Теперь можно прогнозировать инфляцию, обменный курс, кредитную ставку, доходность ГКО и налоги
Россия получила 6,5 миллиардов долларов, правительство и ЦБ подписали заявление об экономической политике на ближайший год
Как много можно сделать, если не делать того, что делать нужно.
Стефания Гродзеньска
Дал слово — держись
10 марта правительство и ЦБ торжественно подписали совместное заявление об экономической политике на 1995 год (как и предыдущее аналогичное заявление — о нем Ъ писал в #44 за 1993 г. — нынешнее подготовлено для МВФ и является переводом с английского). Заявление представляет собой обязательства России перед Международным валютным фондом, выполнение которых и позволит стране на самом деле получить кредит у этой организации на $6 млрд.
По словам недавно назначенного исполнительного директора МВФ "от России" Дмитрия Тулина, выделение средств РФ будет осуществляться ежемесячно или поквартально с учетом результатов проведения экономического мониторинга, осуществляемого российской стороной. Первая, апрельская сумма, видимо, будет содержать двухмесячный лимит.
Этот кредит уже включен в доходную часть бюджета и предназначен для поддержания бюджетного дефицита на уровне, который по расчетам ЦБ, правительства и МВФ позволит сбить инфляцию в 1995 году до 4% в среднем за год. Напомним, за первые два месяца года инфляция составила около 33%. Если предположить, что ее темпы будут снижаться линейно, то далее инфляция должна понижаться на 0,4-0,5 процентных пункта ежемесячно — до 1% в декабре.
Обязательства, требуемые МВФ от России, сводятся к ряду жестких мер в кредитно-денежной, налоговой, валютной и структурной областях, направленных на изыскание неинфляционных источников финансирования государственных расходов. Документ выдержан в очень последовательном ключе. Государственным финансам устроена своего рода система "ниппель", предполагающая движение денег только в одном направлении — в бюджет: с одной стороны, никаких государственных дотаций, никаких льгот, никаких государственных кредитов и долговых обязательств не по рыночным ставкам, с другой — организуем распродажу госпредприятий, государственных пакетов акций, земли.
В заявлении подчеркивается, что официальный валютный курс по-прежнему будет плавающим, то есть нефиксированным.
Скорее всего, правительство и ЦБ эти меры будут пытаться добросовестно выполнять — по трем причинам. Во-первых, заполучить низкую инфляцию, в том числе, за чужой счет (хотя бы и в кредит), а вслед за этим шанс на оздоровление финансов и оживление инвестиционной деятельности — уже само по себе стоит усилий. Во-вторых, как мы уже говорили, эти меры будут контролироваться МВФ. В-третьих, сами по себе меры хоть и жесткие, но в контексте проводимых реформ — последовательные и разумные. Их отрицание, конечно, вполне допустимо, но в рамках другой экономической концепции.
Поэтому вполне уместно задаться вопросом: как все это отразится на хозяйственной и деловой обстановке? Наши выкладки показывают, что весьма существенно — как на отдельных ее аспектах, так и на экономике в целом.
Но прежде чем рассмотреть частные следствия обещанной политики, разберемся с ее центральным пунктом.
Совпадение, оказавшееся решающим
Мы обратили внимание на примечательное совпадение двух сумм: обещанный заявлением прирост валютных резервов почти в точности соответствует размерам кредита МВФ. Откуда вдруг такое совпадение?
За комментарием мы обратились к директору департамента иностранных операций ЦБ Александру Потемкину, попросив его в первую очередь пояснить пока не слишком привычный нам термин золото-валютных резервов. Дальнейший комментарий кому-нибудь, возможно, покажется слишком специальным, но он на самом деле трактует о весьма любопытных вещах.
Г-н Потемкин отметил, что "само это понятие применительно к России появилось сравнительно недавно. При вступлении в члены МВФ в 1992 году Россия приняла на себя обязательства предоставлять информацию по целому ряду показателей, характеризующих денежно-кредитную, валютную сферы и экономические взаимоотношения с нерезидентами. Один из таких показателей по методологии МВФ — золото-валютные резервы, к которым относятся запасы золота в стандартных слитках, а также высоколиквидные иностранные активы в свободно конвертируемой валюте (валютные резервы), принадлежащие органам денежно-кредитного регулирования".
