Дело в том, что пока никакой официальной позиции по реституции нет. Вернее, существует несколько взглядов на сам неоднозначный процесс, и различие их отнюдь не сводится к тому, что одни говорят: "Мы ничего никому не должны", — а другие: "Все надо отдать". Президентская точка зрения, с которой я солидарен, — переговорный процесс действительно необходим. Совет федерации считает — все наше по закону, и если говорить о переговорах, то только с позиции силы. Что скажет Госдума — посмотрим. При таковом разбросе мнений главных государственных институтов сформулировать единый курс невозможно. На мой взгляд, для исполнительной власти абсолютно разумен известный принцип — никогда не говорить никогда. Если занять жесткую, непримиримую позицию ("Ничего не отдадим"), то автоматически это приведет к нашей изолированности, а значит мы потеряем возможность вернуть себе что-то свое. Что для России важнее — земельные книги XVIII века герцогов Лихтенштейна, попавшие в наши хранилища случайно, или же личный архив следователя по особым поручениям Соколова (касающийся расстрела царской семьи), на который Запад был готов их обменять? И демонстрируемая некоторыми непримиримость ничего общего не имеет с истинным патриотизмом. Надо принимать такие законы, которые бы не навредили национальным интересам России. Предложенный проект во многом несовершенен, а главное — попирает принятый недавно гражданский кодекс, где особо оговорено право на частную собственность.
Историю, конечно, нельзя переписывать: была страна-агрессор и была страна-жертва. Германия должна согласиться с законностью перемещения ценностей с ее территории, по решениям СВАГО и Контрольного совета принятого в целях ее последовательной денафикации и демилитаризации в обеспечение права СССР на возмещение потерь. И никто не возьмется оспаривать, что этот процесс обратим. Но также нельзя не признавать новый международный правовой режим существования культурных ценностей, сложившийся уже после войны, и прежде всего неотъемлемое право любой страны на национальное культурное наследие. И это в равной степени относится и к России, и Германии. Нельзя мерить современный мир глазами Тегеранской конференции, и наше прошлое вовсе не должно мешать оставаться нам партнерами, но только на твердом знании нашей истории можно добиться полного взаимопонимания. Некоторым же из нас не мешало бы помнить, что проблема реституции — это и проблема сегодняшних интересов России, политических, экономических, научных, культурных и т. д. Особенно же поражает разнузданность и амбициозность кампаний, развязанных в некоторых СМИ; место на полосах в центральных изданий предоставляется, мягко говоря, сомнительным личностям типа Владимира Тетерятникова, так и не сделавшего себе карьеру за рубежом и пытающегося здесь заявить о себе как о главном эксперте реституции. И таких желающих достаточно.