"ВТБ Капитал" — первый российский инвестбанк, созданный госструктурой. На старте проекта, этой весной, у ВТБ были агрессивные планы по консультированию компаний, выходящих на публичный рынок. В условиях кризиса банк изменил ориентиры. Сейчас "ВТБ Капитал" участвует в проектах по спасению экономики от кризиса. О том, как инвестбанкиры сейчас зарабатывают, зачем осуществляются госинтервенции на фондовом рынке и на чем группа ВТБ экономит в условиях кризиса, в интервью "Ъ" рассказал президент "ВТБ-Капитала" ЮРИЙ СОЛОВЬЕВ.
— До прихода в ВТБ вы занимали пост первого зампреда правления Дойче Банка. Чем работа в государственном инвестбанке отличается от работы в "дочке" крупного западного инвестбанка?
— По характеру и профилю работы инвестиционный бизнес и в Дойче банке, и в ВТБ один и тот же. Сам переход ничего не изменил. Основное отличие, особенно в условиях кризиса, заключается в том, что сейчас приоритетной задачей для нас является участие в проектах, направленных на спасение экономики от кризиса.
— Как изменились условия работы на рынках капитала и оплата вашей работы по консультированию?
— По некоторым сделкам оплата нашей работы находится на докризисныих уровнях. Иногда клиенты даже готовы платить больше, потому что хотят побыстрее завершить сделку. В целом уровень цен определяется спросом и предложением. С одной стороны, многие иностранные игроки сокращают свой штат. В результате предложение на рынке инвестиционных услуг резко снизилось. С другой стороны, спрос на эти услуги сейчас упал, но мы ожидаем его возобновления. Некоторые компании сами по себе просто не выживут, и им придется проводить слияния с конкурентами.
— Бывает ли такое, что вы как госбанк проводите финансовый анализ вообще без оплаты, просто потому, что вас попросили?
— Если просят, мы делаем.
— Говорят, что ВТБ выдает многим потенциальным эмитентам кредиты при условии, что "ВТБ Капитал" будет после кризиса проводить их IPO...
— Да, действительно, выдавая кредиты, мы одновременно пытаемся продавать и инвестиционные услуги. Команда, которая перешла в "ВТБ Капитал" из западных банков, руководствовалась двумя причинами. Во-первых, у нас появилась универсальная платформа, где мы можем предоставлять все инвестиционные услуги, координируя их с очень мощным коммерческим и ритейловым банком. Во-вторых, нас привлек огромный клиентский бизнес ВТБ, к которому уже можно пойти со своими продуктами. Как инвестиционный банк мы занимаемся поиском путей и способов реструктуризации долга. Причем в таком виде, который позволит клиенту обслуживать этот долг, а нам — иметь инструмент, отражающий в лучшем виде тот риск, который мы на себя принимаем. Например, если доходы компании упали очень сильно и обслуживать долги становится тяжело, мы можем перевести часть долга, например, в конвертируемый долг — облигации либо заем.
— ВТБ сейчас оказался в центре событий, происходящих с проблемными активами. Вы ведь исследовали финансовое состояние и "КИТ финанса", и Связьбанка...
— Вы правы, но мне не хотелось бы комментировать конкретные сделки, тем более что они благополучно завершились и без нашего участия. Но сделки ведь сейчас происходят не только с проблемными активами, но и с клиентами, у которых просто временные трудности с ликвидностью.
— Разве в России остались какие-то компании, у которых нет проблем?
— Конечно.
— Неужели? В каких секторах?
— В тех, где не было большой задолженности.
— Конкретные названия не хотите сообщить?
— Даже строительные компании находятся в разных положениях. Некоторые из них сворачивают свой бизнес, другие пытаются купить конкурентов. Основным здесь является не фактор сектора, а фактор уровня задолженности.
— У "Уралкалия", например, не было большой задолженности, но проблемы все равно появились...
— Их ситуация не имеет отношения к мировому финансовому кризису. Такие проблемы могут возникнуть у компании вне зависимости от ситуации на рынке.
— Но ведь на поклон к вице-премьеру Игорю Сечину с просьбой о получении финансирования ходит сейчас множество компаний, начиная от небольших ритейлеров и заканчивая Внешэкономбанком...
— Банкам в первую очередь необходим дополнительный капитал. Для того чтобы укрепить собственное состояние и обеспечить его длинными ресурсами. Это нужно, чтобы они могли нормально функционировать и кредитовать своих партнеров в реальном секторе. Однако производство кредитов в мире сейчас сильно затормозилось. Основной причиной кризисных явлений сейчас является то, то мировая фабрика по производству кредитов перестала работать и ее механизмы устроили забастовку. Для того чтобы эта фабрика заработала и деньги пошли в экономику, банкам нужны длинные деньги. И хотя мы продолжаем работать с западными кредиторами, к сожалению, для многих эти рынки сейчас закрыты.
