Премьера театр
В Петербурге Театр сатиры на Васильевском острове выпустил третью за последние два месяца премьеру — главный режиссер труппы Анджей Бубень инсценировал роман польского писателя Яцека Глембского "Курс лечения". За результатами наблюдал ДМИТРИЙ Ъ-РЕНАНСКИЙ.
В Театре на Васильевском всерьез взялись за современную драматургию: такой афиши нет больше ни у одного петербургского театра — все громкие спектакли последних сезонов поставлены по текстам, написанным либо в нынешнем, либо в самом конце прошлого столетия. К современному польскому роману Анджей Бубень обратился после спектаклей по Биляне Срблянович и Людмиле Улицкой. На сей раз василеостровского главрежа привлекла история молодого врача-психиатра, по доброй воле сделавшегося рядовым пациентом сумасшедшего дома. Попытка глубокого погружения во внутренний мир больных на их же территории закончилась трагически в духе пословицы "коготок увяз, всей птичке пропасть".
Переходящего опасную грань и нарушающего правила игры доктора Анджея Майера принимается изнурительно лечить от симулируемой им шизофрении другой врач-экспериментатор, да так успешно, что в какой-то момент сознание мнимого душевнобольного рушится. Внезапно умирает единственный человек, который был в курсе роковой затеи доктора Майера, а сам заигравшийся исследователь человеческих душ уже не способен променять смирительную пижаму на белый халат. Даже странно, что до петербургской постановки роман Глембского был инсценирован на родине лишь однажды.
"Курс лечения" так и просится на сцену — в нем есть та лихая детективная закрученность сюжета и то сострадание автора к своим героям, которое, с одной стороны, с неослабевающим интересом заставляет следить за действенными перипетиями, а с другой делает эту слежку трогающей до слез. Впрочем, осторожность понятна: не всякий режиссер и не всякие актеры способны выдержать человеческий саспенс "Курса лечения" при перенесении его материала на сцену.
Василеостровский "Курс лечения" задался во многом благодаря исполнителю главной роли Андрею Феськову: у недавнего новичка петербургской сцены, год назад премированного "Золотым софитом" за лучший дебют, хватает актерского потенциала выступать протагонистом всего спектакля. Анджей Бубень ставит "Курс лечения" как многофигурную сценическую композицию, в центре которой находится главный герой повести, а двадцать с лишним остальных актерских единиц создают для него мерцающий фон. Работа господина Феськова не теряется даже на фоне виртуозных реприз василеостровских корифеев, весь спектакль балансирующих между психической адекватностью и безумием их персонажей. В "Курсе лечения" доминирует краска гротеска всех мастей и оттенков, которым Бубень пишет портреты бесноватых монашек-медсестер, врачей-нимфоманов и чокнутых профессоров. У кого-то, как у Юрия Ицкова или Михаила Николаева, эти репризы выглядят смешными до колик, но жестко сочиненная режиссерская композиция не дает спектаклю распасться на парад-алле коверных.
Лучше всего господину Бубеню удалось показать процесс погружения главного героя в сумерки сознания, то, как он постепенно сгибается под тяжестью собственного замысла. Вот амбициозный хлыщ Анджей Майер садится в инвалидную коляску, пытается встать с нее — но доктор не пускает: вроде как и играючи, да только из больничных тисков уже нет выхода. Мощно поставлена и сыграна предфинальная сцена встречи главного героя с женой: пациент Майер с сыновними слезами кладет голову на грудь женщины-вамп, которой нормальному человеку хотелось бы только обладать. Трогателен финал: в укутанном в поприщинскую пижаму человечке до боли трудно узнать обладателя той несгибаемой спины, который еще недавно переступил порог клиники в белоснежном франтовском костюме-тройке.
По части структурной изысканности и эстетической безупречности "Курс лечения" уступает другим василеостровским спектаклям Анджея Бубеня, на спектакле не раз возникает ощущение того, что режиссер чересчур увлекается эстетизацией сценического текста. Спектакль пока начинает порой смахивать на балет, в котором красивой пластики чуть больше, чем режиссерской додуманности. Пока — потому, как "Курс лечения" выпускался в авральные сроки, вместо трех вечеров премьера игралась дважды за один день. Ближайшая серия показов запланирована на февраль, и к этому времени спектакль дорастет до самого себя. "Курсу лечения" есть к чему стремиться — мысль о том, как трудно порой бывает провести границу между реальностью и безумием, Анджей Бубень превратил во вполне нетривиальную идею о тоталитарности всякой медицины — которая, кажется, осмыслялась разве что солженицынским "Раковым корпусом".