Как следует из самого названия, резервы складываются из
золотого и валютного компонентов. "В расчет наших запасов входит тот металл, который в данный момент действительно принадлежит Минфину или ЦБ, — пояснил Александр Потемкин. — Если металл используется в международных свопах, заложен и под него получена валюта, она учитывается в разделе валютных резервов. Кроме того, в золотые резервы, по международным правилам, не включаются иные драгметаллы — например, серебро и платина, добычу которых осуществляет Россия. Они становятся для нее как бы дополнительным резервом, невидимым в данной статистике".
Г-н Потемкин подчеркнул, что строгость международной методики позволяет причислять к валютным резервам только высоколиквидные средства. Непременным условием считается размещение этих средств в высоконадежных учреждениях с минимальным риском, то есть причисляемых международными рейтинговыми классификациями к высшей категории надежности.
Поэтому средства Минфина, скажем, на валютных счетах в российских банках не могут относиться к разряду резервных средств: во-первых, не полагается учитывать в валютных резервах средства на счетах банков-резидентов, а, во-вторых, даже если бы этого правила не существовало, отечественные банки, согласно международному рейтингу надежности, ни по остаткам средств, ни по риску и отдаленно не приближаются даже к последним категориям мировой классификации. В данном случае это проблема не столько банков, сколько рискованности самой России и бедности ее экономики.
Поэтому ЦБ, по словам Александра Потемкина, размещает часть средств на счетах центральных банков других стран. Их надежность, особенно национальных банков стран "семерки", априори превосходит любой первоклассный коммерческий банк.
Особый вопрос — в каких валютах размещать национальные резервы. Нередко при обсуждении резервной политики России используется такая логика: дескать, если Россия размещает валютные запасы в долларах США, она кредитует американскую экономику; если наша страна помещает средства в государственные обязательства Германии, она напрямую финансирует правительство этой страны. Александр Потемкин считает такую логику порочной. "Когда речь идет о резервах страны, следует отбросить такого рода политические рассуждения и исходить из экономической целесообразности и надежности помещения средств", — считает он.
Наиважнейшим правилом, которым руководствуется ЦБ любой страны, является размещение валютных ресурсов в валюту, являющуюся резервной по отношению к национальной. Так, немецкая марка считается резервной единицей по отношению к другим евровалютам, поэтому страны Европы предпочитают свои резервы хранить в DM. Что же делать в этом смысле самой Германии? Она, соответственно, выбирает в качестве резервных деньги более высокого порядка, нежели собственные — американские доллары. Это, кстати, укрепляет позиции марки как резервной валюты для стран-соседей. Со своей стороны, США рассматривают в качестве денег более высокого порядка золото, поэтому валютная часть госрезервов США меньше металлической.
"Имея в виду это правило, мы при всем уважении к странам СНГ или Балтии не можем включить их национальные валюты (возможно, весьма доходные) в число резервных, — объяснил представитель ЦБ. — Более того, учитывая экономическое положение стран бывшего СССР, можно сказать, что они обречены считать резервной валютой американские доллары и размещать в них от 60 до 90% иностранных резервов".
Следующим, ключевым аргументом при выборе валюты в качестве резервной, оказывается оценка ликвидности рынка данной валюты. "Допустим, Центральному банку России, — рассуждает Александр Потемкин, — необходимо провести на внутреннем валютном рынке крупные интервенции против своей национальной валюты. 200 или 300 миллионов долларов за день. Это значит, что в сжатые сроки ЦБ потребуется превратить доходные активы в средства на счетах. Если вы разом ликвидируете указанную сумму своих средств, вложенных в казначейские обязательства среднего по размерам европейского государства, то немедленно подорвете рынок падением цен на госбумаги. В отношении же американских госбумаг, когда госдолг США достигает триллионных отметок, сотни миллионов долларов, требующихся России, легко теряются в общих оборотах". Поэтому, как и другие госбанки, ЦБ России значительную часть валютных резервов размещает в государственные бумаги США и Германии. По доходности они сопоставимы с депозитами, а по ликвидности являются более удобным инструментом.