— Неужели еще существуют западные кредиторы, которые предоставляют финансирование?
— Да, существуют. Однако, исходя из тех задач, которые перед нами стоят, этих источников не хватает.
— Все сейчас жалуются, что для них закрыты зарубежные рынки. Почему же тогда для ВТБ некоторые из этих рынков открыты?
— Я не говорю, что они открыты для нас. Например, недавно у одного из западных банков наступило время исполнения put option, то есть появилось право попросить погашения кредита. Мы провели с ними переговоры и договорились о продлении. В целом рынки сейчас закрыты, но теоретически есть карманы ликвидности, которые можно использовать.
— Фактически сразу после того, как ФК "Открытие" начала санировать Русский банк развития, появилась информация о том, что ВТБ приобретает долю в этой компании. Чем для вас интересна возможность приобретения ФК "Открытие"?
— Бизнес "Открытия" развит в тех сегментах, в которых мы вообще не присутствуем. Например, "Открытие" как брокер обслуживает профессиональных участников рынка. В последнее время в связи с ослаблением части конкурентов "Открытие" существенно улучшило свои позиции. Они смогли создать ряд инновационных продуктов в области ритейла и девелопмента. Этими факторами определился наш первоначальный интерес к финансовой корпорации. Вторая заинтересовавшая нас возможность — то, что руководство корпорации "Открытие" хотело активно участвовать в санации проблемных финансовых институтов. Сейчас они санируют Русский банк развития. ВТБ — это крупная публичная структура с широкой региональной сетью, эмитент нескольких выпусков еврооблигаций. В то же время "Открытие" является небольшим игроком, более динамичным и не имеющим такого большого комплекса задач, как ВТБ. Поэтому финансовая корпорация "Открытие" теоретически интересна как платформа, на которую можно было бы нанизывать банки с целью их санации и дальнейшей перепродажи. Это некий вид совместного предприятия: наши инвестбанкиры могут помогать другим финансовым институтам в проведении процессов реструктуризации, оздоровления и дальнейшей перепродажи. То есть, возможно, имеет смысл смотреть на потенциальных игроков, прежде всего на "Открытие", как на площадку для подобного бизнеса. Кроме того, у банков иногда бывают различные непрофильные активы — от стройки до каких-то лицензий на разработку сырьевых месторождений. У группы ВТБ достаточно уникальная платформа, и мы, например, можем найти какие-нибудь недостроенные проекты и предложить их одному из наших клиентов-девелоперов. В данном контексте "Открытие" может быть для нас интересным.
— В какой стадии сейчас находятся переговоры?
— В стадии рассмотрения.
— Но ведь уже закончен анализ финансовой отчетности корпорации?
— Финансовую отчетность мы действительно проанализировали. Была проделана большая работа. Ее результаты обнадеживающие. Финансовое положение корпорации достаточно стабильное.
— Вы рассматривали других игроков, помимо "Открытия"?
— Да, мы обращали внимание и на других игроков. Но альянс с "Открытием" мы рассматриваем как временный.
— То есть это — временное кризисное объединение и, когда ситуация стабилизируется, вы из него выйдете?
— Почему кризисное? Если бы мне точно сказали, когда кончится кризис, я был бы счастлив. Сейчас существует определенный бизнес-план и определенные ожидания от этих инвестиции.
— "Тройка Диалог" и "Ренессанс Капитал" также оказались в списке потенциальных объектов приобретения?
— За последние три месяца происходило много разных событий. Мы разговаривали со многими игроками и рассматривали различные возможности стратегического сотрудничества. Компании, которые вы перечислили, работают в различных секторах, поэтому мы могли с ними вести переговоры и по поводу других активов.
— Какую сумму вы рассчитываете потратить на приобретение ФК "Открытие"? Планируете ли вы довести свою долю в компании до 100%?
— Шаг номер один еще не сделан: не решено, будем мы заключать эту сделку или нет. И не определена ее структура. Сейчас мы прорабатываем этот вопрос, а когда закончим прорабатывать, качество принятия решений не должно страдать от его скорости.
— Активы в других секторах вас интересуют?
— Интересуют, и мы работаем в этом направлении. Сейчас во всем мире, в том числе и в России, подешевели многие активы. Например, в настоящее время мы работаем над бизнес-планом сельскохозяйственного фонда. Его объем еще не определен.
