Что бы ни происходило в отношениях России и Европейского союза, Москва и Брюссель еще ни разу не отказывались от устоявшегося формата двухстороннего сотрудничества. Саммиты РФ--ЕС проводились как в разгар торговых войн между Россией и некоторыми членами ЕС, так и после трагических событий, таких как война в Грузии. Подобное постоянство можно приветствовать хотя бы по той причине, что два раза в год обе стороны имеют возможность прямо высказать друг другу все, что думают.
Саммиты Россия--ЕС, проведение которых было закреплено соглашением о партнерстве и сотрудничестве, вступившим в силу в 1997 году, служат, пожалуй, главной ареной обсуждения на высшем уровне всего комплекса отношений Москвы и Брюсселя. Многие европейские чиновники при этом любят подчеркивать, что с Россией, занимающей третье место в списке торговых партнеров Европейского союза после США и Китая, саммиты на высшем уровне проводятся сразу два раза в год в отличие от Вашингтона и Пекина, встречи с которыми Брюссель проводит лишь раз в году.
Согласно протоколу, весной саммиты Россия--ЕС проводятся на российской территории, а осенью их принимает страна, которая в данный момент председательствует в Европейском союзе. До 2003 года местом весенней встречи неизменно служила Москва. Однако в 2003 году тогдашний президент России Владимир Путин отошел от этой традиции, решив провести очередной саммит в родном Санкт-Петербурге, который отмечал в тот год 300-летие. В последующие годы, видимо, в попытке разнообразить географию встреч на российской территории Кремль организовывал саммиты с Европейским союзом в Сочи (2006), Самаре (2007) и даже в Ханты-Мансийске (2008).
Первые саммиты России и Европейского союза, старт которым положила встреча в Бирмингеме в мае 1998 года, носили в основном протокольный характер. Москва и Брюссель принимали декларации в стиле "стороны договорились договариваться", уделяя немалое внимание проблеме Чечни. Из-за ситуации с правами человека в этой республике, кстати, Европа три года тянула с ратификацией соглашения о партнерстве и сотрудничестве, подписанного в 1994 году.
В начале 2000-х многие в Европе рассчитывали, что с приходом в Кремль Владимира Путина Россия окончательно справится с последствиями хаоса конца 1990-х годов и встанет на путь демократии. Но примерно к 2003 году атмосфера отношений России и ЕС перестала быть оптимистично-сдержанной. Страны Европейского союза уже не стеснялись открыто критиковать Москву, а Москва — выдвигать встречные претензии Европе. На римском саммите осенью 2003 года, хозяином которого был итальянский премьер Сильвио Берлускони, европейские партнеры России подняли вопрос о негативных последствиях дела ЮКОСа для дальнейшего развития двухсторонних отношений. В следующем году, с присоединением к Европейскому союзу 10 новых членов, настороженное отношение к России только усилилось, одним из ярких свидетельств чего стали заявления некоторых европейских политиков о необходимости приравнять статус России как партнера ЕС к граничащим с Европой североафриканским странам. Тон таким настроениям преимущественно задавали новоиспеченные члены Европейского союза, вроде Польши и балтийских государств. Впрочем, претензии к Москве накопились и у старой Европы. На саммите в Гааге в конце 2004 года в повестке дня значились такие вызывающие озабоченность Европы вопросы, как признание Россией результатов референдума в Белоруссии и отмена в России прямых губернаторских выборов. Москва, в свою очередь, подняла вопрос о выдаче Ахмеда Закаева.
Спустя год, на 16-м по счету саммите в Лондоне осенью 2005-го, европейские политики стали высказывать опасения относительно излишней зависимости от поставок российских энергоносителей — Москва как раз объявила о планах строительства Nord Stream. Еще через полгода, в мае 2006-го, вопрос энергетической безопасности, опасения насчет которой подогрели новогодние отключения "Газпромом" газа на Украине, был уже центральной темой сочинского саммита Россия--ЕС. Впрочем, тогда сторонам еще удавалось не только спорить и критиковать друг друга, но и принимать конкретные решения, вроде соглашения об облегчении визового режима между сторонами и реадмиссии, достигнутые в Сочи и вступившие в силу спустя год.
Следующий саммит, состоявшийся осенью 2006 года в Хельсинки, обозреватели единодушно окрестили испытанием духа солидарности Европейского союза. Польша наложила вето на начало переговоров по новому соглашению о партнерстве и сотрудничестве с Россией, потребовав от Москвы снять ограничения на экспорт польского мяса и ратифицировать Европейскую энергетическую хартию. Масла в огонь взаимного недоверия подлили два громких убийства, случившиеся незадолго до саммита: 7 октября 2006 года — в день рождения Владимира Путина — была убита журналистка Анна Политковская, а 23 ноября того же года в Лондоне был отравлен бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко. К этим преступлениям на Западе сочли причастными российские власти, и это подлило масла в огонь взаимного недоверия.
В мае 2007 года, открывая саммит в Самаре (наверное, единственный раз, когда на нем отсутствовал верховный представитель ЕС по вопросам внешней политики и безопасности Хавьер Солана, получавший в тот день в Германии высокую награду имени Карла Великого), президент РФ Владимир Путин заявил, что рассчитывает на "откровенный разговор без запретных тем". В итоге Москва подняла проблему размещения американской ПРО в Европе и обсудила ситуацию вокруг переноса памятника Бронзовому солдату в Таллине. Но ключевой темой, разумеется, стал вопрос подготовки нового СПС, которое истекало в том же году. Правда, каких-либо документов стороны так и не приняли.
К юбилейному, 20-му саммиту в Португалии в 2007 году проблем в отношениях России и Европейского союза накопилось столько, что накануне этого мероприятия в Брюсселе даже стали поговаривать, что, если бы не давняя традиция проводить встречи дважды в год, нынешний саммит можно было бы вообще отменить. За год Польша так и не отказалась от наложенного вето на начало переговоров по СПС, а Москва вконец испортила отношения с прибалтийскими странами. Понятно, что разговоры о новом соглашении в такой ситуации отпали сами собой. Основными темами саммита стали в итоге ситуация в Косово, Грузии и Молдавии. Но никаких шансов договориться у сторон не было с самого начала.
Майский саммит 2008 года в Ханты-Мансийске на правах хозяина впервые проводил Дмитрий Медведев. "В некотором смысле выбор этого региона в качестве места проведения нашей встречи оказался очень символичным на фоне растущих энергетических проблем во всем мире. Здесь как раз и формируются те энергетические реки, которые потом текут в Европу",— заявил господин Медведев на открытии саммита, как бы намекая Европе, почему ей следует дружить с Россией. Европейцы намек уловили: летний саммит стал, по сути, прорывным — он наконец-то дал старт переговорам о заключении нового соглашения о партнерстве и сотрудничестве, начало которых срывалось последние полтора года. Впрочем, ликовать пришлось недолго — после войны в Грузии ЕС заморозил переговорный процесс с Россией.
Зеленый свет их возобновлению был дан за считаные дни до недавнего саммита Россия--ЕС в Ницце. Москва сделала Брюсселю встречный реверанс, дав понять, что может отказаться от обещанного ранее размещения комплексов "Искандер" в Калининграде, если Европейский союз, в свою очередь, не станет размещать в Чехии и Польше элементы американской системы противоракетной обороны. Правда, с учетом финансового кризиса, ставшего главной проблемой всего мира на ближайшее время, не исключено, что на заключение нового базового договора у Москвы и Брюсселя уйдет не один год.