Золото-валютные резервы РФ в 1994 году (млрд $)
| 1.01 | 1.04 | 1.07 | 1.10 | 31.12 | |
|---|---|---|---|---|---|
| Валовые активы* | 8,9 | 7,6 | 10,5 | 6,7 | 6,5 |
| Валютные резервы | 5,8 | 4,6 | 8,0 | 4,2 | 4,0 |
| — специальные права заимствования | 0 | 0 | 0,9 | 0,3 | 0 |
| — резервная позиция в фонде | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| — другие резервные валютные | 5,8 | 4,6 | 7,2 | 3,8 | 4,0 |
| активы | |||||
| Золото (тонн) | 317 | 315 | 255 | 368 | 262 |
| Иностранные пассивы, включаемые в | 2,5 | 2,6 | 4,2 | 4,2 | 4,2 |
| расчет чистых международных | |||||
| резервов | |||||
| Чистые международные резервы | 6,4 | 5,1 | 6,3 | 2,5 | 2,2 |
Для пересчета в долларовый эквивалент использованы котировки иностранных валют к рублю, котируемые Банком России на отчетную дату.
*В валовые активы включено золото по условной цене $300 за тройскую унцию.
Комментируя показатели золото-валютных резервов России в 1994 году, Александр Потемкин отметил, что пик накоплений валютных резервов в августе связан с получением государством очередного кредитного транша в $1,5 млрд и с
достижением некоторой стабилизации на внутреннем валютном рынке. Колебания показателей золотого запаса объясняются спецификой России как страны-экспортера желтого металла и зависят от периодов его добычи или продажи. "Чистыми международными резервами" считается общая сумма золото-валютных активов без учета задолженности перед Фондом (она квалифицируется как пассив Минфина).
Вернемся теперь к странному совпадению, обнаруженному в правительственном заявлении: почему вдруг сумма кредита МВФ в точности совпала с планируемым приростом наших резервов? Объяснение этого факта способно пролить свет на очень важный аспект государственной экономической политики 1995 года.
Александр Потемкин подчеркнул, что при оценке размеров золото-валютных резервов страны важно понимать, какие цели преследует то или иное государство при их создании. Принято считать, что валютные резервы как минимум должны покрывать объемы двух-четырехмесячного импорта товаров и услуг. Отчасти на эту цель сориентированы и российские резервы. Для России крайне важно в случае возникновении кризисных ситуаций суметь поддержать критический импорт. Вместе с тем одной из важных целей резервной политики ЦБ является поддержание внутреннего валютного рынка и режима конвертируемости.
Стоит отметить, что многие страны, располагающие весьма значительными объемами резервов, исходят из других предпосылок. Валютные резервы США превышают $60 млрд, ФРГ — $80 млрд, Китая — $30 млрд, а вот у Сингапура они составляют $52 млрд, Тайваня — аж $90 млрд. Казалось бы, зачем тому же Тайваню держать огромные ресурсы в резервах? Не разумнее ли инвестировать их в собственную экономику? Александр Потемкин считает, что отвечая на поставленный вопрос, приходится учитывать специфику упомянутых государств. "Они располагают огромными иностранными инвестициями, и их валютные резервы, с точки зрения иностранного инвестора, выполняют роль залога, гарантируют ему возможность репатриации капитала и прибыли. Нашумевший валютный кризис в Мексике, связанный с 60-процентной девальвацией национальной валюты, доказывает необходимость проведения крайне взвешенной резервной политики государством — держателем объемных иностранных инвестиций. Мексиканский кризис разразился в связи с массированным их оттоком. В подобных ситуациях правительство страны, как правило, затрачивает крупные суммы из валютных резервов на обеспечение свободного перетока (в случае Мексики — оттока) капиталов. В итоге власти страны не выдержали напора: резервов не хватило для гарантированного вывоза капиталов из Мексики всеми желающими 'увести' оттуда свои вложения".