— Как вы оптимизируете издержки в условиях кризиса?
— Мы синхронизируем свои действия с группой ВТБ. На мой взгляд, все решения принимались оперативно и оказались достаточно эффективными. Когда наша команда перешла в ВТБ из западного банка, мы принесли с собой в том числе западную технологию по управлению издержками. Оптимизация издержек, например, распространяется на авиаперелеты, использование информационных систем и прочие операционные составляющие.
— Неужели с вашим приходом Андрей Костин начал летать экономклассом?
— У руководителей уровня Андрея Леонидовича Костина есть определенный круг задач, решение которых может определить судьбы десятков тысяч людей как внутри группы ВТБ, так и на финансовом рынке в целом. Рабочий день руководителей длится более 18 часов и подразумевает высочайший уровень ответственности. Поэтому для них должны быть созданы максимально комфортные условия во всем, чтобы они работали эффективнее. Как говорят японцы, человек на работе должен думать о работе и дома тоже он должен думать о работе.
— В чем тогда заключается экономия?
— Во-первых, ВТБ очень резко сократил количество перелетов. Во-вторых, было определено, кому именно необходимо летать бизнес-классом. Например, люди, которые только пришли из бизнес-школы, наверное, летать бизнес-классом, особенно на короткие расстояния, не должны. Кроме того, появились ограничения по некоторым мелким затратам, например по расходам на клиентские встречи. Место встречи всегда можно выбрать соответственно текущим возможностям.
— На развитие инвестбизнеса ВТБ готов потратить $500 млн за два года. Сколько денег было потрачено в этом году, и сколько заработано?
— В настоящий момент я не готов назвать сумму по нескольким причинам. Этот год был переходным. Мы только зарегистрировали "ВТБ Капитал" как наше юридическое наименование. Мы полгода работали над системой рисков и только запустили целый ряд бизнесов, только начали торговать акциями. Мы продолжаем строить нашу систему. Во-первых, есть бюджет на построение банка. Второе — это бюджет на новый бизнес, где мы начинаем делать новые продукты, приходим в новые страны. Третье — это старый бизнес, который мы унаследовали от группы ВТБ. В следующем году по плану мы должны вернуть все инвестиции, которые будут в нас вложены.
— Эти инвестиции будут меньше $500 млн?
— Да, они будут значительно меньше $500 млн.
— Каким образом вы планируете вернуть такие инвестиции за год?
— За счет прибыли от новых бизнесов.
— Но работа на рынках капитала прибыль приносить не будет?
— Помимо рынка акций, IPO на котором сейчас не проводятся, есть еще долговой рынок. На мой взгляд, 2008-2009 годы станут для России абсолютно рекордными по объемам выпуска рублевых облигаций. В этом сегменте ВТБ — бесспорный лидер. Кроме того, компании активно проводят частные размещения, и мы сейчас выступаем консультантами по ряду подобных сделок в разных секторах — рознице, девелопменте, логистике. Более того, мы сегодня можем похвастаться первым местом по оборотам в режиме торгов репо по акциям и облигациям, где существенно опережаем ближайших конкурентов. Доходы от сделок M&A и IPO не являются основными для инвестбанка, но всегда привлекают огромное внимание. Хотя никто не пишет про значительные объемы бизнеса, которые приходятся на валютные, процентные и кредитные сделки. Многие компании берут займы в рублях и проводят операции своп, позволяющие им занимать под очень низкую или отрицательную доходность в других валютах.
— Кто таким образом зарабатывает?
— Это выгодно компаниям, которые таким образом снижают уровень издержек на обслуживание кредитов, и банкам, которые их обслуживают. Оборот рынка свопов ежедневно достигает триллионных объемов. Этим занимаются все компании, которые хотят хеджировать свои риски,— и нефтегазовые, и горнодобывающие, и ритейловые. И на каждом из этих шагов брокер зарабатывает деньги. Кроме того, наши специалисты ведут целый ряд проектов. Например, сейчас мы работаем с комиссией по ценным бумагам Китая по вопросам двойного листинга. Реализация проекта даст возможность китайским инвесторам покупать бумаги российских компаний. Также недавно мы получили разрешение открыть офис в Дубае.
— Какие задачи стоят перед вами на ближайшие два года?
