В последние годы стало уже почти традицией во всех трудных ситуациях искать виновных. Порой в числе главных причин неблагоприятного положения российских производителей называется то неумеренный импорт конкурентоспособной продукции, то неконтролируемый экспорт. И в зависимости от того, кого сочли вредителем, звучит требование поставить барьеры либо на пути экспорта, либо — импорта. Недавно представители российской текстильной отрасли при поддержке Минэкономики вынесли предложение ограничить экспорт шерсти, который, по их мнению, принял катастрофические масштабы и способен оставить без сырья всю отрасль, повторив тем самым уже испытанный, например, аграриями, способ — таможенное законодательство часто меняется в зависимости от степени крика.
Вообще текстильщики настаивали на крайней мере — возродить отмененные 1 сентября прошлого года экспортные пошлины на шерсть. Но эта идея особой поддержки в причастных к регулированию внешней торговли ведомствах не получила. И сейчас обсуждается следующий вариант ограничения экспорта шерсти: он остается беспошлинным, но те производители, которые решили вывезти шерсть за рубеж, должны вернуть в бюджет всю сумму полученных от государства дотаций.
Необходимость ограничения экспорта этого вида сырья текстильщики мотивируют тем, что шерсти в России и так не хватает, а после отмены пошлин экспорт начал приобретать массовый характер, и поэтому велика вероятность сырьевого кризиса в отрасли. Сейчас, например, предприятия, производящие ткани и пряжу, загружены всего на 20%. В этом году колхозы из центральных областей России подняли цену на грязную шерсть в 3 раза (с $1 за 1 кг в прошлом году до $3). Импортный же канал закупок недоступен, поскольку при этом придется платить 25-процентную пошлину, НДС и спецналог.
Еще одна опасность, по мнению текстильщиков, грозит им со стороны зарубежных компаний. Дело в том, что для производителей шерсти мировая конъюнктура сейчас меняется в благоприятную сторону: спрос на сырье растет, а объемы производства падают, особенно у новозеландских и австралийских производителей. Поэтому российские текстильщики всерьез опасаются, что представители компаний из этих двух стран постараются скупить шерсть в России, усилив дефицит сырья на российском рынке.
Специалисты Минэкономики вполне солидарны с текстильщиками и тоже считают, что экспорт шерсти нужно как-то ограничить. По их данным, за границу уходит половина всей производимой в России шерсти.
Однако производители шерсти ситуацию оценивают совсем иначе. Они уверены, что потребности текстильщиков могут удовлетворить полностью, даже несмотря на то, что объемы выработки шерсти упали с 100 тыс. т в более благополучные времена до 50 тыс. Например, по данным Минсельхозпрода, потребность текстильной промышленности в шерсти (в пересчете на волокно) составляет 40 тыс. т. Вообще же с учетом тех объемов, которые остались с прошлого года, и поставок по государственной линии из стран ближнего зарубежья, возможно, около 30 тыс. т шерсти (также в пересчете на волокно) в этом году останутся невостребованными.
Если учесть мировую конъюнктуру, то неудовольствие российских производителей шерсти станет еще более понятным. Еще в прошлом году в результате резко подскочившего спроса на натуральные волокна и одновременного сокращения производства ведущими мировыми экспортерами цены на товар выросли примерно на 70%. Правда, в начале этого года ситуация несколько изменилась: сокращение импортных закупок шерсти Китаем и затоваренность европейских складов высококачественной шерстью привели к некоторому понижению цен. Однако к началу мая события вновь стали благоприятствовать торговцам, а последние прогнозы специалистов практически не оставляют сомнений в том, что цены на этот товар будут расти. По мнению экспертов из Международного совета по шерсти (International Wool Council), заметное сокращение производства товара станет общемировой проблемой. Так, в России, по прогнозам IWC, поголовье овец сократится с 25 млн в 1994 году до 18 млн, что равнозначно 63-процентному сокращению производства шерсти в течение ближайших трех лет. По тем же прогнозам, объемы производства шерсти в мире в 1994/95 гг. составят 1589 тыс. т — на 4,5% меньше, чем в прошлом сезоне.
Нельзя исключать и того, что в случае введения ограничений на экспорт российской шерсти падение производства станет еще более заметным (из-за недостатка средств). Если еще вспомнить, что с 1990 по 1993 г. поголовье овец и коз в России уже сократилось на 16 млн голов (на 26%), а производство шерсти упало более чем в два раза, то становится понятно, что шансы у российских производителей воспользоваться нынешней благоприятной конъюнктурой минимальны.
Что касается экспорта, то он почти на 3 года был перекрыт. Дело в том, что в конце 1991 года экспортная пошлина на необработанную шерсть (код ТН ВЭД — 5101) была установлена на высоком уровне — 400 ЭКЮ за тонну, и рентабельность экспортных операций была сведена к минимуму. В сентябре прошлого года вывозные пошлины на шерсть были отменены. По сути, увеличение экспортных поставок, которое сейчас так настораживает чиновников из Минэкономики и представителей перерабатывающих отраслей, произошло исключительно за счет скопившихся за годы существования высоких экспортных пошлин остатков шерсти — той, что не была использована внутри страны.
Правда, к чести самих текстильщиков, надо сказать: они не только уповают на то, что государство "запретит" экспорт, но и самостоятельно ищут пути выхода. Например, концерн "Ростекстиль" совместно Минсельхозпродом обратился в Минфин с просьбой выделить средства из 120 млрд руб., предназначенных для поддержки легкой и текстильной промышленности, для закупки шерсти у колхозов уже сейчас, до наступления сезона стрижки овец. Тем самым они надеются предотвратить кризис с сырьем.
Прежде всего бросается в глаза необычность предлагаемой меры, а также то, что она, как это не покажется странным, обращена именно против производителей (хотя, видит Бог, кто только сейчас не ратует за поддержку отечественного производства и особенно сельского хозяйства). Действительно, подавляющее большинство экспортных поставок шерсти осуществляется разного рода посредниками, и с этим фактом согласны все — и те, кто требует ограничения экспорта, и те, кто против этого возражает. Но почему-то именно производителям придется возвращать в бюджет полученные от государства дотации, иными словами — либо нести убытки, либо оказаться отрезанными от экспорта.
Иностранным же компаниям планируемая мера скупать шерсть и "не пущать" ее на внешние рынки в принципе помешать не может. И даже наоборот, эта мера приведет только к еще большему росту мировых цен, но внутренние производители вряд ли что-нибудь с этого поимеют.
Что же касается текстильщиков, то сокращение производства, вызванное, кроме прочего, и отсутствием финансирования, наверняка заставит их закупать импортную шерсть, но уже по высоким мировым ценам.
К тому же "Ростекстиль" (если Минфин вовремя выделит средства) вообще намерен скупить необходимые текстильщикам объемы шерсти еще "на овце". Поэтому экспорт, кажется, работе текстильной отрасли угрожать никак не может.
НЕЛЛИ Ъ-ШМАКОВА, НИКОЛАЙ Ъ-ЗУБОВ