Иными словами, нынешний кредит МВФ по его целевой направленности ("резервный") и механизму предоставления (путем размещения на депозитах за рубежом в государственных банках западных стран) — играет роль исключительно гарантии иностранным инвесторам. И не более того.
Согласно совместному заявлению правительства и Банка России, "валовые международные резервы кредитно-денежных органов должны составить к концу 1995 года не менее $11 млрд", и увеличение этого показателя произойдет не за счет собственных средств, а за счет займа, предоставленного МВФ. Вообще, с точки зрения г-на Потемкина, "в настоящее время $3-5 млрд валютных резервов вполне достаточно для проведения эффективной курсовой политики". А эти миллиарды у нас уже есть. Таким образом, наращивание золото-валютных резервов в результате покупки Центробанком валюты у Минфина провоцирует рублевую эмиссию и увеличивает денежную массу. Выходит, как ни парадоксально, благое дело формирования золото-валютных резервов невольно вносит вклад в повышение инфляции — правда, в допустимом, запланированном размере. (Несмотря, заметим, на то, что сами рубли, выпущенные ЦБ, имеют прямое золото-валютное обеспечение, а следовательно, неинфляционную природу. Вот такой получается чисто монетарный фокус: инфляция как цена за иностранные инвестиции.)
Александр Потемкин согласился прокомментировать одну из формулировок 19-й статьи заявления: "В первой половине 1995 г. правительство и ЦБ начнут консультации с МВФ с целью принятия обязательств Статьи VIII Статей Соглашения МВФ". По его словам, восьмая статья определяет режим конвертируемости национальной валюты. Безоговорочное присоединение к ней означает введение полной конвертируемости национальной валюты. (Из стран бывшего СССР к статье присоединились полностью только государства Балтии.) "В ходе консультаций мы проведем ревизию оставшихся валютных ограничений по текущим операциям и рассмотрим возможность введения свободной конвертируемости рубля по текущим операциям". (По капитальным операциям снятие всех ограничений пока не предусматривается.)
По мнению экспертов Ъ, даже частичное присоединение России к восьмой статье Статей соглашения МВФ послужит гарантией невозврата нашего государства к волюнтаристским схемам проведения курсовой политики страны, и декларированный в заявлении тезис "не будут вводиться никакие ограничения на рыночные принципы формирования обменного курса рубля" не окажется пустым звуком.
Банковские ставки
Жесткие меры в монетарной области (суровый лимит прироста внутренних активов ЦБ) будут приводить к замедлению инфляции и к росту курса доллара, адекватному снижению ставки ЦБ, что может уже надолго вывести банковские ставки в положительную область. Соответственно, спрос на кредиты и со стороны реального, и со стороны торгового, и со стороны спекулятивного секторов будет снижаться. С другой стороны, жесткие монетарные меры резко сократят потенциал предложения кредитных ресурсов от банковского сектора.
В итоге можно утверждать, что в целом картина 1995 года на денежном рынке, при выполнении обязательств, взятых перед МВФ, будет соответствовать по своим тенденциям периоду резкого снижения инфляции в середине 1994 года. (Об этом мы подробно писали в нашем ежегодном обзоре-прогнозе "Год без великого перелома", см. Ъ #1, стр. 24-29.)
Иными словами, весьма вероятно, что через 1,5-2 месяца банковские ставки войдут в устойчивый коридор снижения. Правда, его наклон будет, видимо, менее резким, чем в марте--июне прошлого года, ибо монетарная политика предполагается более жесткой, и цена денег в этих условиях будет плотнее поддерживаться снизу. Однако на втором этапе снижение ставок может стать круче, ибо более жесткие монетарные меры могут спровоцировать новый виток промышленного спада, что с несколько большим лагом приведет к снижению спроса на деньги со стороны реального сектора.
Понятно, что в этой ситуации (как и в прошлом году) в относительно более благоприятном положении окажутся сегодняшние доноры средне- и долгосрочных кредитов, что позволяет предполагать возможность начала нового витка санации банковского сектора.
