По большому счету особых изменений в характере проведенных на прошедшей неделе внешнеторговых операций не произошло. И хотя доля импорта в общем объеме российской внешней торговли снизилась на 5 пунктов, остановившись на уровне 29%, это всего лишь временное явление. Принятие же новой редакции импортного тарифа, безусловно, может повлечь за собой значительные изменения в товарной структуре импортных поставок, а также объемах ввоза отдельных товаров. Но это начнет ощущаться лишь к концу лета--началу осени. Гораздо быстрее скажется на объемах внешнеторговых поставок, особенно экспортных, 15-процентное повышение ставок железнодорожного тарифа. Что касается показателя средней контрактной цены, то по импорту он был зафиксирован на уровне $110,5 тыс., а в экспорте — $192 тыс.
Внешнеторговые операции прошедшей недели осуществлялись в принципе в прежнем режиме. Тем не менее то новое во внешнеторговом законодательстве, что увидело свет в последнее время, будет, хотя и не сразу, самым решающим образом определять все структурные изменения внешней торговли, а также возможные дальнейшие перемены в законодательстве. Как и предсказывали эксперты Ъ в одном из предыдущих обзоров, магистральным направлением регулирования экспортно-импортных операций (особенно импортных) в 1995 году стало придание ему ярко выраженного фискального характера. И если недавнее освобождение импортеров технологического оборудования от уплаты НДС и спецналога было еще отголоском былой либерализации ВЭД (это имело место в конце 1994 года), то новый импортный тариф и введение НДС при импорте продовольствия, уже четко вписываются в рамки взятого курса на обеспечение максимальных объемов поступлений в бюджет. Достаточно сказать, что повышение средневзвешенной ставки нового тарифа по сравнению со старым произошло за счет повышения минимальных ставок пошлин до 5% (за исключением "зерновых хлебов") и "закрытия" пошлиной многих ранее беспошлинных товарных позиций. Особое значение отведено широкому применению комбинированной пошлины. Показательны и сами товарные позиции, на которые введены такого рода пошлины: автомобили, мебель, одежда, отдельные виды продовольствия и т. д., т. е. наиболее рентабельные с точки зрения внешнеторговых операций товары. Это еще одно подтверждение взятого курса. Практика показывает, что именно комбинированные пошлины являются действительно радикальным средством борьбы с занижением контрактной стоимости. Следствием широкого применения комбинированной ставки станет "отсев" из рядов импортеров поставщиков дешевых и средних по стоимости товаров. Поставщиков же дорогостоящей продукции это практически не затронет, неслучайно и отношение их к такого рода пошлине довольно либеральное.
Складывается впечатление, что борьба ГТК за указание импортерами в таможенных документах реальной таможенной стоимости ввозимых товаров на этом завершена. Тем не менее пока можно говорить лишь о частичном упрощении задачи сбора платежей по отдельным видам продукции, поскольку идея всемерного распространения комбинированных ставок пошлин на всю номенклатуру ввозимых товаров (а такие идеи бродили в умах таможенных стратегов) не прошла. Посему отделы таможенной стоимости на обозримое будущее своей значимости не потеряют.
Как бы там ни было, подробный анализ последствий введения нового импортного тарифа впереди (причем этим экспертам Ъ придется заниматься в течение всего года), а пока обратимся к экспортно-импортным операциям прошлой недели, и коль скоро именно импорт ожидают наибольшие изменения, начнем с него.
В товарной структуре импорта минувшей недели по традиции преобладали продовольственные товары. А среди них самые большие объемы пришлись на мороженое мясо животных и птиц, прохладительные напитки, соки и фрукты, которые ввозились из стран Восточной и Западной Европы, Египта, Израиля, Китая и США. Кроме того, в таможенной статистике были заметны поставки офисной мебели и мебели для дома, одежды и обуви из Финляндии, Швеции, Германии, Тайваня и Японии. Проводились операции с подакцизными товарами: сигаретами, алкогольными напитками и автомобилями. Здесь отличились поставщики Финляндии, США и Германии. Не остались в стороне и страны ближнего зарубежья. Большой активностью отличались Казахстан, Украина, Белоруссия и Молдавия, откуда были поставлены механическое оборудование для промышленных производств, цветные и черные металлы, алкогольные напитки.
