Вскоре после войны в Грузии я оказался на одной очень любопытной конференции, участники которой обсуждали последствия конфликта на Кавказе. Большинство российских экспертов было убеждено, что Россия окончательно доказала всему миру, что она встала с колен, ее авторитет окреп, а голос стал более весомым. Европейские политологи, наоборот, считали, что война стала серьезным ударом по имиджу России и по ее позициям. "Ну посмотрите, кто признал независимость Абхазии и Южной Осетии кроме вас? Никарагуа — и все! У России не осталось партнеров и союзников!" — говорили они.
Ответ раздался немедленно. "Еще император Александр III говорил, что у России только два союзника — армия и флот",— с торжествующим видом провозгласил один из российских участников конференции. "А все остальные — враги?" — в ужасе прошептал один пожилой российский ученый. Никто из европейцев не нашелся, чем возразить.
С тех пор мудрость XIX века я стал слышать все чаще и чаще. Она стала удивительно модной — наряду с уверениями в том, что финансовый кризис погубит Запад, а на России не скажется. Казалось бы, это так наивно, что даже не стоит спорить. Казалось бы, в XXI веке уже как-то несерьезно говорить про "единственных союзников — армию и флот", потому что так можно говорить только про закрытое, отгородившееся от всего мира государство. При всем уважении к императору его высказывание давно устарело и сейчас может быть применимо разве что только к Северной Корее, где нет ни интернета, ни финансового кризиса.
Уверенность в том, что никакие партнерские отношения России не нужны, в последнее время встречается все чаще. Как и мнение, что Россия нужна Европе в большей степени, чем Европа России. Мол, мы без них проживем, а они без нашего газа и нефти — нет. И эта убежденность — одно из самых неприятных последствий войны в Грузии. Оно может укорениться в головах надолго. Но не навечно. Потому что, как образно заметил поэт Лев Рубинштейн, современный россиянин — человек со Сталиным в голове и с шенгенской визой в паспорте. И даже если не со Сталиным, а с Александром III, это дела не меняет.