Впрочем, все возможные отклонения от сценария прошлого года не изменят основного прогностического вывода, сделанного нами в Ъ #1. Реальная (с учетом темпов инфляции) процентная ставка по кредитам с сегодняшних +70% в год (см. график #2 на стр. 51) опустится до желательного для реального сектора уровня в +25% (см. Ъ #1, стр. 29) не раньше осени 1995 года. Иными словами, не ранее чем к концу года в экономике созреют предпосылки для масштабного переключения кредитного потока на реальный сектор, что в конечном итоге и может создать долговременные стратегические предпосылки для финансовой стабилизации в макроэкономическом аспекте.
Государственные облигации
Аналогичная ситуация сложится и с ГКО. Например, 13 марта можно было купить 6-месячные ГКО с погашением
13 сентября за 53,74% от номинала, что соответствует доходу 86% в СКВ за полгода (без учета налоговых льгот), или около 60% при сделанных выше допущениях. Однако то, что выгодно инвестору, в данном случае крайне обременительно для правительства. И наивно думать, что специалисты Минфина и ЦБ этого не понимают: в заявлении можно обнаружить намеки на ряд мер по снижению издержек по обслуживанию внутреннего долга.
Во-первых, пункт, посвященный заимствованиям на внутреннем финансовом рынке, начинается с того, что правительство совместно с ЦБ собирается "развивать региональные рынки государственных ценных бумаг путем создания дополнительных торговых площадок на территории России". Ранее зампред ЦБ Андрей Козлов сообщал, что уже в марте должна начать функционировать в нормальном режиме площадка в Новосибирске, а до конца года планируется создать еще 3-4 биржи. Это означает, что упростится доступ на рынок ГКО региональных структур, соответственно, спрос на них вырастет, а доходность снизится.
Во-вторых, часть государственного долга, согласно заявлению, планируется переадресовать населению. На первый взгляд, за этим утверждением не кроется никаких новаторских идей. Однако это не совсем так. До сих пор физические лица были практически отрезаны от рынка ГКО. Объяснялось это техническими сложностями организации рынка, необходимостью отработать регулирующие механизмы, прежде чем допустить на него массового инвестора.
ЦБ, в частности, занимал отрицательную позицию по отношению к трастовым фондам, которые были сформированы некоторыми банками из средств населения для работы на рынке ГКО (на проходившем в конце февраля на МТБ семинаре Андрей Козлов в очередной раз напомнил, что с ГКО можно проводить только два вида операций: покупку и продажу, никакие другие операции, в частности, траст, инструкциями ЦБ и Минфина не предусмотрены). Отметим, что для физических лиц планируется выпустить некие особые бумаги, с доходностью, "тесно привязанной к доходности ГКО". А далее читаем: "включая бумаги с плавающими ставками". В последней фразе суть: если купив ГКО и додержав его до срока погашения инвестор обеспечивает себе гарантированный доход, то купив "тесно привязанную" бумагу "с плавающей ставкой" инвестор становится заложником рынка ГКО, ставки на котором будут непрерывно падать. Таким образом, правительство собирается уменьшить выплаты по значительной части своего внутреннего долга.
В-третьих, еще в конце прошлого года велись разговоры о продаже ГКО иностранным инвесторам. По свидетельству замначальника департамента ценных бумаг Минфина Марины Чикуровой, сотрудники министерства оценивали возможный объем внешней эмиссии ГКО как в несколько раз превосходящий объем внутренних эмиссий. После чеченских событий перспективы этого плана стали туманными, однако небезнадежными. Об иностранных инвесторах в заявлении не говорится, однако, возможно, это — "заначка" на черный день. Нет нужды говорить, что в случае успеха зарубежные инвестиционные фонды просадят валютную доходность ГКО до вполне приемлемых для них 15-25%, что будет соответствовать рублевой доходности около 40-60%.
Фондовый рынок
Напомним классическое до банальности: "учетная ставка ФРС снизилась, и blue chips пошли вверх". Здесь можно возразить (и вполне законно), что у нас экономика не американская — при нынешнем состоянии предприятий оздоровление отечественных финансов скажется на результатах их деятельности и, соответственно, фондах весьма не скоро. Но на этот довод есть не менее весомый контраргумент.
