В театре имени Вахтангова состоялась премьера спектакля "Проделки Скапена". Постановку комедии Мольера, давно не появлявшейся на столичных подмостках, осуществил режиссер Александр Горбань, известный театралам своими работами в театре "Сатирикон".
Призраки итальянских мотивов и мотивчиков обречены бродить по вахтанговской сцене. Ничего не поделаешь: слава этого театра накрепко связана с традицией итальянской комедии масок, давшей когда-то жизнь "Принцессе Турандот" Вахтангова. Время от времени театр подпитывался итальянскими источниками и в поствахтанговский период своей истории. Однако в этом сезоне здесь в конце концов решили не на шутку присягнуть на верность далекой солнечной стране. Неаполитанские песни, мелодии Нино Рота, стилизованная под итальянский язык абракадабра и ромбики арлекинских костюмов, — все эти, не говоря о прочих, явные признаки "аппенинской болезни" проявились сразу в двух из трех выпущенных за сезон вахтанговцами премьер.
Конечно, каждый из режиссеров шел своим путем. Роман Виктюк превратил незатейливую комедию Альдо Бенедетти "Я тебя больше не знаю, милый" в ностальгически-эстетский, не лишенный изящества легкий спектакль. Александр Горбань поставил классическую мольеровскую пьесу, действие которой по счастью происходит в Неаполе, как откровенный и грубоватый фарс. Режиссер не стал подлаживаться под каноны театра им. Вахтангова и без стеснения перенес весь свой "сатириконовский" набор приемов на академическую сцену. Кажется, такой способ работы вахтанговцы восприняли с не меньшим энтузиазмом, нежели актеры райкинского театра. Способ этот в теории прост и заключается в извлечении максимально возможной интенсивности зрительского смеха на единицу сценического времени.
Спектакль Горбаня построен по проверенному не раз принципу сборного эстрадного концерта. Поэтому излишне было бы искать в "Проделках Скапена" сквозного мотива или единой тональности. История о том, как находчивый слуга с помощью присочиненной к Мольеру компании комедиантов объегорил двух старых скупердяев и устроил счастье двух пар влюбленных, разыгрывается шумно и динамично. Шутки и штучки, фокусы и репризы, музыкальные номера и мимические этюды торопливо сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой и поистине "легкостью необыкновенной". У Горбаня идут в дело все подручные средства, вплоть до архитектурных излишеств — директорских лож в бельэтаже и красующегося над порталом сцены серпасто-молоткастого герба бывшей родины. А уж дымящийся вулкан Везувий на фоне небесно-голубого задника становится поистине кладезью трюков. Причем парад-алле полуцирковых номеров задается еще в прологе: пока публика заполняет зрительный зал, на авансцене выступает жонглер и бегает натуральный белый пудель. Винегрет эпизодов щедро сдобрен коктейлем мелодий: иногда кажется, что театральный звукорежиссер просто хулиганит, запуская то Моцарта, то шлягер из "Кабаре" Боба Фосса, то Утесова, то мелодию Фрэнсиса Лэя из "Мужчины и женщины".
Возможно, ценителей строгих театральных стилей неразборчивость постановщика способна покоробить и быстро утомить, но в изобретательности и живой фантазии ему не откажешь. Горбань готов обыграть любую реплику и любую интонацию и находит для этой игры разнообразные средства. А там, где текст Мольера не позволяет вволю развернуться, режиссер позволяет актерам отсебятину — в крайнем случае как имитацию оговорки. Кажется, приподнятая атмосфера царит на "Проделках Скапена" по обе стороны рампы. Зрители (даже те, кому спектакль не понравится) найдут здесь для себя подтверждение старой истины: грамотно валять дурака — непростое занятие.
ПАВЕЛ Ъ-СИГАЛОВ