Майские торжества кончились. Наступившие телебудни напомнили о том, что не за горами еще один праздник — столетие кинематографа. Век юбиляра состоял не только из побед, но и из тяжелой поденщины тоже. Эта суровая истина как будто начертана на киноафише будущей недели. В ней нет шедевров, зато много "крепких середняков". Без каждого в отдельности кино вполне могло бы обойтись, но все вместе они и составляют "великую иллюзию".
Хотя за минувшие дни телевидение показало кажется все, когда-либо снятое о войне, эхо только что отгремевших сражений прозвучит в воскресение еще раз. На российском канале "Полуночный просвет" (A Midnight Clear, 1992) Кейта Гордона — антимилитаристская драма о действиях союзниках в Арденнах. С американским военным кино 50-х-70-х годов мы только что познакомились более, чем достаточно, однако "Просвет..." появился в 90-х, то есть уже после"M.A.S.H", "Взвода" и копполовского "Апокалипсиса" и показывает совсем другое отношение к батальной традиции.
"Братство розы" (Brotherhood of the Rose, 1989), занимающее вечера НТВ во вторник и среду, это не телеклуб поклонников недавно завершившегося сериала, а длинный и довольно нудный детектив, поставленный по мотивам книги Дэвида Морелла расторопным телеремесленником Марвином Дж.Чомски. Контрразведчики охотятся на разведчиков, диверсанты обмениваются тайной информацией, за каждым углом поджидает наемный убийца или человек из ЦРУ... И те и другие вездесущи, поэтому действие разворачивается по всему миру — от Америки до Новой Зеландии. Еще дальше шпионский сюжет уводит персонажей фантастического триллера "Убийство при лунном свете" (понедельник, НТВ). Бывшая подруга Сталлоне Бриджит Нельсон играет заброшенного в космос спецагента, а второстепенная звезда Джулиан Сэндз — русского героя ее галактического романа. Видимо, славянское амплуа не дает Нельсон покоя — свою карьеру она начинала в роли кровожадной гебешницы, подстрекающей Дольфа Лундгрена убить Рокки-4.
В тени майских торжеств обидно затерялась начатая НТВ ретроспектива Питера Селлерса — рок-музыканта, эксцентрика и одного из последних кинокомиков "большого стиля". Он начинал в 60-е в абсурдистских английских комедиях, позже много снимался в Америке. Обладая острохарактерной внешностью, Селлерс так и не остановился на фиксированной маске. Он предпочел остаться "человеком с тысячью лиц", виртуозным актером-трансформатором, способным на широчайший диапазон смешного — от простодушия до мании. НТВ уже показало "Мистера Хоффмана..." и "Вечеринку", в которой Селлерс играл актера-индейца, затесавшегося на голливудское "пати". В Итало-американский фильм "За лисом" (After the Fox, 1966) Витторио Де Сика в четверг тоже о кино. Пройдоха-Селлерс прикидывается удачливым режиссером, а уже не слишком удачливый к середине 60-х отец неореализма Де Сика с печальной иронией размышляет о примитивной, но затягивающей силе седьмого искусства.
В полном объеме эта сила развернется в субботу на канале "Россия". Время показа (11.55 утра) намекает на то, что "Малиновый пират" (Crimson Pirate, 1952) Роберта Сьодмака адресован юному зрителю. Не совсем так. В истории кино есть слова-талисманы, обрекающие на успех у любой аудитории. "Пират" — одно из таких слов, достаточно вспомнить культовую репутацию "Королевских пиратов" или кассовые рекорды "Пиратов ХХ века". Видимо, ром, пиастры, Веселый Роджер, флибустьеры и ятаганы пробуждают романтический кураж вне зависимости от возраста. В Америке "Малинового пирата" и стар и млад смотрели не по одному разу, что подтвердило верность расчета Берта Ланкастера, выступившего продюсером и исполнителем главной роли. Будущий альтер-эго Висконти в юности был силовым акробатом — головокружительные каскады на вантах и в стропах воздушного шара он делает сам. Добавьте к этому бунт на корабле, восстание и целый веер любовных историй и станет понятно, что в субботний полдень перед телевизором следует усаживаться не столько детям, сколько взрослым, еще помнящим вкус не компьютерного, а натурального киноприключения.
Хорошо сделанное кино "второго эшелона" показывает и оскаровская ретроспектива НТВ. Вечером в воскресенье "Нежное милосердие" (Tender Mercies, 1983, награды за сценарий и главную мужскую роль). Постановщик Брюс Бересфорд принадлежит к так называемой "австралийской волне", в начале 80-х принесшей в Голливуд новую культуру простого зрелища. Роберт Дюваль играет кантри-певца, решившего начать жизнь сначала вместе с одинокой женщиной и ее маленьким сыном. Специально для фильма Дюваль, обеспечивший себе место в истории кино одной только эпизодической ролью майора-любителя серфинга из "Апокалипсиса сегодня", написал авторские песни.
Если для западного кино "середина" всегда была необходимой составляющей, то в кино советском, презиравшем "мелкотемье" и устремленном к шедеврам, все обстояло иначе. Парадокс социализма 70-х заключался в том, что по-настоящему хорошие и интеллигентные "средние" фильмы делали только талантливые единицы. На этой неделе таких картин две — "Монолог" Ильи Авербаха (1973, вторник, "Россия") и "Впервые замужем" недавно умершего патриарха Иосифа Хейфица (1980, понедельник, Санкт-Петербург). С именами обоих в застой связывалась так называемая "ленфильмовская школа": неброская авторская каллиграфия, сдержанное бытописательство, внятная нравственная коллизия... По существу это и есть признаки кинематографического "миддлкласса", однако сейчас можно наглядно судить, что именно эти сознательно приглушенные фильмы пережили эпоху брежневской мегаломании.
Едва на экранах обеих российских столиц прошла "Мания Жизели", повествующая о русской балерине Ольге Спесивцевой, а телевидение уже показывает кинобиографию еще одной танцовщицы. В субботу по НТВ — "Любовники Айседоры" (The Loves of Isadora, 1968) Карела Рейсца с Ванессой Редгрейв в роли гениальной вольнодумицы-босоножки Айседоры Дункан. С ее именем связаны становление танца-модерн и громкие романы с английским режиссером Эдвардом Гордоном Крэгом, швейным магнатом Парисом Зингером и русским поэтом Сергеем Есениным. Карел Рейсц всегда отличался высокой пластической культурой. Капризную эпоху рубежа веков он показал вполне стильно и ловко обошел болезненную проблему воссоздания на экране уникального танца. Сценические номера Айседоры показаны в ритмичном монтаже и смене планов, так что только немногие специалисты смогут посетовать на то, что эффект Айседоры заключался как раз в наглядности непрерывной импровизации. К сожалению, фильм отчетливо делится на две неравные части — до и после появления Есенина, который в исполнении чеха Ивана Тченко больше всего похож на загулявшего комсорга. Видимо, загадочная русская душа оказалась не по зубам даже такому тонкому стилисту как Рейсц.
На этой неделе легко убедиться, что кино состоит не только из вершин, но и из развлекательных, поучительных и просто хороших фильмов. Опуститься ниже этого уровня легко, подняться — куда труднее. В жизни происходит примерно то же самое, что лишний раз доказывает тесную, хотя и не всегда различимую, связь реальности и экрана.
СЕРГЕЙ Ъ-ДОБРОТВОРСКИЙ