В силу того, что наши рыночные механизмы находятся лишь в начальной стадии формирования, цены на акции предприятия определяются его финансовым состоянием как бы не в последнюю очередь. Действуют же в основном три фактора: борьба за контрольный пакет акций предприятия, т. е. за передел власти; преодоление безумной недооценки акций в ходе приватизации; и приток иностранного капитала.
Ясно, что первые два фактора мало зависят от того, насколько последовательно будет проводиться макроэкономическая стабилизация. Что касается третьего, то доверие со стороны МВФ придаст очередной импульс иностранным инвестициям.
Кроме того, снижение ставок на денежном рынке в сочетании со снижающейся надежностью банковских вложений (из-за растущего риска невозвратов) приведет к тому, что инвесторы будут искать альтернативные пути вложений. И в этих условиях фондовый рынок, выглядящий ныне гадким утенком, может преобразиться. Если сейчас рост стоимости акций вдвое в течение нескольких месяцев мало кого вдохновляет (следует учесть налоги, потери на разнице цен покупки и продажи и т. д.), то при низкой инфляции такие темпы окажутся вполне привлекательными.
Приток средств на фондовый рынок вызовет рост стоимости акций, а это, в свою очередь, стимулирует дальнейший приток, и далее — как снежный ком. При таком развитии событий фондовый рынок может принести сотни процентов валютной прибыли. Возникает вопрос: кто ее получит? Естественно, при том положении дел, которое наблюдается сейчас, львиная доля достанется западным спекулянтам, располагающим свободными средствами. Однако для национальной экономики выгоднее было бы, чтобы как можно большую часть прибыли получили отечественные предприниматели. Но для того, чтобы перераспределить поток прибыли, есть достаточно мощные рычаги, о которых, впрочем, в заявлении ничего не сказано (будем надеяться, лишь в силу ограниченного его объема). Например, создание инфраструктуры фондового рынка с участием
госструктур. Общедоступный депозитарий, низкая плата за перерегистрацию акций, развитая сеть фондовых магазинов и доступная информация для принятия инвестиционных решений привлечет на фондовый рынок средства населения (а это миллиарды долларов), как это было в 1993-94 годах в Польше.
Налоги
Повышение собираемости налогов — проблема не только для нашей экономики, но и для Запада. Поэтому авторы заявления особо на этот счет не обольщаются и, задаваясь, как положено, масштабной задачей разработки налогового кодекса и тотального упрощения налоговой системы, предпочитают концентрироваться все же на реально решаемой проблеме. Речь идет о наилучшим образом собираемом налоге на добавленную стоимость, из которого вознамерились выжать еще больше — за счет обязательного использования счетов-фактур сначала в оптовом звене, а затем и в рознице.
Согласно западным стандартам (напомним, заявление — перевод с английского), на счет-фактуре отражаются реквизиты контрагентов сделки, номер самого счета, дата выставления счета, дата поставки товара, описание товара, сумма к оплате, ставка и сумма НДС. Счет заполняется по каждой сделке.
Эта мера не нова: налоговые органы при проверках и так часто используют счет-фактуры. Другое дело, что это до сих пор не носило обязательного характера, то есть инспектор сам решал — стоит ему проверять эти документы или нет.
Конечно, дополнительный контроль всегда осложняет уклонение от налога, однако занижение платежей по НДС, как правило, связано не с сокрытием самой сделки, а с занижением ее суммы по согласованию между продавцом и покупателем в отчетности (с оплатой части суммы, например, наличкой).
Но в счет-фактурах отражается только факт передачи товаров, а не факт оплаты. Налог же взимается в соответствии со счет-фактурой — вне зависимости от того, когда и как будут переведены деньги. Вот и представим себе, что предприятие получает от поставщика сырье, но не оплачивает его, что не редкость при нынешних неплатежах. Сырье перерабатывается, и продукция поставляется покупателю, который тоже ее не оплачивает. Сейчас если платежей нет, нет и НДС. А с переходом на счет-фактуры хочешь, не хочешь — плати.