Экспортные операции в основном проводились с цветными и черными металлами, лесоматериалами, нефтью и газом — доля сырья в экспорте составила около 78%. Главными потребителями сырьевых товаров на прошедшей неделе были Австрия, Великобритания, Германия, Словакия, Япония и США. Кроме того, были осуществлены поставки минеральных удобрений (в Бразилию, Великобританию и Грецию), карбамида (в Китай и Италию) и шкур крупного рогатого скота (в Италию, Испанию, Грецию). Из несырьевых товаров отмечены поставки автомобильных шин различных диаметров в Азербайджан, Беларусь и Великобританию.
Для российских экспортеров крупнейшим событием прошедшей недели стало 15-процентное увеличение с 15 мая тарифов на железнодорожные перевозки. Грузовые тарифы повышены на все виды перевозок. Из этого следует, что МПС с взятого темпа не сбивается — последний раз грузовой тариф в России был повышен 15 апреля (на 10,3%). Тарифы на железнодорожные перевозки давно уже стали одним из важнейших фактором влияния на российскую внешнюю торговлю, особенно на экспорт. Совершенно непонятно, чем руководствуются железнодорожники, методично выбивая из перечня рентабельных целые группы товаров. Как ни странно, в наибольшей степени железнодорожные тарифы влияют на основные валютоприносящие товары — стратегически важное сырье, где контракты, как правило, заключаются на крупные объемы. Казалось бы, МПС, являясь государственным ведомством, должно блюсти государственные интересы, но оно, видимо, напрочь об этом забыло и озабочено лишь собственным существованием. При этом забыты еще и тривиальные экономические правила — неуклонно повышая стоимость своих услуг, МПС лишает себя клиентов.
В прошлом обзоре мы затронули тему экспорта и импорта услуг. На этот раз мы решили на ней остановиться подробнее, тем более что, как уже было отмечено, эта сфера относится к нефиксируемой или трудно фиксируемой части внешнеторгового оборота. В то же время совершенствование учета услуг позволило бы существенно увеличить, причем без значительных капитальных затрат, бюджетные поступления.
Однако это в идеале. Вообще же классификация услуг и налаживание полной информации об их производстве и торговле представляют собой достаточно сложную проблему не только у нас, но и во всем мире. Международная статистика предоставляет ограниченные сведения о структуре мировой торговли услугами. МВФ выделяет в этой торговле только четыре вида — фрахт, транспортные услуги, туризм и прочие услуги. Последние наряду с традиционными (банковские, страховые, биржевые, посреднические и др.) включают в себя еще и современные виды услуг, связанные с экспортом технологий, know-how, идей (в настоящее время именно этот вид услуг развивается наиболее динамично). Поскольку экспорт услуг тесно переплетен с рынками товаров, капиталов, рабочей силы, их, порой, практически невозможно отделить от всего перечисленного, что и создает серьезнейшую проблему учета и определения стоимости предоставленных услуг. Поэтому многие виды услуг, поступающих в международный оборот, либо отражаются в статистике торговли услугами не в полной мере, либо включаются в статьи "экспорт и импорт товаров". Прежде всего, это относится к информационным услугам и последующему обслуживанию поставляемых наукоемких товаров.
Товарами, в наибольшей степени связанными с импортом услуг, являются компьютеры и комплектующие к ним, практически все виды технологического оборудования, программные средства. В результате реальная стоимость экспорта услуг, по некоторым оценкам, почти вдвое превышает официальные данные.
О том, насколько динамично развивается рынок услуг, можно судить хотя бы по следующим данным. В конце 50-х годов доля всех видов услуг в ВВП Запада находилась на уровне 55%, в настоящее время она составляет уже более 70%. В развивающихся странах в среднем этот показатель слегка превышает 50 %, но пока большинство этих стран имеет отрицательное сальдо в торговле услугами. Это относится и к России: если проанализировать ее платежный баланс, то в части услуг он отрицательный, и, по оценкам экспертов, в ближайшие годы этот показатель будет ухудшаться. В стоимостном выражении, согласно данным Госкомстата, экспорт услуг России в 1994 году составил $1,5 млрд или 2,4% экспорта товаров. Столь низкий показатель обусловлен не только крайней неразвитостью этого вида деятельности, но и, как уже было сказано выше, сложностью оценки стоимости экспортируемых услуг.
Особо стоит отметить, что за рубежом национальная сфера услуг обычно больше защищается государством от иностранной конкуренции, чем сфера материального производства. Считается, что импорт услуг в значительных масштабах может представлять угрозу благосостоянию и суверенитету страны. Именно поэтому в международной торговле услугами создано гораздо больше барьеров, чем в торговле товарами.
