Все более или менее взрослые люди хорошо помнят антиалкогольный указ десятилетней давности. Как и то, к каким последствиям он привел: громадные недопоступления в бюджет в связи с сокращением продаж спиртного и невероятный расцвет самогоноварения (при котором деньги потекли мимо государственного кармана и налогом также не облагались). Вырубка виноградников и разрушение производственной базы производящих спиртное заводов дают себя знать до сих пор.
К весьма похожим последствиям приводит сегодня налоговое ограничение расходов компаний на оплату труда. Повсеместное распространение получила так называемая "обналичка", при которой государство лишается огромных поступлений. И это при том, что в принципе платить налоги согласно абсолютное большинство компаний. Сотрудники же этих компаний давно хотят иметь "чистые" доходы, которыми можно было бы распоряжаться со спокойной душой.
Цели и причины
При установлении налогов на фонд оплаты труда немаловажную роль сыграл социалистический стереотип. Нельзя платить работникам сколько хочешь: это приведет к имущественному неравенству (которого избежать в принципе невозможно).
Кроме того, считалось, что нельзя давать фирмам возможность тратить на зарплату сколько угодно: они слишком неопытны, чтобы могли сами прийти к выводу, что надо еще и вкладывать деньги в развитие производства (как будто вложение денег в высококвалифицированного специалиста является чем-либо иным). О том, что любая компания прежде всего стремится получить большую прибыль для своих акционеров, а не "проесть себя", при установлении налогов просто не думали.
Третьей причиной установления этих налогов была, видимо, мысль властей о том, что в части выплат во внебюджетные фонды народ не привык платить взносы из своих доходов — значит, за него должны платить компании.
Была и чисто финансовая предпосылка: считалось, что если население будет получать много денег, то это усугубит инфляцию. Однако инфляция является следствием несоответствия объема денежной массы в обороте и товаров на рынке. Передача компаниями работникам части реальных денег, которые уже находились в обороте (а не были дополнительно напечатаны), никоим образом не может сказаться на темпах инфляции.
Единственным источником инфляции является эмиссия денежных средств, не покрытых товарным запасом. Под инфляцией же в данном случае понимался рост цен. Для борьбы с ним и ограничивалась наличность в обращении — отсюда и разница между реальной стоимостью наличных и безналичных рублей.
Одновременная эмиссия необеспеченных товарным покрытием безналичных рублей неизбежно приводила к действительному раскручиванию инфляционной спирали. Поскольку же конечным потребителем практически любой продукции является население, необеспеченная безналичная эмиссия естественным образом приводила к тому же самому росту цен.
Как видно, ни одна из целей, преследовавшихся властями, достигнута не была — просто потому, что неправильно было выбрано средство.
Налоги и сборы
В первую очередь фонд оплаты труда облагается взносами в несколько внебюджетных фондов, наиболее значительным из которых является пенсионный.
Работники тоже платят в этот фонд — 1% от заработной платы. Но это несоизмеримо с затратами компаний — 28%. Чтобы избежать выплат, многие работодатели заключали со своими работниками договоры подряда и поручения на выполнение работ, например, "по должности водителя (бухгалтера и т. д.)".
Вместо того, чтобы в судебном порядке признавать сделки не гражданско-правовыми, а трудовыми договорами (каковыми они и являлись) со всеми вытекающими отсюда последствиями, власти предпочли совершенно немыслимым образом считать выплаты по ним зарплатой. Другие фонды, правда, такой возможности не получили (хотя признали это только совсем недавно).
Невероятное смешение трудового и гражданского права превратилось в правило: практически везде, где говорится о фонде оплаты труда применительно к налогообложению, теперь указывается на договоры подряда и поручения. Дальше всего пошло положение о составе затрат (и ряд норм о налоговых льготах), приравняв к оплате труда выплаты частным лицам по любым гражданско-правовым договорам.
При этом противоестественная "нагрузка" к налогу на прибыль (с 1993 года превратившаяся в самостоятельный налог на сверхнормативную зарплату) предполагает обложение сверхнормативных затрат именно в соответствии с положением о составе затрат. А норматив составляет всего шесть минимальных зарплат на человека (первоначально — всего четыре минимума, превышение восьми облагалось вообще по чудовищной 50-процентной ставке).