Ясно, что наиболее тяжелым ударом это станет для неплатежеспособных предприятий — возможно, на них и нацелен удар. МВФ, а теперь вслед за ним, воленс-ноленс, и правительство с ЦБ, не любят неплатежи и неплательщиков: в заявлении это подчеркивается специальным пунктом, согласно которому власти обязуются не давать кредитов и государственных ссуд для зачета неплатежей.
Резюме: какую экономику в итоге сулит заявление?
Выполнение заявленных обязательств, скорее всего, приведет к концу года к такой картине.
Производство, кажется, уже привыкло к спаду, и сохранившиеся в жизнеспособном состоянии предприятия начали потихоньку адаптироваться к работе в условиях отсутствия государственных субсидий и гарантированных закупок. Поэтому новый виток спада если и произойдет, то будет носить уже не такой обвальный характер, как в 1992-м и второй половине 1993 гг.
Сохраняется проблема неплатежей, которую власти решили для себя просто: отныне это уже не их проблема. Платежи-неплатежи — крутись сам: выписывай векселя, но налог плати. Не принимают вексель, не заплатил налог — разоряйся, продавай активы, может кто купит. Для предприятия-неплательщика, как для некоего хозяйственного организма, выпускающего продукцию, разница, по большому счету, невелика: денег и так, и этак нет.
Впрочем, некоторые позитивные моменты для отечественной промышленности заявление содержит. Речь идет о формировании за счет не отстающего от инфляции доллара и жесткой финансовой политики благоприятной среды для отечественной промышленности. Первый дает шанс для отечественных производителей ширпотреба, и шанс реальный, особенно для производителей импортозамещающей продукции (к таковой, кстати, теперь можно смело относить бытовую электронику: в прошлом году на 15 импортных телевизоров продавался лишь один отечественный). Вторая — низкая инфляция и реально положительные ставки — с одной стороны, усложнит условия для возврата инвестиционных кредитов коммерческим банкам. Но с другой стороны, это повысит требования к отбору действительно эффективных проектов (на инфляционных доходах уже не выедешь), снизит инфляционный налог, и, что самое главное, сделает более сговорчивыми коммерческие банки, которые будут просто вынуждены перераспределять кредитные ресурсы с рискованных межбанковского рынка и операций по кредитованию оборота импортеров.
Последнее обстоятельство особенно актуально, поскольку вырисовывающаяся в соответствии с намерениями властей хозяйственная картина не сулит импортерам ничего хорошего. Инфляционный "накат" на рынки для них уже невозможен, поэтому придется преодолевать растущую из-за подорожания денег склонность населения к сбережениям. Население, за деньги которого будут бороться подстегиваемые государственными долговыми обязательствами коммерческие банки и эмитенты, уже трижды подумает — покупать или инвестировать. Заметим попутно, что мы неоднократно писали о том, как многие банки уже перестраивают свои стратегии и расширяют спектр услуг, подготавливая ситуацию к массированному перераспределению в свою пользу средств частных лиц.
Надо сказать, что импортеры вполне отдают себе отчет в серьезности правительственного вызова и готовятся принять его. Один крупный оптовик в беседе с экспертом Ъ сообщил, что видит для себя лишь два пути для выживания.
Первый соответствует мировому канону и заключается в экспансии в более трудоемкие виды торговли — в розницу (его сильно возбуждает разница между показателями торговых площадей на душу населения в развитых странах и в России — у нас на порядок меньше) и в регионы. Второй путь — чисто российский. Он сводится к охвату экспортноспособных или причастных к экспорту хозяйственных монстров — крупных нефтяных компаний, транспортных компаний, или даже целых сырьевых автономий. "Помнишь, — говорит торговец, — пару лет назад все хором кричали про крах железных дорог? А сейчас выкарабкиваются, не кричат, все тихо. А я в этой тишине им колоссальные партии техники впариваю. Кому именно? — Так там полно всяких бывших ОРСов и УРСов, люди там сидят прежние, на деньгах, им же нужно обороты поддерживать".
Этим микроэкономическим пассажем мы и заканчиваем наш макроэкономический обзор-прогноз экономики 1995 года.
Дмитрий Гришанков, Никита Кириченко, Елена Маковская, Александр Привалов, Андрей Шмаров