на поклоны так выносят. Одной только Инге Оболдиной, которая играет главную героиню, дано "отделяться" от картинки и словно обретать физическую плоть: она не только главная участница всей истории, но и рассказчица.

Ломается игра в тот момент, когда выясняется, что жених на самом деле — злодей. "Она полная лохушка",— сообщает Женька своему подельнику, сюжет выходит на кровавую коду и освобождается от "книжного" формата. Вроде бы правильно: нехорошо и несерьезно о таких вещах, как убийство доверчивой женщины, "плоским" театральным языком рассказывать. Финальная слабина, однако, спектаклю очень вредит: выпрыгнув из книжки в "объемную" правду жизни, "Парикмахерша" доверие, как ни странно, утрачивает.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...