— Мы должны достроить инвестиционный бизнес группы ВТБ и вывести его на первое место во всех сферах его работы. Построение инвестбанка — это как очень хрупкое, очень красивое и очень плодородное растение. Но для того, чтобы его вырастить, нужно приложить массу усилий: защитить от ветра, отобрать лучшие семена для того, чтобы оно превратилось в устойчивое красивое дерево, которое бы приносило свои плоды. За три-четыре месяца деревья не вырастают. Два-три года необходимо для того, чтобы бизнес сам по себе выстроился и команда сплотилась. У нас еще не завершены все технологические процессы. Их надо тщательно прорабатывать, чтобы потом не возникали ситуации, как в некоторых банках, когда один трейдер приносит многомиллиардные убытки.
— Кризис подтвердил цикличность интереса иностранных инвесторов к российской экономике. Когда их интерес вернется?
— Не думаю, что спрос вернется очень быстро. Это зависит от здоровья мировой финансовой системы. Должна восстановиться фабрика по производству кредитов или заемных средств.
— Правильно ли, на ваш взгляд, государство осуществляет поддержку фондового рынка?
— На мой взгляд, не надо преследовать цель поддержания котировок на определенном уровне. При нынешней ситуации на мировых рынках все искусственные попытки, скорее всего, окажутся безуспешными. Осуществляя госинтервенции на фондовом рынке, правительство должно соблюдать три основных правила. Инвестиции должны быть долгосрочными и нацеленными прежде всего на прирост стоимости госденег, по сути, средств налогоплательщиков и пенсионеров. То есть сначала надо провести общий анализ рынка и определить перспективные направления с горизонтом инвестирования пять-десять лет.
Приоритетными также можно считать инвестиции в бумаги компаний с небольшим free-floated (объем бумаг в свободном обращении.— "Ъ"). Государство может потратить относительно небольшие деньги и купить блокирующий пакет компаний с небольшой капитализацией и низким free-floated. Фактически такие инвестиции сильно уменьшат количество акций в свободном обращении, и они, соответственно, уменьшат негативное влияние на котировки этих компаний. Подобная инвестиция поддержит рынок в целом, потому что количество продавцов снизится.
И наконец, перспективными можно считать инвестиции в компании, в отношении которых существуют фундаментальные искажения. Например, количество денег у компаний больше, чем вся нынешняя капитализация.
— То есть государство сейчас осуществляет инвестиции с целью поддержания индекса?
— Я не могу комментировать этот вопрос. Но, по сообщениям СМИ, инвестиции осуществлялись с целью поддержания индекса ММВБ на определенном уровне. Такая стратегия может иметь позитивное влияние только внутри дня. Долгосрочное же воздействие подобная тактика может оказать, лишь если инвестировать десятки миллиардов долларов.
— Как должны себя вести инвесторы — покупать те бумаги, в которые инвестирует государство?
— В этом есть определенная логика. Государство — крупный акционер "Газпрома", "Роснефти", Сбербанка и других компаний. Поэтому оно лучше проинформировано о состоянии дел в этих компаниях, чем мы все. Кроме того, перед ним вырисовывается более ясная картина дальнейших перспектив — например, в области реформирования газовой отрасли и налогообложения нефтяного сектора. Одним словом, правительство — весьма сведущий покупатель, и я инвестировал бы наравне с ним. Та же логика применима к ЛУКОЙЛу, менеджмент которого скупает акции компании.
— На какой отметке у акций ВТБ есть уровень поддержки? Ниже какого уровня они упасть не могут?
— Сейчас бумаги уверенно держатся вокруг нынешних уровней. Как менеджер банка, я не могу комментировать динамику наших бумаг. Но, на мой взгляд, рынок переоценил влияние негативных процессов на банковскую систему. Очевидно, что ВТБ является одним из системообразующих банков, которые важны для государства. Акции, например, Сбербанка я тоже считаю очень дешевыми.
— Вы сами инвестируете в фондовый рынок?
— Конечно, у меня есть небольшой портфель, и я являюсь долгосрочным инвестором. У меня нет ни времени, ни желания отслеживать краткосрочные тенденции.
— В каких валютах или активах вы храните свои сбережения?
— В корзине активов.
— Доллар, евро, иена, рубль?
— В корзине есть британский фунт, а также реальные активы, например драгметаллы. Большинство западных стран сейчас начнет использовать фискальный рычаг и наращивать крупные долги. Из него можно выйти разными путями. Один из самых легких путей — включение печатного станка, которое рано или поздно будет означать достаточно сильную инфляционную тенденцию. Это отразится на огромном количестве валют. Тогда реальные активы, номинированные в этих валютах, очень сильно вырастут.
— А когда Россия включит печатный станок?
— В начале 90-х Россия пережила гиперинфляцию. На мой взгляд, сейчас благодаря профессионализму руководства ЦБ и членов правительства нам этого удастся избежать. Все шаги, которые правительство делает в настоящий момент, достаточно адекватны.