Осуществление практически всех новаций в экономической политике российского правительства — от неинфляционного финансирования бюджета до новых принципов инвестиционной политики — сталкивается с серьезными трудностями. Появление в официальной рассылке правительственного постановления "О федеральной инвестиционной программе" лишний раз подтверждает этот тезис — за четыре месяца этого года правительство не выдало ни одного рубля в рамках схемы "1+4" государственно-частного финансирования инвестиционных проектов. Зато объем краткосрочных льготных бюджетных ссуд за I квартал составил 930 млрд рублей.
Суть появившегося вчера постановления правительства очень проста: она сводится к одобрению разработанной Министерством экономики концепции инвестиционной политики и направления госинвестиций, предусмотренных Федеральной инвестиционной программой. Что касается направления госинвестиций, то еще с советских времен дискуссии на эту тему являются уделом отраслевых министерств — обсуждение инвестиционной программы этого года обостряла лишь крайне ограниченная сумма выделенных на эти цели денег (около 9,8 трлн рублей).
Гораздо важнее то, что в 1995 году впервые в правительственной программе появилась статья расходов на финансирование частных инвестиционных проектов. Госпомощь должна была распределятся по широко известной схеме "1+4": на каждый рубль бюджетных средств претендент должен собрать 4 рубля своих. Вторым условием для предоставления госпомощи является срок окупаемости проекта — как правило, не более 2 лет. На эти цели предполагается выделить в 1995 году 1,3 трлн рублей. Однако можно утверждать, что новая инвестиционная политика правительства, по сути не успев родиться, уже находится в глубоком кризисе.
Одной из причин кризиса стала автокатастрофа, в которую попал первый замминистра экономики Яков Уринсон: до выздоровления своего шефа комиссия по конкурсному распределению бюджетных средств собраться так и не решилась. Впрочем, и рабочая группа, осуществляющая первичный отбор заявок, по словам одного из сотрудников Минэкономики, собиралась всего несколько раз. Однако бюрократическая апатия является далеко не причиной, а всего лишь внешним проявлением кризиса.
Сразу же после объявления о начале работы по конкурсному распределению ресурсов Министерство экономики столкнулось с валом инвестиционных предложений. Сейчас их уже насчитывается 180 на общую сумму более 20 трлн рублей. При этом доля государства, согласно утвержденным нормативам, должна составить 2,8 трлн рублей. 24% такого рода заявок предлагается реализовать в сельском хозяйстве, 22% — в промышленности стройматериалов, по 13% — в металлургии и машиностроении и только 1,6% — в топливно-энергетическом комплексе. Однако, как признается один из ответственных сотрудников министерства, реальных, то есть полностью соответствующих критериям, проектов среди них — единицы. Более того, министерство по-прежнему испытывает жесткий прессинг со стороны отраслевых ведомств, требующих "в порядке исключения" смягчить для их предприятий условия предоставления средств, например повысив госдолю до 40%.
Но, пожалуй, наиболее разрушительным потенциалом обладает возобновившаяся практика льготного кредитования промышленных предприятий напрямую из бюджета — для получения такого кредита зачастую не нужно даже липового бизнес-плана. По укрупненному отчету Министерства финансов трудно судить о том, сколько именно предприятий получили бюджетные ссуды в обход конкурсной комиссии, но общий объем бюджетных ссуд в I квартале составил 930 млрд рублей (уместно еще раз напомнить, что на новый механизм инвестирования выделено 1,3 трлн рублей в год). О динамике же этого процесса можно получить представление из официально публикуемых распоряжений правительства — в период с 17 по 29 апреля пять акционерных обществ и одно госпредприятие получили кредиты на 72,6 млрд рублей. Все они получены из расчета половины учетной ставки Центрального банка (то есть 100% годовых).
Таким образом, предложенная Министерством экономики новая схема стимулирования инвестиций пока не способна конкурировать с традиционными путями получения бюджетной помощи. Говорит ли это о полной ее нежизнеспособности? Очевидно, нет. Снижение инфляции расширяет коридор для инвестиционных заявок, которые еще вчера не укладывались в заранее оговоренные сроки окупаемости, и поэтому у министерства может появиться шанс найти наконец-то достойные финансирования проекты. Кроме того, вполне вероятно, что к концу года уже само министерство выступит с инициативой о смягчении критериев, чтобы полностью израсходовать "поощрительный фонд" — ведь в противном случае в следующем году на подобные эксперименты, как не доказавшие своей эффективности, денег могут и вовсе не дать.
ВЛАДИСЛАВ Ъ-БОРОДУЛИН