Вчера завершилась первая половина Каннского фестиваля. Показаны многие фильмы — фавориты конкурсной программы. Присутствующий на кинофестивале кинообозреватель Ъ АНДРЕЙ ПЛАХОВ замечает, что пока было больше разочарований, чем открытий — и все же наблюдатели уповают на оставшиеся шесть дней.
Самым большим разочарованием фестиваля оказался фильм "Джефферсон в Париже" Джеймса Айвори, известного своими элегантными кинороманами о викторианской эпохе и британской аристократии: он не нашел никакого художественного ключа к изображению Франции накануне первой революции. Не интересен ни уныло правильный Джефферсон в исполнении Ника Нолта, ни персонажи фона, ни даже сама идея столкновения молодой американской и декадентствующей европейской цивилизаций. Трудно понять, что заставило Айвори едва ли не 20 лет бредить этой постановкой и в конце концов снять свой худший фильм. Трудно понять и отборщиков Каннского фестиваля, допустивших в конкурсную программу единственный восточноевропейский фильм — "Сенатор улиток" румына Мирчу Данелюка: нехитрая мысль о том, что гидра тоталитаризма неистребима, подана в форме старомодного и убогого гротеска.
Наиболее интересными в конкурсе пока были три фильма. "Хорошие мужчины, хорошие женщины" тайваньца Хоу Шяо Шена привлекают изысканным, на грани эксперимента, цветовым решением. Картина наполнена воспоминаниями о гражданской войне в Китае, контрастом идет линия современных фобий, отчуждения и одиночества — наследие прошлого. Напротив, лента "Земля и свобода" англичанина Кена Лоуча абсолютно заурядна с точки зрения визуальных средств и стиля, но весьма любопытна по теме (снова гражданская война, только в Испании). Под сотрясшие каннский зал звуки "Интернационала" и "Варшавянки" на экране — драма идеалистов из интербригад, ставших жертвами политических интриг Сталина. "Кэррингтон", дебют англичанина Кристофера Хэмптона, — совсем другая история: речь идет о круге интеллектуалов, среди которых главной героиней стала художница Дора Кэррингтон. Фильм было бы впору назвать "Мания Доры", ибо последняя (в блестящем, как и всегда, исполнении Эммы Томпсон) всю жизнь (несмотря на эпизодические романы) любит гомосексуалиста и умирает от этой страсти. Картина очень недурна и немало говорит о сломе эпох и женской натуре.
Утешением для утомленных одномерностью конкурсных картин эстетов стала "Лиссабонская история" Вима Вендерса (показанная в рамках "Особого взгляда"). Немецкий режиссер вернулся к истокам, к скромной и обаятельной манере своих ранних road-movies, рассказам о "поисках звука". Картину немного портят умозрительность и репрезентативность: видно, что как и многое в этом году, лента делалась к 100-летию кино.
В Канне юбилей отмечают и ретроспектива Джона Форда, и серия фильмов, специально снятых Мартином Скорсезе, Жаном-Люком Годаром, Нагишей Ошимой. В оставшиеся шесть дней пойдут настоящие шедевры и приедут настоящие звезды. К примеру, Шарон Стоун, которая в целях борьбы со СПИДом даст благотворительный ужин, — это уже традиция Канна, не так давно подобную акцию устраивала Элизабет Тейлор. Главное же событие вчерашнего дня — показ долгожданного фильма Лари Кларка "Детки", но об этом в следующем репортаже.