Петербургские власти сделали последний шаг в централизации контроля над городской сетью государственных аптек. Мэр Анатолий Собчак издал распоряжение "Об организации управления фармацевтическими предприятиями и учреждениями Петербурга", в соответствии с которым 178 государственных аптек, а также центр по контролю качества лекарств и центральная фармацевтическая база передаются в управление комитету мэрии по здравоохранению (Комздраву). С протестами против усиления госконтроля выступили не только сами государственные аптеки, но и оптовые фармацевтические предприятия.
Смысл централизационной политики мэрии весьма прост. Во-первых, власти явно пытаются не утратить контроля над аптечным бизнесом, считающимся в мировой практике одним из самых прибыльных. Во-вторых, и это особо подчеркивается мэрией, она намерена добиться более рационального использования тех немногих бюджетных средств, которые выделяются на поддержку государственных аптек.
Первый шаг в централизации был весьма оригинальным. Полгода назад Анатолий Собчак своим распоряжением ликвидировал городской комитет по фармации, являвшийся конкурентом Комздрава в контроле над госаптеками. В результате аптеки, привыкшие подчиняться комитету по фармации, на некоторое время вообще почувствовали себя брошенными на произвол судьбы и сделали ставку не столько на продажу лекарств по льготным ценам (что традиционно являлось их главной задачей), сколько на реализацию парфюмерии и галантереи.
Это подтолкнуло мэрию к тому, чтобы сделать последний шаг в централизации и официально подчинить госаптеки Комздраву — тем более что Комздрав заявил о своем намерении кардинально изменить нынешнюю ситуацию, при которой "льготными лекарствами население Петербурга обеспечено лишь на 20%, а торговые надбавки на наиболее дефицитные лекарства, продаваемые по коммерческим ценам, достигают 300%".
В соответствии с распоряжением председателю Комздрава Валерию Корюкину даются весьма широкие права — в частности, именно он будет снимать и назначать на должность директоров аптечных учреждений (по признанию руководителей петербургских аптек, они опасаются, что Корюкин будет пользоваться этим правом весьма часто, оказывая на них давление). Кроме того, распоряжение позволяет Комздраву обязать аптеки иметь в наличии определенный ассортимент лекарств — именно так уже сделали московские власти. Примечательно, что в начале 1995 года Комздрав Петербурга уже запретил больницам закупать медикаменты самостоятельно, без согласования со своим экспертным советом, и фактически навязал им определенных поставщиков; скорее всего, теперь подобный запрет будет распространен и на аптеки. В итоге госаптеки могут лишиться своего нынешнего статуса фактически самостоятельных предприятий, являющихся мелкооптовыми фармацевтическими базами и свободно выбирающих поставщиков.
Ясно, что благотворные последствия госрегулирования в этой сфере вовсе не бесспорны. По мнению председателя комиссии по здравоохранению законодательного собрания Петербурга Олега Сергеева, госаптеки вели активную коммерческую деятельность просто из-за отсутствия достаточного бюджетного финансирования, поэтому лишение аптек необходимой свободы может лишь ухудшить их финансовое положение. К тому же Сергеев, ссылаясь на мнение большинства руководителей петербургских аптек, выразил опасение, что руководство Комздрава, получив практически монопольную власть над фармацевтическими учреждениями, в дальнейшем будет серьезно влиять на процесс их приватизации. В принципе, председатель Комздрава может своим приказом ликвидировать любую из 178 переданных ему в полное подчинение аптек и на освободившихся помещениях разместить, например, частную аптеку.
Примечательно, что многие госаптеки сразу после выхода распоряжения начали выступать с протестами. Более того, их поддержали оптовые фармацевтические предприятия. Не исключено, что частные оптовые фармацевтические базы, чтобы противостоять контролю со стороны мэрии, переориентируются на частные аптеки (в Петербурге их больше 100) либо начнут развивать собственную розничную сеть, переманивая к себе персонал государственных аптек.
СЕРГЕЙ Ъ-СЛЮСАРЕНКО