Даже данные о средней зарплате по России указывают на то, что она намного превышает нормируемую величину. Компании просто не в состоянии платить работникам меньше. Квалифицированный труд оплачивается на порядок (а то и на несколько) выше норматива.
В результате введения транспортного налога и налога на нужды образовательных учреждений совокупная ставка, по которой компании расплачиваются за выплату заработной платы, составляет в пределах норматива 41% (по подрядчикам и поверенным — 30%, поскольку выплаты этим категориям не облагаются взносами во внебюджетные фонды, кроме пенсионного).
При неизбежных выплатах сверх норматива затраты доходят до 76% (по подрядчикам и поверенным — 65%), а у банков, страховщиков и посредников они могут (в зависимости от решений региона) доходить до 84% (73%). Работник с зарплатой в миллион может обходиться компании в 1,84 млн рублей. Такие затраты в дополнение к нормальным платежам могут себе позволить лишь немногие.
Криминальный выход
Создавшаяся ситуация подталкивала налогоплательщиков к поискам выхода. И он был найден. Компании заключают притворные сделки с другими фирмами (в любой рекламной газете множество предложений об "обналичке"), по которым переводят им деньги, а возникающие затраты относят на себестоимость.
Уплаченные деньги за вычетом несравнимого с государственными поборами процента возвращаются назад "черным налом", который и уходит на негласную зарплату сотрудникам.
Обналичивающие фирмы, как правило, недолговечны (либо работают с недолговечными компаниями). Прокрутив деньги несколько раз в течение отчетного периода, они очищают свой счет и фактически прекращают свое существование. Имущества у них нет и брать налоги не с кого.
В результате прежде всего страдает госбюджет. Он теряет не только те налоги, которые он пытался получить с оплаты труда, но и многие другие. Происходит классическое сокрытие прибыли компании (на всю сумму обналички). Работники не платят взносы в пенсионный фонд и подоходный налог.
Каждый "обналиченный" миллион обходится государству и пенсионному фонду (без учета обложения фонда оплаты труда) при совокупной ставке налога на прибыль в 35% и наименьшей ставке подоходного налога минимум в 480 тыс. рублей. При максимальных ставках налогов — в 760 тыс. рублей. Страдают и работники, сумма будущей пенсии которых снижается.
При этом поймать нарушителей за руку весьма сложно: для этого придется доказать в суде, что совершенные ими сделки были притворными. Погнавшись за большим, государство получило гораздо меньшее.
Что дальше?
Основное сходство возникшей ситуации с антиалкогольной компанией г-на Лигачева в том, что государство породило с трудом преодолимое явление. Изначально стремление предпринимателей к сознательному нарушению налогового законодательства весьма невелико. Они готовы платить справедливые налоги. Работники заинтересованы в получении легальных доходов (многие обращаются сегодня к консультантам с просьбой подсказать способ легализации доходов).
Но действия властей привели к тому, что даже отмена с 1 января будущего года налога на сверхнормативную оплату труда не сможет кардинально изменить ситуацию. Многие уже вкусили прелесть укрытия от налогов значительных сумм прибыли и доходов. Отказаться от этого не так легко. Потребуется немало времени, чтобы большинство компаний решились на это.
Но предпринимать шаги по освобождению компаний от ненужного налогового бремени необходимо. Именно в изменении возникшей ситуации заключается основная цель переноса налоговой тяжести с компаний на физических лиц.
Если налог на сверхнормативную зарплату отменят, а платежи в фонды (по крайней мере, в большей части) будут браться с граждан, отказаться от сокрытия прибыли компании может заставить страх перед последствиями раскрытия налоговых преступлений. Выгода в первом случае и возможные потери во втором становятся вполне соизмеримы. Работники же уже не смогут скрывать доходы, поскольку выплаты им будут проходить в открытой отчетности компаний.
Возрастут поступления в бюджет и во внебюджетные фонды. Увеличится финансирование медицины, мероприятий по борьбе с безработицей и социальных программ. Работники получат справедливые пенсии.
Соответствующее снижение их "чистого" дохода придется компенсировать ростом зарплаты. Но это будет уже дело компаний и работников, а не государства, которое теряет деньги и одновременно остается "крайним".