О том, насколько сложным является учет и оценка стоимости предоставляемых услуг, косвенно свидетельствует и проблема таможенного оформления услуг. Единственное, что достаточно легко удается определить — это стоимость услуг по транспортировке и страховке товаров, поставляемых на условиях CIF или CIP. Когда же таможенникам приходится иметь дело с контрактом, где наряду с импортом (или экспортом) товаров присутствуют услуги по монтажу, маркетингу и проч., проблема определения таможенной стоимости услуг встает со всей остротой. И не всегда инженерно-консультационные и строительные услуги отделяются от поставок машин и оборудования. В результате оформление сложных долгосрочных контрактов с разбивкой поставок по времени, месту, в которых имеют место сложные системы оценки услуг консультационного, инвестиционного характера, а также контрактов на поставку программных комплексов для банков и госучереждений, практически заходит в тупик.
Для полноты картины стоит упомянуть, что факторами, осложняющими учет внешнеторговых операций, связанных с предоставлением услуг, выступают, как ни странно, свобода передвижения, развитость транспортных коммуникаций и телекоммуникационных сетей. Здесь существует своего рода противоречие: все перечисленное является дополнительным импульсом для развития рынка услуг, поскольку существенно облегчают обмен информацией, однако этот обмен происходит, минуя национальные системы учета. Кроме того, чрезвычайно трудно поддается учету обмен товарами и услугами между подразделениями транснациональных корпораций, поскольку данные об этих потоках почти не попадают в национальные системы учета.
В российском экспорте услуг доминирующими являются услуги по вылову рыбы, строительству объектов, геологические и изыскательские работы и некоторые другие. Из тех, которые можно отнести к наиболее сложным и наукоемким (и самым дорогим) видам услуг, Россия экспортирует инжиниринговые услуги, объемы которых до недавнего времени были довольно приличными. Комплекс услуг по инжинирингу (исключая услуги типа "техническое содействие") может быть разделен на две основные группы: услуги, связанные с подготовкой технологического процесса, и услуги, целью которых является обеспечение рентабельного производства. Все они являются наиболее трудоемким процессом, их стоимость весьма значительна, а в некоторых случаях даже превышает стоимость самого проекта. Однако в последнее время практически до нуля сократились поставки российского машиностроительного оборудования и количество возводимых за рубежом объектов "под ключ". Следовательно, упали и объемы экспорта инжиниринговых услуг.
Своеобразным видом экспорта услуг, имеющим серьезное значение для будущего России, является эмиграция ученых. Причем характерно, что выезжают не отдельные "носители" идей, а чуть ли не целые лаборатории (подобное происходит, например, в отечественной генетике). По сути, это вывоз целого направления науки, в которое когда-то были вложены значительные средства. А отдачи, похоже, не будет никакой.
Хочется остановиться еще на одном аспекте торговли услугами, который очень характерен для современной российской практики. Хорошо известно, что большая часть отечественных научных разработок сейчас не находит применения на родине. Поэтому большинство их продается иностранным компаниям, которые зачастую вносят в нее незначительные усовершенствования. Инновация таким образом является уже интеллектуальной собственностью иностранной компании, которая затем сама осуществляет экспорт этого продукта в другие страны, в том числе, и в Россию. Несмотря на то что это по сути реэкспорт, фиксируется он как чистый импорт. Этой стратегии придерживаются практически все иностранные корпорации, работающие в России, ведущие даже настойчивый поиск передовых идей в области высоких технологий с последующей их обработкой и "доведением до ума" с точки зрения практического использования. За последние годы из России таким путем было экспортировано изрядное число научно-технических разработок, что, естественно, никоим образом не учитывалось в обороте.
Что касается прогнозов на будущее, понятно, что на быстрое развитие в России банковских, фрахтовых, биржевых, посреднических и рекламных услуг и, соответственно, увеличение их экспорта вряд ли стоит надеяться. В то же время Россия обладает значительными резервами для развития туризма, экспорта транспортных услуг (транзит, морские перевозки) и многих других. Использованию этих резервов мешает низкое качество предоставляемых услуг, что обусловлено слабой материально-технической базой сферы услуг. К тому же развитие экспорта услуг сдерживается отсутствием соответствующей экономико-правовой базы, системы сертификации и четкой политики в области налогообложения этих видов деятельности, что закрывает доступ России на мировой рынок услуг.
ТАТЬЯНА Ъ-КОРОТКОВА, СЕРГЕЙ Ъ-АЛХИМОВ, НЕЛЛИ Ъ-ШМАКОВА, ИГОРЬ Ъ-ПОПОВ, ЕКАТЕРИНА Ъ-КРАВЧЕНКО